Страница 64 из 71
Эльхана понимала безразличие своего мужа. Он не доверял чувствам. Знамения и предвестия были для тех, кто слишком слаб, чтобы взять судьбу в свои собственные руки. Она не теряла времени, оплакивая то, что он потерял в огне, оставившем мучительные шрамы внутри и снаружи. Он был жив. Они были вместе. Больше для нее в мире ничего не имело значения.
И все же, казалось, ее молчание расстроило его. Портиос немного откинул назад капюшон, и Эльхана увидела его глаза. Они метались к ней, прочь, затем снова к ней. Она подавила улыбку. Он понятия не имел, как хорошо могла она читать его эмоции, просто наблюдая за глазами.
«Знаешь, мы не идем в Санктион», — сказал он резко. — «Мы бы нашли там много кораблей, но слишком много юристов, бюрократов и иноземных шпионов. Городки к югу поменьше, но двигаясь по побережью, мы должны набрать достаточно кораблей, чтобы транспортировать армию в Квалинести».
«Согласна».
Он моргнул. Спор он бы встретил тщательно выстроенными убедительными аргументами. На ее молчаливое согласие ему нечего было сказать
«Самар приготовил колонну», — сказала Эльхана и повернулась, чтобы направиться обратно к Чизе.
Портиос произнес ее имя. Она обернулась. Он протягивал ей руку и высвободил одну ногу из стремени.
Как только Эльхана уселась позади него, Освободительная Армия снова выступила.
Все дальше и дальше продвигалась огромная ударная волна. Котас и Митас ощутили таинственный юго-восточный ветер, совершенно нехарактерный привычной картине погоды. На острова просыпался коричневый песок, за которым последовали дожди крошечных желтых цветков. Торговцы узнали в этих цветах одуванчики, которые самое близкое росли в Керне. Фруктовые сады Шелси зацвели второй раз за сезон, чего они никогда не делали за письменную историю.
Глубоко в оккупированном Квалинести, лорда Лайфскила вызвали из-за его стола в Черном Зале взглянуть на падавший на крепость странный дождь. Он появился во дворе замка среди шквала лепестков белых цветов. Большие восковые цветы принадлежали тополям, а время их цветения давно прошло. Знамена над зубчатыми стенами хлестал устойчивый северо-западный ветер.
Дождь из цветов прекратился, и больше ничего не произошло. Лайфскил приказал дворецкому сделать запись об этих аномалиях в дневнике замка, а затем вернулся к своим картам и бумагам.
Руки убрали покрывавшие Фаваронаса камни и землю, и он увидел леди Кериансерай и генерала Таранаса. Оба воскликнули, обнаружив его живым. Когда они помогли ему сесть, с его головы и плеч посыпались земля и мох.
«Вы слышите меня?» — громко спросила Львица.
«Очень хорошо, леди». — Голова Фаваронаса звенела точно храмовый колокол, но его слух не пострадал.
Его швырнуло на ложе из зазубренных камней, тем не менее, он не получил порезов или синяков. Его спасители были в том же странном состоянии. Они не только не пострадали при большом взрыве, они оказались в лучшей форме, чем до того, как это случилось. Полученная Кериан в Кхури-Хане ножевая рана полностью затянулась. На руке остался шрам, но она ощущалась сильной и здоровой, как обычно. Многочисленные полученные Фаваронасом за время его пленения раны также полностью исцелились, как и рука Львицы. Даже ногти, которые он потерял, пока волок себя по Лестнице, снова отросли.
«Что это был за взрыв?» — спросила Кериан.
«Концовка опасного колдовства». — Фаваронас пояснил, что Фитерус разрешил загадку Инас-Вакенти, а затем попытался использовать свое знание, чтобы выпустить запертую в долине силу. Силу, исходившую не от давно исчезнувших драконьих камней, а от самих монолитов. Фитерус замышлял не меньше, чем полностью уничтожить эльфийскую расу, но в последний момент его грандиозным планам помешали.
«Кто из вас подстрелил его?» — спросил Фаваронас, и они ответили непонимающими взглядами. — «В него попали сзади, арбалетными болтами…» — Его голос замер, когда он понял, что ни у кого из них не было подобного оружия.
