Страница 38 из 59
Приятель Адама принадлежит к другому виду.
Кенджи лечит новые синяки, но не унывает. Его распирает радость по неизвестному поводу. Он быстро оправился и уже бодрится. Испортить ему настроение положительно невозможно, и я невольно восхищаюсь его непрошибаемостью. Он по-прежнему глазеет на меня.
– Отчего это ты можешь трогать Адама? – спрашивает он через секунду.
– Не знаю.
– Врешь! – фыркает он.
Пожимаю плечами, не видя необходимости кого-то убеждать в том, что я не знаю причин своего счастья.
– А как узнала, что можешь его трогать? Эксперимент проводили, что ли?
Надеюсь, я не покраснела.
– Где то место, куда ты собрался нас вести?
– Ну чего ты меняешь тему? – ухмыляется он. Не глядя на него, я уверена, что он ухмыляется. – А вдруг меня тоже можно касаться? Не хочешь попробовать?
– Тебе не понравится, если я коснусь тебя.
– Может, понравится. – Да он точно ухмыляется.
– Оставь ее в покое, а то получишь еще пулю в ногу, – вмешивается Адам.
– Да что, одинокому мужчине уже и попытаться нельзя, Кент? Мне правда интересно! Не лезь ты, пусть она сама ответит!
Адам проводит рукой по волосам – я замечаю, что он приглаживает волосы всегда одной и той же рукой. Он задет за живое и даже смущен.
– Спасибо, обойдусь, – сказала я, чуть повысив голос.
– Учти, – Кенджи показывает на распухшее лицо, – это не навсегда.
– Зато мне всегда будут неинтересны подобные разговоры. – Я очень хочу, чтобы Кенджи понял – у меня серьезные отношения. Я хочу повторить то, что Адам сказал Джеймсу.
Но не могу.
Я ведь не знаю, каково это – состоять в отношениях, можно ли считать признание в любви обетом взаимной верности и всерьез ли Адам сказал братишке, что я его подруга. Может, это был удобный ответ на сложный вопрос. Я жду, когда Адам даст понять Кенджи, что мы вместе.
Но он ничего не говорит.
Не знаю почему.
У него вырвался не то смех, не то кашель.
– Вроде мы раньше ладили. – Кенджи в упор смотрит на Адама.
– Не помню.
Кенджи ощетинивается:
– Ты ничего не хочешь мне сказать?
– Я не доверяю тебе.
– Тогда почему я до сих пор здесь?
– Потому что я доверяю ей.
Кенджи расплывается в дурацкой улыбке.
– Ой, значит, ты мне доверяешь?
– Пока держу тебя на мушке, – говорю я, сжимая пистолет.
В его улыбке сквозит лукавство.
– И отчего мне нравится, когда ты мне угрожаешь?
– Оттого, что ты идиот.
– Не, – качает головой Кенджи. – Потому что у тебя сексуальный голос. Каждая фраза звучит игриво.
Адам резко встает, едва не опрокинув кофейный столик.
Кенджи начинает хохотать, постанывая от боли.
– Уймись, Кент, дубина, я шучу. Мне нравится видеть, как чокнутая напрягается. – Он смотрит на меня и понижает голос: – Это был комплимент. А ореол ненормальности тебе даже идет.
– Ты что, больной? – гремит на него Адам.
– Сам больной! – Кенджи раздраженно складывает руки на груди. – Какие вы все здесь дерганые!
Адам сжимает пистолет, идет к двери, возвращается. Начинает ходить по комнате.
– О брате не волнуйся, – добавляет Кенджи. – Он скоро придет.
Адам не останавливается. Его рот перекошен.
– Я не волнуюсь о брате. Я решаю, пристрелить тебя сейчас или позже.
– Позже, – просит Кенджи, плюхаясь на диван. – Сейчас я тебе еще нужен.
Адам хочет что-то ответить, но не успевает.
Дверь щелкает, издает писк, и ручка поворачивается.
Джеймс пришел домой.
Глава 37
– Я очень рад, что ты так положительно к этому относишься, но восторгаться нечем, Джеймс. Мы вынуждены бежать, чтобы спасти жизнь!
– Зато вместе, – в пятый раз отвечает мальчишка, улыбаясь до ушей. Он с ходу проникся к Кенджи симпатией, и теперь эта парочка сообща превращала серьезную ситуацию в балаган. – И я буду помогать!
– Ни в коем…
– Обязательно будешь!
