Война будущего

ПОДВОДНАЯ ЛОДКА ВМС США «РУЗВЕЛЬТ»

«Так значит, вы проделали весь путь от Аляски до Аргентины одна, самостоятельно?», спросил капитан Чу. Сара отпила немного кофе, взглянув на него поверх края чашки. Он пригласил ее на ужин в офицерскую столовую с не очень тонко закамуфлированной попыткой ее допросить. Она не возражала; если бы она была на его месте, допрос произошел бы уже на берегу Аргентины, а не на пути к Аляске. «Угу», сказала она после очень долгого глотка. «У меня Харлей, который мы приспособили для езды на спирту. Он, конечно, загрязняет воздух, но пробег приличный». «И как там?», спросил он. «В смысле - в мире за пределами «Рузвельта?», спросила она. Он кивнул.

«Вопрос абсолютно прямой и честный» , подумала Сара. «И заслуживает такого же честного ответа». «Там ад», ответила она. «Я не преувеличиваю. Смерть повсюду - от бомб, от болезней, от мародеров, от голода».

На пути ей встретился дом престарелых, и этот ужас будет преследовать ее до конца ее дней. «Всё настолько плохо?», спросил он, почти незаметно содрогнувшись от выражения ее лица. «И даже еще хуже. Изнасилования, убийства, весь набор, всего не перечислишь. Большинство людей оказались совершенно не готовы позаботиться о себе самостоятельно, и постоянно появлялся кто-то, кто этим пользовался. Это самое ужасное, что можно себе представить. И ведь я еще не заезжала в города». Он прикрыл рот и откинулся на спинку стула, чуть побледнев. «И как вам это удалось? Я имею в виду, одной, женщине». Он не имел в виду как-то ее обидеть, она это поняла. Сара улыбнулась, но кончики ее губ поднялись лишь слегка, и он удивленно заморгал. «Я подготовлена», сказала она. «Я готовилась к этому уже длительное время. У большинства людей, даже самых слабых и глупых, есть некое чувство самосохранения, и они это понимают. Тем, у кого его нет, лучше уж погибнуть». «Ох-хо-хо…» Он посмотрел на нее на мгновение, и она встретилась с ним взглядом. Затем он кивнул и вновь стал есть. Сара подняла бровь. «Больше вопросов не будет?» «Пока нет». Он приложил к губам салфетку и отложил ее в сторону. «К тому времени, когда мы доберемся до места назначения, у меня, несомненно, возникнут новые. Но пока их бессмысленно задавать. Мы действительно в долгу перед вами, как за то, что вы вывели нас из этой гавани, так и за продовольствие». Он наклонил голову. «И поэтому предоставление вам транспорта для того, чтобы попасть на Аляску, можно считать справедливым бартером. Это не значит, что мы теперь с вами объединяемся». Она улыбнулась, на этот раз искренне. «Понятно». Она знала, что они присоединятся к Сопротивлению. Другого выбора на самом деле и не было. И это были люди, которые хотели изменить существующее положение, они прекрасно друг другу подходили. Ее улыбка превратилась в усмешку. «Вам понравится мой сын».

ТАТИТЛЕК, АЛЯСКА

Открытые всем ветрам деревянные здания Татитлека раскинулись на одной стороне узкого фьорда, окруженные взметнувшимися ввысь голубыми вершинами, покрытыми елями и завершавшимися рваной линией снежных пиков. В редкие солнечные дни их цвет совпадал с цветом голубых вод; но чаще всего небо было серым, а серо-зеленые волны покрыты пеной, как это и было сегодня. Город был в значительной степени закрыт для посторонних, если они не могли чем-то подтвердить, что у них есть здесь законный бизнес.

По-видимому, кратковременное пребывание здесь Веры стало незабываемым явлением, потому что при упоминании о «Тяге Любви» , ее яхте, закатывались глаза, появлялись ухмылки, а руки разводились в радушном приветствии.

Джон и Айк сидели на пирсе, ели копченого лосося и потягивая какое-то очень плохое домашнее пиво. «Боооже», сказал Айк, глядя в бутылку. «Из какой это херни они это сделали? Из ослиной мочи что ли?» «Скорее всего, из лосиной или оленьей», сказал Джон. «На Аляске не так много ослов». Он сделал глоток и, поморщившись, посмотрел на бутылку. «Или, может быть, гризли». «Эти точно кусаются», сказал со смешком Айк и нервно взглянул на молодого человека. После штурма автоматизированного завода тот как-то переменился. Сложно было сказать, в чем именно. Но иногда, даже в такие моменты, как сейчас, когда они просто сидели и ели вместе, он чувствовал себя так, будто разговаривает почти с незнакомым ему человеком.

«Он погружен в какие-то раздумья» , сказал себе Айк, как он это уже и делал с десяток раз до этого. Но в глубине души он ловил себя на мысли: «Он становится похожим на свою мать».

Мало что в этом было хорошего; Сара стопудово плохо с этим справлялась. По крайней мере, сначала. Конечно, Дитер очень многим помог ей успокоиться; если вообще мог существовать человек, способный стать ей твердой опорой, то это и был этот здоровенный австриец. Айк задумчиво жевал.

