Оберон - 24

- Не знаю…

- Я зайду за тобой, сходим в комнату отдыха.

- На вечерний чай, что, опять в комбинезон переодеваться?

- Ну да, всё торжественно, ты же не уговорил Василису.

Честно говоря, я и не пытался. Может, поговорить? Опять будет говорить о дисциплине. Может, наоборот, ребята сняли бы напряжение?

В своей каюте я принял душ, отметив, насколько все эти чудеса стали для меня привычными. Захотел, трансформировал душ в подобие тропического ливня, с картинками тропиков вокруг, или можно сделать обычный рожок наверху, со старым кафелем, в потёках ржавчины, если замучила ностальгия. Можно попросить душ, чтобы струи били со всех сторон, приятно массируя тело.

Привычно надев свежее бельё, я достал свой комбинезон, который сам чистится в шкафчике, оделся в него, и отправился в кают-компанию.

Так как нас двенадцать пар, дежурить выпадало раза два-три в месяц.

Стол уже был накрыт, ждали Василису. Когда она появилась, все встали. Заняв место во главе стола, в капитанском мундире, она разрешила нам сесть, и мы приступили к чаепитию.

Через пять минут обязательного молчания, Василиса разрешила нам разговаривать.

- Вася! – спросил один мальчик, я не знаю его имени, - Можно, Тонька в следующее своё дежурство

опять переделает кают-компанию?

- А что, кроме Тоника никто не может переделать, по своему усмотрению? Или не хочет?

- У него получается лучше всех! – загалдели ребята.

- Как хотите, - пожала плечами Василиса, - Его дежурство будет через две недели.

- Мы можем уступить ему! – засмеялись девочки.

- Подумаем. Сегодня получила сообщение. Скоро прибывают взрослые.

- А мы? – в наступившей тишине спросил Мишка.

- Взрослые будут исследовать Город, мы заниматься раскопками. Наверное, - добавила Вася.

Больше вопросов не было, вечерний чай закончился, ребята расходились в тишине.

- Что случилось? – спросил я у Ростика, когда мы зашли в каюту, переодеться.

- Не знаю. Что-то случилось, раз взрослые прибывают раньше графика. По графику должен прибыть борт с почтой для нас, но его задержали из-за тебя. Что теперь, я не знаю, может, опять из-за тебя?

- Кто я такой, чтобы из-за меня срывать графики? – спросил я, пытаясь унять внутреннюю дрожь.

После недавней своей самооценки, я мог представить себе всё, то угодно, вплоть до лоботомии. Живьём. Я передёрнул плечами, отгоняя от себя эту жуть, и начал переодеваться. Оказывается, в моём маленьком шкафчике можно было найти любую одежду. Я надел светло-серые маечку и шортики, приготовился ждать Катю.

Катя явилась в розовой блузке и сиреневой коротенькой юбочке, светло-розовых гольфиках и белых босоножках. Выглядела она так чудесно, что мы с Ростиком одновременно сглотнули.

- Что стоишь? Пошли, - потянула она меня за руку.

Комната отдыха представляла из себя уютное место с мягкими диванами, возле которых стояли столики с шахматами, вдоль стен тянулись книжные полки, здесь можно было смотреть кинофильмы. Кино можно было смотреть и в кают-компании.

Всё это напомнило мне рейс в открытом океане. Не зря Василиса сделала настоящую, морскую кают-компанию. Осталось только иллюминаторы сделать, как на фрегате, и показывать там море.

- Тонь, давай, сыграем в шахматы, - предложила Катя, расставляя фигуры. Я согласился.

С удивлением я понял, что готов сделать всё, лишь бы быть с Катей. Какое счастье, подумал я, что я её напарник, а то получал бы ещё больше неприятностей, если бы она мне понравилась, будучи чужой парой.

- Катя, Кать, - попросил я. – Расскажи, кого как звать. Я забыл…

- Забыл, так забыл, - легко согласилась Катя, - вон, смотри, с книгой сидит Фёдор, за шахматами Костя со своей Светой, Лена с Наташей. Остальные, кто где. Кто-то опять пошёл в спортзал, наверно, в волейбол играют, кто-то спать завалился. Ты не хочешь спать?

- Не, не хочу, - покраснел я, скрывая причину, по которой мне не хотелось уходить.

В шахматы я продул. И не один раз.

