Страница 5 из 17
«Выполняйте свой долг, защищайте наше великое Отечество, подчиняйтесь своему командованию, слушайте Временное правительство. Помните, что пренебрежение дисциплиной играет на руку нашим врагам».
Несмотря на быстрое принятие офицерами революционных изменений, перспективы удачного сотрудничества между ними и новым режимом сначала были очень туманными. Недолюбливая офицеров, социалистические лидеры Советов, имеющие большое влияние на Временное правительство, рассматривали саму революцию как достояние. «Революционные демократы», так они сами себя называли, верили в две вещи: в продолжение войны и в гениальную социальную и политическую революцию. Они хотели преобразовать армию, следуя демократическим принципам. И в этом преобразовании они надеялись найти лекарство от всех болезней армии, которые становились все более и более очевидными. Они наивно полагали, что русские солдаты, став свободными, будут воевать лучше. С другой стороны, офицеры сразу забыли, что дезорганизация армии была и до начала войны, и обвинили в этом новый режим. Каждое проявление несостоятельности армии они воспринимали как доказательство губительного влияния новых реформ. Каждый, кто воспринимал свержение монархии как необходимую цену за успешное продолжение войны, почувствовал себя обманутым. Так как состояние армии ухудшалось, отношения между офицерами и представителями нового режима усугублялись взаимными обвинениями. За день до отречения Николая, 14 марта, Петроградский Совет рабочих и солдатских депутатов издал приказ № 1. Хотя приказ относился только к петроградским гарнизонам, его непосредственное влияние ощутила на себе вся армия. Приказ объявил, что в политических выступлениях воинские части подчиняются не офицерам, а Советам, в армии отменяются сословные титулы офицеров, вводится выборность командиров, солдатам предоставляются гражданские политические права, в ротах, полках создаются солдатские комитеты. Он позволял солдатам подчиняться приказам Военной комиссии Государственной думы, только если они не противоречат приказам Петроградского Совета (Временное правительство в то время еще не было сформировано).
Из всех проектов Петроградского Совета этот был самым сомнительным. Троцкий назвал его «единственным достойным документом Февральской революции», в то время как офицеры считали, что публикация этого приказа будет способствовать разрушению армии. Значение этого документа все же преувеличено. Без сомнения, весь он пронизан духом неприязни к офицерам. И во время революционных событий в Петрограде офицеры просто-напросто потеряли контроль над своими солдатами и не могли восстановить авторитет. Никто не мог этого сделать за них.
Приказ № 1 был только первым шагом изменения порядка в армии, за ним вскоре последовали другие. 28 марта обнародована Декларация о правах солдат, заканчивающаяся следующим: офицеры потеряли право иметь денщика, а право муштровать ограничено, в то время как солдатам было разрешено носить гражданскую одежду вне дежурства и получать почту и литературу без цензуры.
Следующий шаг по демократизации армии был предпринят Временным правительством, которое учредило комиссию под начальством бывшего военного министра генерала А.А. Поливанова, чтобы определить ход дальнейших реформ. Комиссия утвердила большинство реформ, предложенных Советом. Чтобы легче провести их в жизнь, правительство устроило чистку Верховного командования: за несколько недель 150 офицеров оправились в отставку. Чистка имела сомнительные результаты: министерство уволило неспособных и тех, кто не желал сотрудничать с новым правительством, но в то же время Ставка (штаб главнокомандующего) и командующие фронтами провели свои чистки. Часто генералы и полковники увольнялись за то, что имели дружеские отношения с солдатскими комитетами, и Ставка считала их подхалимами. Нужно признать, что состав офицерского корпуса после чистки остался практически таким же, как и был до этого.
В поисках панацеи серьезные изменения произошли и в Верховном командовании. До того как царь отрекся от престола, Верховным главнокомандующим был великий князь Николай Николаевич, но, так как революция в Петрограде приняла радикальный поворот, стало очевидно, что ему невозможно оставаться на своем прежнем посту. При сложившихся обстоятельствах премьер-министр Львов попросил Алексеева взять на себя эти обязанности, которые и так фактически он и выполнял. Алексеев согласился без энтузиазма: у него было плохо со здоровьем, он оценивал ситуацию реально и был настроен пессимистично. Временное правительство назначило генерала А.И. Деникина[9] начальником штаба, что сильно оскорбило Алексеева, так как решение приняли, не посоветовавшись с ним.
Несмотря на такое невпечатляющее начало, Алексеев и Деникин понравились друг другу и хорошо сработались. Деникин желал лишь одного: чтобы Верховный главнокомандующий чувствовал всю ответственность за своих подчиненных.