«А может, это и к лучшему». Если Джону суждено стать лидером Сопротивления, ему будет нужно несколько дистанцироваться от окружающих. От людей, которых он должен будет сознательно отправлять на смерть. Тут челюсти старика прекратили жевать. «Таких людей, как его отец». Он повернулся и внимательно посмотрел на своего молодого друга. О Боже, в каком мире они теперь живут.

Джон выпрямился и отставил в сторону свою бутылку пива. «Ага, а вот и они», сказал он. Вода в заливе словно раздвинулась, разомкнутая чем-то огромным и черным, а затем забурлила пеной, когда из нее вырвался корпус. Затем на поверхность поднялась остальная часть подводной лодки, со всех ее покатых скругленных сторон стала сходить вода. Айк ухмыльнулся. «Огромная!», сказал он и засмеялся. «Шестнадцать тысяч тонн», сказал Джон. «Восемнадцать тысяч под водой; экипаж сто сорок человек и сто морских десантников». Он подмигнул. «Как думаешь, сойдет?» «Еще бы, малыш. Мы в деле!» «Мама всегда доставала мне самые классные игрушки», с довольной улыбкой сказал Джон.

*

«Вы первые военные, которых мы увидели здесь за много месяцев», сказал мэр капитану Чу. «Через пару недель после Судного Дня здесь на короткое время появились армия и Национальная гвардия, но это всё». Капитан с экипажом были приглашены на торжественный обед с крабами, и, кроме минимальной дежурной команды, оставшейся на борту «Рузвельта», все приняли в нем участие. Экипаж резвился вокруг костров на берегу, а капитан и его офицеры находились на несколько более формальном банкете в помещении. Пиво у них, как заметил Джон, было получше. «Они пока не вернулись?», нахмурившись, спросил капитан. Ему казалось, что если кто-нибудь из военных патрулирует эту зону, то это крепкое поселение вполне могло бы стать для них идеальной базой или, по крайней мере, базой снабжения. «Неа. Мы ясно дали им понять, что обойдемся без них и действовать будем самостоятельно», ответил мэр. «И не видим никакого смысла бежать отсюда куда-то в Канаду».

«В Канаду?» , спросил старпом Вон.

«Есть сведения, что гражданское население собирают, сгоняют и перевозят в переселенческие лагеря в Канаде», пояснил Джон. «С тем, чтобы потом их якобы распределить по разным провинциям, так как Канада пострадала меньше Штатов». Офицеры за столом переглянулись. «Нет, что-то в этом не так, правда?», спросил Джон. «Но если у вас дети и вам нечего есть, мне кажется, это покажется вам просто замечательной идеей. Кроме того, так как этим занимаются армия и Национальная гвардия, то получается, что всё это «официально». И обычный законопослушный гражданин в этих обстоятельствах будет послушен и попытается приспособиться. Пока всё это добровольно». «Нам ничего об этом не известно», сказал Чу. «Тебе бы к нам, сынок, обязательно и как можно скорее», сказал мэр. «Мы будем тебе очень рады». «Тогда это казалось невозможным». Но затем капитану Чу вспомнилось, как их преследовали дружественные корабли, которые, когда им не удалось загнать «Рузвельт» в Сан-Диего, открыли по ним огонь; разговаривая с ним по сотовым телефонам, бывшие его сокурсники и сослуживцы кричали, что они не контролируют происходящее. «Если бы всё почему-то и каким-то образом потом не устаканилось, нас бы теперь здесь не было». Он видел один из этих кораблей издали, когда они мчались к Аляске. Теперь он превратился в плавучий гроб; он и его люди видели трупы на палубе и отверстие в корпусе, проделанное экипажом, чтобы выбраться наружу, но в итоге они лишь погибли от голода и жажды. «Что за приказы вы получали?», спросила Сара. Она по большей части молчала, дав Джону возможность говорить за них обоих, но этот вопрос ее очень интересовал. Задавать его в пути казалось слишком навязчивым, но теперь, здесь, в этой неформальной обстановке, она чувствовала, что это допустимо. «В основном требования прибыть в Сан-Диего», мрачно сказал Чу. «Вообще-то некоторое время мы мало что получали по связи. Любительские гражданские станции в основном. Иногда иностранные военные, в рамках международного военного взаимодействия. Но наши, похоже, держали все в секрете». «Я не слышал ни одной приличной радиопередачи в течение уже нескольких месяцев», посетовал мэр. Сара улыбнулась. Да, в радиоэфире всё действительно стало как-то неряшливо. После того, как большинство крупных радиостанций исчезло из эфира, открылся целый мир подпольных радистов. Полновластными его хозяевами стали теоретики заговоров, а по перепонкам непосвященной, но доведенной до отчаяния широкой публики теперь лупили альтернативные музыкальные радиостанции. Новости теперь были в основном слухами с чужих слов; иногда такому опытному уху, как у нее, попадалась подлинная информация из первоисточников, отражавшая реальное положение вещей относительно действий Скайнета и продвижения его проектов. Собравшиеся за столом стали делиться рассказами о тех странностях, о которых они узнали из радиоэфира за последнее время, а Джон наклонился к уху своей матери, чтобы другие их не слышали. «Со мной вчера, наконец, связался Том Престон», тихо сказал он. Сара слегка нахмурилась. «С ним была потеряна связь? На Тома всегда можно в этом плане было положиться; что случилось?» «Терминаторы», сказал Джон. «Подожгли дома и убили всех, кроме Тома, его жены и дочки». «Черт!», тихо сказала Сара.