- Ты мне поддаёшься? – с досадой спросила Катя, в очередной раз расставляя фигуры.

- Что ты, Катюш, ты замечательно играешь! – оправдывался я, пытаясь унять сердечко.

- Раньше ты всегда меня обыгрывал, и сразу уходил.

- Я же говорю, что изменился.

- Я вижу. Прости, что обижала тебя.

- Кать, если захочешь, обижай, сколько угодно! – сказал я от чистого сердца.

Катя внимательно посмотрела на меня, но ничего не сказала.

Так я наслаждался обществом Кати весь вечер, пока не пробили склянки, после которых полагалось готовиться ко сну.

Почистив зубы и умывшись, я лёг на своё место. Пришёл Ростик, залез на свою кровать, поворочался там, потом слез вниз, и забрался ко мне под одеяло. Подышав там, он спросил:

- Можно, я буду спать с тобой? Мне одному неуютно.

- Спи, а то я один могу здесь потеряться, такой худой.

Ростик хихикнул и спросил:

- Ты правда, жил на Земле?

- Жил, - согласился я.

- Расскажи?

- Ростик, я жил там двести пятьдесят лет назад.

- Ну и что! – настаивал мальчик.

- В то время для нас ваша станция была фантастикой.

- Я знаю, мы же учили историю.

- Многие ребята, которые жили в то время, с удовольствием поменялись бы с вами местами.

- Ну и менялись бы! Мы бы тоже… с удовольствием! Так ты поменялся с Тоником?! Тебя как зовут?

- Алекс… Саша.

- Саша?! Вот здорово! Как ты там жил? Учился в школе? Расскажи!

- Ростик, я уже не хотел ни с кем меняться. Я уже был дедом, у меня внуки…

- Врёшь! – подскочил Ростик, - Чтобы у тебя были внуки, значит, должны быть дети?!

- Ну да, у меня были девочки. Конечно, теперь можно сказать, что были.

- И каково это?

- Что?

- Быть папой.

- По-всякому, - пожал я плечами, - и тяжело, и радостно. Но, прежде, чем быть папой, я был сыном.

- Правда?! – задохнулся Ростик, не в силах спокойно лежать, он крутился на месте, садился, внимательно заглядывая мне в глаза.

Я рассказал немножко. Обычная жизнь обычного мальчика показалась Ростику сказкой.

- Ростик, - спросил я, - Тебе на самом деле интересно, или завтра будете надо мной смеяться?

Ростик замер под одеялом, потом сказал:

- Если честно, мы хотели узнать, врёшь ты всё, или правду говоришь.

- И что?

- Н-не знаю… ты так запросто рассказываешь, как будто взаправду жил на Земле. Но так не бывает! – снова привстал он на локте, глядя мне в глаза.

- Не бывает, - согласился я, - не бывает искусственных мальчиков и девочек, не бывает детских археологических экспедиций на заброшенных планетах. Я сплю, и мне снится сон. Давай спать, я завтра проснусь, и пойду на работу! – Я повернулся к стене и закрыл глаза. Ростик тоже замолчал, думая, наверно, где я придумал, где сказал правду.

Я же говорю, что Ростика для меня нет, что я для него тоже не существую.

Всё получилось так, как я и говорил вечером Ростику: утром я проснулся, и пошёл на работу. На раскопки, встав, спросонья чуть не полетел на пол через спящего рядом мальчика.

Но прежде Василиса устроила нам утреннюю зарядку. Заспанные и ленивые, выстроились мы в спортзале, мальчики в трусиках, девочки в трусиках и маечках. Девочки в передней шеренге, мы в задней. Василиса, тоже в футболке и шортах, показывала, какие упражнения надо делать, под бодрую музыку, и мы потихоньку проснулись, глазки заблестели, мы уже с удовольствием махали руками и ногами, сгибались и разгибались. Я смотрел на спину стоящей передо мной Кати, и внутри у меня разливалось тепло, в предвкушении дня, который я проведу вместе с ней.

Я уже начал свыкаться со своим новым положением практиканта. Возможно, так бы и остался Тоником, если бы… Но всё по порядку.

Ребята начали привыкать ко мне, одно их раздражало: каждый вечер я старался сбежать, чтобы посмотреть на закат за стеклянным городом. Никто не садился за стол, пока не соберутся все.

Как я уже говорил, связь со станцией у меня не всегда срабатывала.