Оберон - 24

- Нет, Катя, теперь мы связаны.

- Вот видишь!

Мы решили сходить на раскоп. Чем ещё заниматься? Отдохнуть успеем вечером, тем более, что я надеялся подольше понаблюдать за Городом.

Придя на наше место, решили прокопать у стены поглубже. Сначала набирали носилки, потом относили на курган.

- На обед пойдём? – спросил я, когда заурчало в желудке, и тут почувствовал, что моя лопата во что-то упёрлась. Расчистив грунт, увидел небольшую статуэтку, сантиметров пятнадцати длиной.

Изображала она стилизованную женскую фигурку. Такие фигурки у наших предков считались хранительницами очага.

- Вау! – воскликнула Катя, - Что это?

- Хранительница очага.

- Пошли домой? – я кивнул.

Статуэтку мы положили в ящик для отмывания находок, и, когда сами отмылись и переоделись в маечки и шортики, наша находка была чисто отмыта и продезинфицирована.

Катя с интересом разглядывала её. Трогала пальцами большие груди, разглядывала со всех сторон.

Лицо у статуэтки было только намечено, все пропорции искажены.

- Неужели здесь жили такие уроды? – спросила Катя.

- Что ты, Катя, это фигурка духа. Женского духа.

- Откуда знаешь? – подозрительно спросила Катя, - Ты же ничего не помнишь!

- Я помню кое-что другое, - ответил я, - такие статуэтки находили на Земле.

- На Земле? – с недоверием спросила Катя.

- Разве вам не преподавали такие вещи? – удивился я.

- Преподавали, конечно, но как-то не верится. Сколько отсюда до Земли? – я пожал плечами:

- Затрудняюсь даже представить, но у нас считалось, что гуманоидная культура должна быть распространена по всему космосу. Потому что этот вид способен к созиданию. Какой ещё вид к этому способен, Катя?

- Не знаю, мы ещё не встретили разумных, ни на одной планете. Может, знаешь, почему?

- Наверно, всякой цивилизации есть начало, есть конец. Возможно, сейчас мы наблюдаем развитие единственной цивилизации в Галактике – нашей, Земной. Пройдёт несколько миллиардов лет, и мы уйдём, может быть, из этой Галактики, найдём другую, молодую. А здесь, когда природа восстановит ресурсы, съеденные нами, возникнет другая цивилизация, культура.

- Ты рассуждаешь, как старый дед! – поставила точку в нашем разговоре девочка, - Я поставлю эту статуэтку вот на эту полку. Если она хранительница домашнего очага, здесь ей самое место.

- Катя, мы будем обедать?

- Ой! - Катя поставила Хранительницу и бросилась заказывать нам обед. Дежурные ведь смылись в неизвестном направлении.

- Тебе что? Борщ? – спрашивала меня девочка, заботясь обо мне. На второе она предложила мне картофельное пюре с котлетой, на третье – компот из сухофруктов.

- Пойдём ещё? – спросила Катя меня.

- Конечно, пойдём! – воскликнул я, - Забыла, что ли, про закат?

- Пошли тогда, поспим. Я буду теперь спать в твоей каюте, одной скучно.

- Наверху, или внизу?

- Наверху, в нашей каюте я тоже наверху сплю. Мне нравится.

В каюте мы разделись и улеглись. Поболтали немного о нашей находке, помечтали найти ещё что-нибудь, и незаметно уснули.

Мечтать, ка говориться, не вредно. Смешно было надеяться, что на одном месте будет валяться куча статуэток, или целые вазы.

Раскопав свой тупичок, пошли домой. Несмотря на неудачу, настроение у нас было превосходное.

Я предложил посмотреть закат, и девочка с радостью согласилась.

Мы стояли возле ограды, я с восхищением смотрел на дивные краски, а Катя откровенно скучала.

- Кать, ты не видишь? Смотри, какие краски чудесные!

- Ничего красивого нет, обычный закат.

- А ящерицу видишь? Вон, под куст саксаула ползёт!

- Какого саксаула? – удивилась девочка.

- Вон же растёт, кривой, как пучок железа.

- Так это и есть пучок ржавого железа.

- Откуда здесь арматура? – с удивлением посмотрел я на Катю, - Там что, остатки строений? Я говорю, куст! Ящерица легла под куст и слилась с песком. Какого цвета песок?

- Серого, - ответила Катя.