Львица сделала шаг назад и посмотрела вверх по склону. Она не увидела ни следа присутствия кого-то еще, но отправила Таранаса исследовать валуны, где Робин заметил лучника. Должно быть, лучник, подстреливший Робина, также убил Фитеруса. Кем бы он ни был, у него было достаточно времени напичкать их тем же, но больше черные болты не прилетали. Таранас вернулся и доложил, что нашел лишь порванный ботинок и окровавленные леггинсы. Ткань была плотным сержом северного происхождения, вероятно, из восточной Соламнии. Все, что смог определить Таранас, это что убийца пришел с запада Кхура.
Солнце исчезло с неба — не из-за ужасной магии Фитеруса, а просто вследствие естественного течения времени. Взрыв случился сразу пополудни. Эльфы полдня были без сознания, и наступили сумерки. Небо над Инас-Вакенти было безоблачным, как всегда, но воздух мерцал словно сотканный из золота, точно крошечные кристаллы подбросили в воздух чтобы поймать слабеющий дневной свет. Никто из них не мог объяснить этот поразительный феномен.
Крик снизу привел их к краю Лестницы. Гитантас карабкался вверх. За ним по пятам следовал Робин.
«Я думала, тебя ранили?» — спросила Кериан.
«Я думал, он умирал!» — ухмыляясь, резко возразил Гитантас.
«Я думал, он давно мертв», — встрял Фаваронас.
Они с Робином были рады снова найти друг друга. Фаваронас воскликнул, как Робин спасся от погребального заклинания Фитеруса. Охотник за головами, неуверенный, как выжил, приписал свое спасение своевременному вмешательству патруля Таранаса.
«А это?» — Фаваронас указал на окровавленную дыру на груди туники Робина.
«Это я понимаю еще меньше. Гитантас умудрился вытащить болт», — Робин поморщился при воспоминании, — «но не больше. Затем несколько минут спустя мы очнулись, и я был полностью исцелен!» — Он пальцем раскрыл дыру, показывая под ней гладкую невредимую кожу.
Кериан спросила Фаваронаса, что он думает об этих поразительных происшествиях. Ученый некоторое время молчал. Возможно, лечение осуществилось, потому что он сам завершил поэму приказом «жили», но когда-то амбициозный эльф не желал заявлять права. Кроме того, кто знал, что произошло на самом деле?
Тщательно подбирая слова, он ответил безукоризненно честно, — «Должно быть, исцеляющая сила пришла от самой долины».
Робин удалился проверить упавшего Фитеруса. Он перекатил тело ногой. Когда оно сдвинулось, скрывавшие его слои мантии рассыпались гнилой кучей. Остальные подошли в ответ на его потрясенное восклицание.
Все, что осталось от Фитеруса, лишь кости и клочья сухой плоти. Если бы они не знали лучше, эльфы бы поклялись, что тот был мертв скорее месяцы, чем часы. Он заявлял об огромном возрасте, задумчиво произнес Фаваронас. Возможно, быстрое разложение стало следствием прекращения действия сохранных заклинаний, так много столетий поддерживавших в нем жизнь.
Робин был недоволен. — «Что я скажу Сахим-Хану? Он нанял меня привлечь колдуна к ответственности».
«Он понес ответственность». — Кериан наклонилась и подобрала череп Фитеруса. — «Отдай это Сахиму. Скажи ему, что твоя работа выполнена».
Отвращение сменилось любопытством, пока Робин изучал неприятный сувенир. Нахмурившись, он сказал, — «Не особо похоже на череп эльфа».
Фаваронас взял его у него и поспешно замотал в квадратный кусок материи от мантии колдуна. — «Когда у тебя лучший их всех возможных исходов, неразумно задавать слишком много вопросов!»
Сумерки сменялись темнотой, и над головой появилась горстка звезд. Кериан хотела завершить самую крутую часть их спуска до наступления полной ночи. Она велела им приготовиться уходить.
У Фаваронаса оставалась одна последняя работа, которую он желал завершить. Взрыв выбил Ключ из руки Фитеруса. Обследовав Лестницу, он увидел пергамент в нескольких метрах, развернутым и трепещущимся в вечернем бризе. Библиотекарь внутри Фаваронаса не мог покинуть такой редкий текст. Но когда он попытался подобрать его, пергамент при его прикосновении рассыпался на части. Встав на колени, он воспользовался кромкой мантии, чтобы прикрыть пальцы, и попробовал снова. Тот раскрошился дальше. Фаваронас беспомощно взирал на то, что еще оставалось от Ключа, когда Львица пришла сообщить ему, что они готовы идти. Он пояснил свое затруднение и важность этого пергамента.