Страница 16 из 20
А потом стало не до мыслей, потому что ее все-таки повело от горячего дыхания Фьялбъёрна на своей макушке, а потом ниже – на голой шее и плечах, с которых драуг умело и быстро спустил расшнурованный им же ворот рубашки. Не говоря ни слова, Фьялбъёрн поставил ладони Йанты на стену, заставив ее наклониться и упереться плотнее, прижаться лбом к теплому полированному дереву, что и не дерево вовсе… От этого воспоминания окатило жаром и снова показалось, что рядом огромное непонятное существо наблюдает за ними с ленивым и слегка недоуменным интересом. Изнывая от стыда и желания, Йанта подчинилась умелым прикосновениям рук, расстегнувших пряжку ремня и спустивших с ее бедер штаны, так же покорно слегка выгнулась назад, желая только, чтоб все закончилось побыстрее…
Только вот драуг не торопился. Оглаживая горячими шершавыми ладонями обнаженную кожу Йанты, ласкал бедра, поясницу, ложбинку между ягодицами… Протиснув ладонь между ее бедер, легонько прошелся кончиками пальцев по мгновенно увлажнившейся и набухшей плоти. Йанта, уткнувшись лбом и плечами в стену, терпела, понимая, что в этот раз вряд ли будет так, как было… Ну, сама виновата. Злость на себя и Фьялбъёрна, который мог бы все же не оставлять по себе такую память, мешалась со стыдом и унижением, застревая в горле тяжелым, горьким, плотным комком.
– Ноги раздвинь, – хрипло велел Фьялбъёрн, поднимаясь руками выше, гладя ее бока, приникая жесткими требовательными губами к ложбинке между шеей и плечом.
Йанта едва не всхлипнула, заставляя себя сжать губы и радуясь, что ее лица не видно. Низ живота уже налился горячей сладкой тяжестью, и до изнеможения хотелось расслабиться, отдаться, принимая ласки и лаская в ответ, а в глазах темнело от ненависти к себе за это.
Выполняя приказ, она еще подалась назад, отступая от стены, но по-прежнему прижимаясь к ней плечами и ладонями, расставила ступни пошире, чувствуя на уровне коленей спущенную ткань штанов. От этой унизительной вымученной покорности и собственного желания, хорошо заметного драугу, было еще слаще и отвратительнее, тошнота мешалась с диким возбуждением… Фьялбъёрн, неизвестно когда раздевшийся сам, просунул ей руку под рубашку и нагрудную повязку, погладил затвердевшие соски, спустился пальцами к промежности и снова задержался там, лаская куда нежнее, чем можно было ожидать, так что Йанта до боли закусила губу, чтоб сдержать стон.
– Нравится? – прошептал драуг ей на ухо, легонько прикусывая мочку и тут же зализывая.
Йанта молча дернулась, отодвигаясь, насколько могла, больше для того, чтобы показать себе – она не хочет, на самом деле, прильнуть к этому горячему огромному телу. Драуг, снова хмыкнув, дернул ее бедра на себя, прижимаясь возбужденной скользкой плотью между ног. Йанта стиснула зубы, ожидая неизбежного…
– Еще раз устроишь такое – голову оторву, – низко проурчал на ухо ненавистный голос, опять окатывая волной мурашек и ознобом по всему телу.
– Не оторвешь! – не выдержала Йанта. – Не будет никакого другого раза, понятно? Давай уже, не тяни!
– Не терпится? – услышала она довольный смешок. – Ты же хочешь, я вижу…
В голове вдруг стало пусто и ясно, а тело будто окатило ледяной водой, смывая возбуждение. Йанта оттолкнулась ладонями от стены. Медленно вдохнула, заставляя себя втягивать сгустившийся вокруг воздух. Прижалась к груди драуга, запрокинув голову назад, на его плечо, посмотрела в темнеющий потолок – где-то рядом и сбоку маячило, словно сквозь туман, лицо Фьялбъёрна. Разомкнула непослушные, будто замерзшие губы, так же медленно и четко выговаривая каждое слово:
– Я. Тебе. Не подстилка. Хватит. Хочешь наказать – веди на палубу и пори. Да хоть к Псам за борт. Все равно. Но не так.
Помолчала, собираясь с ускользающими мыслями, и, не шевелясь, спокойно добавила:
– Руки убери. И отойди. Сам. Еще раз тронешь – и ждать островов, чтоб уйти, я не стану.