Странно, подумал я, на станции я специально спрашивал, какого цвета имеет тот или иной предмет, все отвечали правильно. Здесь же никто не видит такого великолепия.

- Тоник, то, что видишь ты, никто не видит, - сказала Катя, - Ты так восторгаешься, наверно, это действительно красиво, мне даже завидно.

- Да, Катя, мне жаль, что ты не видишь такой красоты. Дюны, к примеру, не серые, а жёлто-красные, бегают маленькие ящерки, жучки и паучки.

- Не вижу, Тонь, всё серое. Пошли домой.

Вечером мы поужинали, отдохнули, и Катя предложила посетить тренажёрный зал.

Мы попробовали позаниматься на разных тренажёрах, но пустой зал пугал своими размерами, нам было не до шуток и смеха. Помывшись в душе, поиграли в шахматы, потом сходили, попили вечерний чай и решили ложиться спать.

Станцию мы обошли, проверили все данные. Но, так как мы остались вдвоём, разница в показаниях оказалась минимальной, поэтому Катя перевела всё обеспечение на автоматический режим.

Мы легли спать, погасили свет, оставив крохотный зелёный ночник.

Катя поворочалась наверху, повздыхала, и слезла вниз. Бросила ко мне на кровать подушку, одеяло, и улеглась рядом со мной.

- Я так мечтала остаться с тобой вдвоём, - сказала она, - но никогда не думала, что будет так тоскливо.

- Вот ты рядом со мной, чего никогда не могло быть, когда здесь были все ребята и Василиса, и всё равно не хватает ребят, постоянной ходьбы, беготни, даже ссор.

- Да, Катенька, давай обнимемся, представим, что всё, как прежде, а мы просто спрятались от всех.

Катя хихикнула, мы обнялись, уткнувшись носами.

- Тоник, как тебя по-настоящему зовут? Саша? Саш, расскажи про отношения мальчиков и девочек у вас, на той Земле.

- Да такие же отношения, - пожал я плечами, - как и здесь: воюют, дружат, любят и ненавидят, всё, как везде, мы обычные люди, Катя.

- Да я не о том…

- О том, Катя, нам ещё рано говорить. Когда вырастем, я тебе всё расскажу. Будем спать? Или рассказать сказку?

- Сказку, - надула губки девочка, - ты же старший… на двести пятьдесят лет старше! Дедушка, расскажи сказку!

Я рассказывал сказки, которые мог вспомнить, или просто о жизни на Земле, или весёлые истории из жизни детей или внуков, Катя потихоньку засыпала в моих объятиях, а мне казалось, что мы дома, у моей мамы, что мы братик с сестричкой, утром она нас разбудит, и… я заснул.

Утром Катя разбудила меня, когда уже в каюте было светло.

- Я пойду к себе, умоюсь, - сказала она, - будем делать зарядку? – я кивнул, начав сильно зевать.

- Просыпайся! – засмеялась Катя, и ушла. Пришлось вставать. Пошёл, смыл сон, сделал все утренние процедуры. Не успел одеться, как зашла Катя. Она тоже была в маечке и трусиках:

- Пошли в спортзал! – потащила она меня.

В спортзале мы встали напротив друг друга и Катя начала мне показывать упражнения. Немного размявшись, я предложил:

- Катя, давай играть в пятнашки?

- Это как? – замерла Катя, а я хлопнул её по плечу, и с криком «пятна!», побежал от неё.

Катя, с негодующими воплями погналась за мной. Недолго я бегал, Катя быстро меня запятнала.

Настал мой черёд бегать за хохочущей, вёрткой девочкой. Я успел запыхаться, когда смог до неё дотронуться, и тут же увернулся, и припустил от неё, откуда только силы взялись! Бегали до изнеможения, когда уже, от хохота не было сил, я свалился на маты и сдался. Катя тоже свалилась рядом, тяжело дыша.

- Какую весёлую игру ты придумал! – радовалась она.

- Не придумал, а вспомнил.

- Всё равно умница! – я не спорил. Отдохнув, опять пошли мыться от пота.

В кают-компании мы взяли овсяную кашу с клубникой и чай с пирожными. Кушали, радостно глядя друг на друга.

- Сегодня пойдём на раскопки? – спросила Катя. Я подумал.

- Катя, у меня есть одно дело. Помнишь, ты говорила о вездеходе? – Катя кивнула, облизывая ложку.

- Я хочу посмотреть на него.

- Давай посмотрим отсюда. – я кивнул: