Страница 19 из 21
– Так мы сами во всем разобрались, зачем было Вас беспокоить по пустякам?
– Ваша инициатива и забота о командире похвальны. Но я обязан знать обо всех чрезвычайных происшествиях в части. Понятно?
– Понятно.
Начальник штаба, прослышав об этом диалоге, пришел в ужас. Вскоре нас, «пиджаков», перестали назначать дежурными по части.
Первая командировка в Афганистан. 1983 год
В конце 1982 года окончательно укомплектовали отряд «Омега», состоящий из 9 групп. В течение нескольких месяцев мы проходили специализацию по разведработе в Афганистане. Потом нашу девятую группу отделили от остальных ребят. Два месяца интенсивно натаскивали на слаженность действий в составе группы захвата: как нам объясняли, для показа новому председателю КГБ Федорчуку. Под руководством Александра Ивановича Долматова ежедневно по четыре часа занимались рукопашным боем. В группе были два летчика, два моряка, два специалиста со знанием редкого языка (не буду говорить какого) и врач. Задали темы рефератов: «Как захватить самолет» и «Как захватить судно». Мы были предупреждены не болтать лишнего вне группы и никому не раскрывать специфику и программу подготовки. С нами денно и нощно находились два молчаливых контрразведчика, следивших за каждым шагом и особенно разговорами. Нашим командиром был назначен Серега по прозвищу «Кровавый»: он успел повоевать в отрядах «Зенит» и «Каскад». Его заместителем – Коля Швачко, в декабре 1979 года штурмовавший дворец Амина в составе группы «Гром» отряда «Альфа». Ну, а мы, остальные бойцы, в званиях от старлея до майора хоть и владели несколькими смежными специальностями, но боевого опыта еще не имели. Так что у многих из нас чесались руки ввязаться в какую-нибудь заварушку посерьезнее. Ходили слухи, что нашу группу натаскивают на проведение операции по освобождению большой группы советских солдат, попавших в плен к моджахедам. Причем особо не скрывали, что некоторые из нас, возможно, погибнут при выполнении задания, а останки наши не сумеют вернуть на Родину. Мы к этому психологически были готовы. Вообще-то, на закулисных переговорах лидеры Афганской оппозиции согласились отпустить часть пленных, если Советская сторона всего лишь признает их военнопленными. Принять их предложение означало бы, что мы ведем официальную (объявленную или необъявленную, какая разница?) войну против афганского народа. Поэтому Кремль уперся, дескать, мы ни с кем не воюем, а лишь помогаем партнерам бороться с бандитизмом. Оппозиция готовилась провести заседание международного суда в одной из стран третьего мира и показать всему миру наших плененных военнослужащих. В какой стране должен был состояться суд, можно было догадаться по переводчикам, включенным в состав нашей группы.
Однако в феврале 1983 года летчиков, моряков и переводчиков из группы убрали, а нас в полном составе отправили в отпуск, объявив, что по возвращении из отпуска поедем в Афганистан. Я приехал в родной Талас. Месяц пролетел быстро. Настала пора расставания. Родные и близкие организовали проводы. Ни для кого не было секретом, что ухожу на войну.
Воинственная бабушка Жамал размахивала клюкой:
– Будь храбрецом, не осрами честь отцов!
Мама, украдкой утирая слезы, замесила ночью тесто и испекла маленькую лепешечку. Утром она дала мне откусить от нее, а остальное повесила на шнурке в укромном месте:
– Доешь, когда вернешься, сынок!
Во все времена киргизские женщины свято соблюдали эту традицию. До сих пор на юге Киргизии многие вдовы Великой Отечественной войны хранят лепешечки, надкушенные их мужьями. Хранят, все еще надеясь на чудо.
Отец, человек сугубо мирный, не нюхавший пороху в прошлую войну из-за «брони», как-то робко попросил:
– Постарайся не проливать крови, ни своей, ни чужой…
Молодежь смотрела, разинув рты, с завистью и восхищением.
«Контрабандисты»
В конце марта в Афганистан отправилась небольшая группа офицеров принимать дела и хозяйство у нашего предшественника «Каскада». Через две недели наступил и наш черед. Загрузили ИЛ-76 под завязку боеприпасами, дровами, столами и стульями, прихватили уазик. В некоторых ящиках вместо патронов была водка. Наша непьющая группа везла 100 бутылок. Прилетели в Ташкент. На борт поднялся таможенник. Подергал за сетку, обтягивающую ящики:
– Мужики, скажите честно, много водки везете?
– По две бутылки!
Таможенник хмыкнул и ушел. Пограничник подписал необходимые документы, ничего не проверяя. Мы вышли покурить с экипажем. Кто-то из ребят задал летчикам вопрос:
– Ходят байки о том, что «каскадеры» умудрились нелегально провезти в Афганистан девчат?
Пилоты дружно расхохотались. Командир корабля начал свой рассказ:
– На самом деле все было несколько иначе. Возвращались мы в прошлом году из Кабула с «Каскадом». В Ташкенте ребята разбрелись по городу. Собирать пришлось их долго. Подхожу к самолету, а в дверях качается невменяемый в дугу парень, не пускает на борт. Говорю ему:
– Я командир корабля, как без меня полетите дальше?
– А мне все «парванист»! – отвечает.
Пришлось вытащить пистолет и потыкать в лоб. Он меня сразу зауважал:
– Однако свой мужик! Пойдем выпьем?
Тут бортмеханик шепчет, что они провели на борт двух девчат. Осмотрел самолет – никого нет. Догадался, что их спрятали за створками грузового люка. Подошел туда и громко говорю:
– Сейчас поднимемся на высоту 10 километров, там мороз минус сорок и кислорода мало. За четыре часа полета превратятся ваши дамы в сосульки.
Девчата сразу в рев. Открыли створки, выпустили. Не стали сдавать в милицию, просто выгнали с территории аэропорта.
Перелет через границу
Наш борт заправили горючим, полетели дальше. Над государственной границей СССР проревела сирена. Плеснули по кружкам. К нам спустился командир корабля. Выпили. Прильнули к иллюминаторам. Под нами широкая Амударья, разделяющая два мира. На нашем берегу ухоженные зеленые просторы сельхозугодий, асфальтированные дороги и богатые села с белоснежными домами, сверкающими оцинкованными крышами. На другом берегу серые убогие домики, малюсенькие квадратики полей. Контраст разительный!
Над Кабулом пристроился эскорт боевых вертолетов. Пара МИ-24, прикрывая от душманских ракет, шла немного ниже сбоку заходящего на посадку ИЛ-76, щедро выстреливая в разные стороны звездочки тепловых ловушек.
В Кабульском аэропорту грохотали турбины, махали лопастями вертолеты. Четверка пятнистых МИГ-21 с красными звездами на килях и с бомбами на подвесках в плотном строю одновременно оторвалась со взлетно-посадочной полосы. Лидировала «спарка». Мы догадались, что в переднем кресле афганец-наводчик.
На стоянке толпились загорелые, продубленные «каскадеры», упакованные в «фирму» и кожу, с огромными колониальными чемоданами. Они возвращаются домой, мы их заменяем. Нашу группу встречал Серега «Кровавый». Вроде недавно расстались, но в его повадках уже чувствовалось что-то особенное, отличавшее от нас. Даже по тому, как он носит оружие, было видно, что это матерый вояка. Возгласы, объятия, похлопывания по плечам.
Минут через пятнадцать вернулись «Мигари», чертом прошли над нами, крутнули «бочку». Понятно: отбомбились удачно. В отличие от них, «спарка» не хулиганила и села нежно.
«Каскадеры» погрузились на борт Ил-76. «Омеге» подали автобусы с задернутыми шторами. Однако Серега посадил нашу группу в хлебовозку. На вопрошающие взоры лишь усмехнулся:
– Береженого бог бережет.