Адам и Кенджи ответили одновременно. Кенджи продолжил первым:
– Отчего же, десять лет, уже большой, может помогать.
– Это не твоя война, – подчеркнуто спокойно замечает Адам, обращаясь к Джеймсу. Я вижу, что он сдерживается ради брата. – И не твое дело.
– Раз я еду с тобой, – как ни в чем не бывало отвечает Джеймс, – я хочу помогать.
Новость Джеймс воспринял с радостью. Он и глазом не моргнул, когда Адам объяснил настоящую причину своего возвращения и моего появления. Я думала, что вид распухшей от побоев физиономии Кенджи заставит мальчика занервничать, плеснет страхом в его сердце, но Джеймса это не тронуло. Наверное, видал и похуже.
Адам глубоко вздохнул и повернулся к Кенджи.
– Далеко?
– Пешком? – В голосе Кенджи впервые появилась неуверенность. – Минимум несколько часов. Если никаких глупостей не выкинем, к ночи будем на месте.
– А на машине?
Кенджи удивленно заморгал и расплылся в широкой улыбке.
– Ну, Кент, ну, засранец, чего сразу-то не сказал?
– Следи за языком при моем брате.
Джеймс вытаращил глаза.
– Да я хуже этого каждый день слышу! Даже Бенни ругается.
– Бенни? – Брови Адама поехали на лоб.
– Ну!
– Как это она… – Адам замолчал и закончил иначе: – Это не значит, что нужно слушать брань развесив уши.
– Мне почти одиннадцать!
– Ладно, парень, – перебивает Кенджи. – С моей стороны действительно был косяк. Обещаю поаккуратнее. Здесь ведь и дамы, – подмигнул он мне.
Я сделала вид, что не слышу.
Даже мне трудно покидать этот уютный уголок. Что же говорить об Адаме? Захваченный предстоящей «тайной миссией», Джеймс не понимает, что никогда сюда не вернется.
Мы беглецы, спасающие свою жизнь.
– Так ты что, машину свистнул? – спрашивает Кенджи.
– Танк.
– Вот это да!
– Но днем на танке как-то экстравагантно.
– Что такое экстравагантно? – тут же влезает Джеймс.
– Слишком заметно, – морщится Адам.
– …мать! – не выдерживает Кенджи, оступившись на ровном месте.
– Я тебе говорил – следи за языком!
– Ты слышишь?
– Что?
Глаза Кенджи мечутся во всех направлениях.
– Отсюда есть другой выход?
Адам уже на ногах.
– Джеймс!
Мальчик подбегает к брату. Адам проверяет свой пистолет. Я закидываю сумку на плечо. Адам делает то же, не сводя глаз с входной двери.
– Быстрее.
– А сколько тут…
– Времени нет!
– Что ты заду…
– Кент, бегом!
Мы бежим за Адамом в комнату Джеймса. Адам срывает со стены занавеску, за которой оказывается потайная дверь. Из гостиной уже доносится ритмичный писк.
Адам выстрелом выбивает замок.
Позади что-то взрывается, меньше чем в пятнадцати футах. Уши забивает, тело сотрясает неприятная вибрация. Я едва не падаю. Звучат частые выстрелы, от топота многих ног трясется дом, но запасной ход уже остался позади. Адам подхватывает Джеймса на руки, и мы выбегаем на улицу, где нас ослепляет внезапный взрыв света. Дождь перестал. Дороги грязные, глинистые. Везде дети, ярко одетые малыши, которые начинают кричать при нашем появлении. Можно больше не таиться.
Они нас нашли.
Кенджи отстает, хромая на остатках адреналина. Мы сворачиваем в узкий переулок, и он тяжело опирается о стену.
– Простите, – задыхаясь, говорит он. – Не могу больше. Идите одни.
– Так не пойдет! – кричит Адам, зорко оглядываясь и подмечая все детали.
– Очень приятно это слышать, брателло, но мне не надо жертв.
– Ты обещал показать дорогу!
– Ну… мать!
– Ты сказал, что поможешь нам!
– Ты вроде врал что-то про танк…
– А ты не заметил неожиданного изменения планов?
– Кент, я не успеваю за вами, я еле тащусь…
– Надо попытаться.
– Введен комендантский час. Всем немедленно вернуться в свои дома. Мятежники на свободе. Вооружены и очень опасны. Введен комендантский час. Всем немедленно вернуться в свои дома. Мятежники на свободе. Вооружены и очень опасны…