Корнилов считал свое назначение командующим Петроградским военным округом катастрофой. Ему пришлось управлять самыми дезорганизованными, недисциплинированными войсками в русской армии, где Петроградский Совет рабочих и солдатских депутатов имел больший авторитет, чем он. Вскоре у него произошел конфликт с одним из лидеров Совета, и он потерял его доверие. Когда в начале мая демонстранты требовали отставки Милюкова, Корнилов хотел разогнать толпу при помощи своих солдат, но Совет отменил его приказ. После этого инцидента Корнилов не захотел оставаться в Петрограде и попросил А.И. Гучкова, военного министра, перевести его. Корнилов покинул столицу с горькими воспоминаниями и твердым убеждением, что только радикальными методами можно избавиться от того, что он называл анархией. Алексеев только что освободил генерала Н.В. Рузского, командующего Северным фронтом, от его обязанностей за «подхалимство», которое он объяснил желанием Рузского тесно сотрудничать с комитетами и комиссарами. Гучков хотел, чтобы Корнилов занял место Рузского, но Алексеев был так категорически против этого назначения, что даже угрожал отставкой. Так как Алексеев знал Корнилова лишь поверхностно, его несогласие не могло носить личный характер, он просто думал, что более молодой и менее опытный генерал не будет хорошим командующим. Без сомнения, этот инцидент сделал дальнейшее сотрудничество двух генералов очень сложным. Корнилов, будучи очень тщеславным человеком, не смог забыть этого. Он принял командование 8-й дивизией, чей командир, генерал Каледин, был уволен генералом Брусиловым, главнокомандующим Юго-Западным фронтом, за то, что отрицал демократизацию.
В начале июня Временное правительство отправило в отставку Алексеева, поставив на его место генерала Брусилова, который был более всех других генералов оптимистично настроен касательно боеспособности революционной армии. Но ни реформы правительства, ни частые изменения руководящего состава не могли задержать процесс развала армии. Дисциплина ухудшалась, и порой доходило до того, что приказы не выполнялись вообще, а количество дезертиров росло невероятно.
Плохо спланированное наступление, начавшееся 2 июля, стало важной вехой для русской армии. На активные действия частично вдохновила идея, что победа поднимет боевой дух армии. Наступление провалилось по двум причинам: из-за плохого планирования операции, но в основном из-за того, что русские солдаты отказались наступать. После незначительных успехов благодаря численному превосходству войскам вскоре пришлось отступить, и отступление это было стремительным. Временное правительство проиграло. Вместо того чтобы устранить дезорганизацию армии, новое наступление лишь усилило ее.
Отношения между солдатами и офицерами усугублялись. Старая ненависть слуг к господам, крестьян к помещикам вылилась и на офицерство. Ни Советы, ни Временное правительство не агитировали солдат против командования; ненависть не нуждалась в этом. С первых дней революции солдаты не повиновались, а иногда и убивали своих офицеров, таких случаев становилось все больше и больше. Солдаты – крестьяне в форме – видели в своих начальниках уменьшенные копии эксплуататоров, сторонников ужасной войны, препятствие революции, которая должна принести избавление от страданий. Офицеров воспринимали как контрреволюционеров даже до того, как они стали отрицать цели и задачи революции. При таких обстоятельствах большевикам не стоило труда убедить солдат в том, что их командиры хотят возрождения монархии.
9
Антон Иванович Деникин родился во Влоцлавеке, в польской провинции, в 1872 г. Его отец, Иван Ефимович, родился крепостным и сдан своим хозяином в рекруты в возрасте 27 лет. Остаток своей жизни он провел в армии, где научился читать, писать, а со временем стал офицером. Хотя он провел 43 года в Польше и женился на полячке, говорившей лишь на ломаном русском, Иван Ефимович так и не выучил польский. Молодой Антон Иванович страстно отождествлял себя с отцом, с православием, с русской национальностью, и во времена Гражданской войны он стал одним из самых бескомпромиссных защитников единства России, не сочувствуя националистическим порывам малых народов.
Антон Иванович поступил в военное училище в 1890 г. и в Академию Генерального штаба в 1895 г. Он участвовал в войне с Японией и к началу мировой войны был генералом, служившим в 8-й дивизии Брусилова. Он стал командиром Железной бригады, одной из лучших подразделений в русской армии, развернутой потом в Железную дивизию. Деникин проявил себя как отличный офицер и командир, хотя его должность не требовала принимать стратегических решений для многочисленных армий.