– Девочка…
В голосе драуга, кажется, была растерянность. Может, и еще что-то, но Йанта уже не слышала, потому что ее скрутило жестоким спазмом от усилия удержать рвущуюся изнутри силу. Слепая ярость кипятком жгла нутро, требовала излиться, Йанта стиснула зубы и сжала пальцы в кулаки, не позволяя себе…
Драуг рванул ее за плечо, разворачивая, встряхивая, заглянул в лицо. Йанта рвано вдыхала и с трудом выдыхала густой, напоенный все тем же смолистым запахом каменной крови воздух, старательно смотря мимо, но Фьялбъёрн все же добился своего, ухватив ладонью за подбородок и поймав взгляд. Глухо охнул – и подхватил на руки. Одним длинным шагом-прыжком оказался у кровати, рухнул на нее вместе с Йантой, прижимая ее к постели, накрывая собой.
Зашептал, удерживая бьющееся в судороге тело:
– Девочка… Моя… Тише… ну что ты… Ты и правда подумала… Тише, тише… Все! Все, слышишь? Ничего не будет. Ничего… Забудь… Забудь… Я не хотел…
Йанта, не узнавая слов ставшего вдруг непонятным языка, сопротивлялась, пытаясь вывернуться, не понимая, где она и что происходит, потом всхлипнула, чувствуя, как ее сжимают в объятиях, покрывая поцелуями лицо, шею, плечи. Сорвав одежду, Фьялбъёрн целовал ее неистово, торопливо, словно боясь отпустить хоть на миг. Гладил, позволив освободиться ровно настолько, чтоб обнять целиком, вжавшись спереди и не переставая выглаживать сзади. Шептал что-то нежное, успокаивающее, не имеющее ровно никакого смысла, как испуганному зверю, и снова целовал, гладил и прижимал.
– Никогда, – прошептала Йанта, вспоминая, как говорить. – Никогда, слышишь…
Замолчала, не зная, что сказать, и почувствовала, как спазм отпускает, оставляя крупную дрожь, сотрясающую все тело.
– Да, – глухо отозвался драуг, еще крепче прижимая ее к себе, оплетая руками и ногами. – Да. Девочка… Моя. Никогда. Я просто не мог. Не мог потерять еще и тебя…
И снова осознание накрыло отрезвляющей горечью. Так вот почему… Тот, другой, о котором говорил Лирак. Ворлок, который не приходит к Фьялбъёрну Драугу, мертвому ярлу, в призрачный шторм. Друг и побратим, которого Фьялбъёрн не смог спасти. Которого он теперь видит в Йанте, ворожее, чужачке, не знающей местных опасностей. Да и выглядит она… Что еще драуг мог про нее подумать, то спасая после драки с веденхальтией, то успокаивая после призрачного шторма, который местные и за хлопоты не считают? Фьялбъёрн, значит, за нее… беспокоился? За нее?
Йанта едва не рассмеялась, удержавшись с трудом – а то вышел бы всхлип. Беспокоиться за огненную колдунью? За нее-то, пережившую смерть всех родных и близких, не дорожащую собственной жизнью… Ох, да… Дрожь медленно уходила, оставляя слабость и легкий озноб. Какое счастье, что удержалась. Если бы драуг знал, что может натворить существо вроде Йанты, накрытое яростью мага!
Расслабившись, наконец, Йанта уткнулась лицом в плечо не перестающего ласкать ее Фьялбъёрна. Прижалась всем телом и почувствовала бедром горячую твердую плоть, прижавшуюся к ней. Фьялбъёрн судорожно вздохнул…
– Йанта… – шепнул, целуя в шею за ухом. – Девочка… Все хорошо? Я уйду, хочешь?
Она молча помотала головой. Повернулась удобнее, обняла широкие плечи, провела губами по ключицам. Раздвинула ноги, обнимая бедрами колено Фьялбъёрна, запрокинула голову, заглядывая в глаза своему ярлу. Проговорила негромко:
– Я не стану стоять в стороне. Иначе это буду не я. Кончится магия – возьму в руки меч. Если не дашь меч – я пойду в драку без него и отниму у первого, кто попадется. И не бойся за меня. Никогда. Просто научи всему, что нужно знать.
Усмехнулась, откидываясь на постель, закладывая руки за голову. Облизнула пересохшие губы, потянулась дразняще. Проговорила совершенно серьезно, любуясь непередаваемым словами выражением лица Фьялбъёрна:
– А если собираешься меня за это наказывать – что ж, твое право. Ты мой ярл. Можно даже у стенки, как сегодня. После каждой драки буду принимать со смирением. Только со следующего раза, очень прошу…
И сама потянулась к губам Фьялбъёрна, обнимая, прижимаясь, раскрываясь всем телом навстречу.