Страница 26 из 71
Вапа не чувствовал вины за введение в заблуждение женщины немош. Многие лэддэд ушли в долину, как он и сказал. Конечно, некоторые снова вышли оттуда, так что, где могла находиться ее жертва, могли знать лишь Те, Кто Наверху.
Последний взгляд на пирамиду из камней, и Вапа отвернулся. Когда он свистнул, приблизилась его лошадь, ожидавшая в соседней низине.
Он оставил горы за спиной. Он хотел увидеть океан. Четыре ночи он мечтал прогуляться по пляжу с плещущимися у ног беспрерывными волнами. Такие повторяющиеся мечты были посланы Теми, Кто Наверху, и послание было ясным. Он не вернется в пустыню, а до конца своих дней будет жить у океана. Море омоет его кости. Его душа навеки поселится среди праведников.
В миле от него Джералунд с Британ въехали в узкий проход, осматривая вздымавшиеся по обеим сторонам пики. Это было, как заметил Джералунд, превосходное место для засады. Он удивлялся, почему эльфы не защищали его.
«Они не ожидали, что кто-то последует сюда за ними», — сказала она. — «Кхурские кочевники — суеверные дикари, а наши армии далеко».
Несмотря на это, тактическое чувство обоих солдат коробило передвигаться открыто по удерживаемой врагом территории. Джералунд было солдатом с богатым жизненным опытом. Он сказал, что им следует держаться восточного края прохода. Они будут в утренней тени, и смогут передвигаться в течение самой прохладного времени суток. Они будут следить за движением линии солнечного света, и когда их позиция вот-вот окажется на виду, устроятся на отдых, и будут ждать заката, прежде чем возобновить свое путешествие.
Британ нашла его рассуждения разумными. Они двинулись вдоль восточного края прохода. Когда земля стала каменистой, они спешились и повели коней по тропинке шириной, едва достаточной для коз. Они получили первые доказательства, когда по проходу рысью прошел кавалерийский эскадрон. Неракцы затянули коней под прикрытие большого валуна и следили за проезжавшим мимо патрулем. Джералунд насчитал сорок конных эльфов.
Он прошептал: «Леди, это не лесные или городские эльфы».
Предположение Британ оказалось неверным. Гилтас, король эльфов в изгнании, бежал не только с гражданскими беженцами. Проход патрулировался.
«Не важно», — сказала она, небрежно отмахиваясь от эльфийской кавалерии. — «Если бы Пугало было в кристаллической башне в Сильваносте, я бы все равно достала его!»
Сержант не ответил. Дюжину раз за их путешествие она бы потерялась без него, если бы он ее каждый раз не поправлял. Британ Эверайд была храброй и настойчивой, но слишком заносчивой и упрямой, что шло во вред ее собственному благу.
Конные эльфы разделились на три группы, каждая поехала в своем направлении. Когда стих грохот копыт, неракцы снова двинулись в путь. Джералунд прикинул, что у них было около трех часов, до того как их настигнет солнечный свет. К тому времени они будут на семьсот метров выше, и в окружении охранявшей Инас-Вакенти стены гор.
9
Кериан полагала, что полет в Кхури-Хан займет около десяти часов. Покинув Инас-Вакенти через час или два после рассвета, она прибудет в кхурскую столицу уже затемно, что будет полезно для ее тайной миссии. Ее отбытие не то, чтобы было тайной, но она и не собиралась афишировать его. Хамарамис знал, и Таранасу сказали прямо перед отлетом. Многочисленных советников Беседующего не проинформировали.
Гилтас не увидит ее отлет. Он провел беспокойную ночь, согласившись проглотить снотворное, лишь, когда понял, что его тревога заставляла Кериан бодрствовать и ошиваться поблизости. Позже он глубоко заснул. Снотворное было слабым, но Трусанар сказал, что все энергия Беседующего была направлена на борьбу с болезнью внутри него. И ничего не оставалось в запасе для размышлений или даже для сна.
Собрав в путешествие свой скудный багаж, она встретилась с Трусанаром. Он ждал ее снаружи палатки Беседующего.
«Я сделаю все максимально быстро», — сказала она. — «Ты должен до моего возвращения удерживать Беседующего с нами».
«Конечно, леди. Я слышал, эта людская жрица — опытная целительница».
В его тоне звучал не просто намек на задетую гордость. Он без устали трудился, чтобы помочь Гилтасу, и Кериан не желала пристыдить его. Многие ночи он провел, бодрствуя у постели своего пациента, стараясь облегчить страдания Гилтаса. У него под рукой было мало лекарств или общих удобств, и мало опыта в борьбе с обычной людской болезнью, вроде чахотки. Тем не менее, он не сдавался, со всем искусством и мужеством, как и подобало члену его древнего братства.
«Не воспринимай как обиду», — сказала она. — «Никто не смог бы лучше послужить Беседующему. Он попросил меня привести святую госпожу, чтобы снять нависшее над Инас-Вакенти проклятие, а не чтобы заменить тебя в качестве его врача. Но если она сможет…»
«Леди, если она сможет сделать так, чтобы Беседующий снова был здоров, я буду первым, благословившим ее усилия». — Это было трудное признание для гордого сильванестийца.
«Трусанар, береги его. Привяжи к постели, если понадобится, но береги его до моего возвращения».
Попрощавшись с ним, Кериан вышла за пределы возведенной в спешке эльфийской баррикады на открытую площадку, где ее ждал Орлиный Глаз. Она закрепила на седле свои немногочисленные сумки. Ее багаж состоял из набора оружия, крошечного запаса золота и стали, чтобы расчистить путь в Кхури-Хан, и немного еды для Орлиного Глаза. Хамарамис настаивал, чтобы она взяла пищу и для себя, но Кериан отказалась. С такими скудными запасами еды, она лучше поест в Кхури-Хане.
Топот копыт известил о прибытии Таранаса с Хамарамисом. Они спешились чуть поодаль, и Таранас рысцой пустился к поджидавшей их Львице. Старый Хамарамис приближался медленнее.
«Командир, я…» — начал Таранас. Его голос сорвался, ему явно было неловко. Воин-ветеран, бывший командующий королевской гвардией Квалинести, последние пять лет являлся ее заместителем в Кхуре. Они не всегда соглашались друг с другом — Львице не нужны были раболепствующие лизоблюды — но они были товарищами, сплоченными службой своему Беседующему, связанными кошмарами и триумфами многочисленных полей сражений.
Кериан протянула руку. Таранас сердечно пожал ее обеими руками.
Прощание Хамарамиса было сухим и кратким. Затем он добавил: «Я подумал, нам нужно построить временную цитадель — место, где мы могли бы укрыться, если станет хуже. Баррикады между каменными столбами едва ли годятся для этого».
«Из чего мы построим ее?» — поинтересовался Таранас.
«Вокруг в избытке камней. Мы можем пустить их в дело».
Кериан забралась в седло. — «Хорошая идея. Помните не приближаться к круглой платформе. Невозможно сказать, как далеко эта штуковина разносит голоса. До встречи!»
Она стукнула пятками в бока Орлиного Глаза. Грифон распростер свои широкие крылья и, в два мощных прыжка, взлетел. Прежде, чем она успела повернуть его голову в сторону Кхури-Хана, внимание Кериан привлек пронзительный крик.
С дальнего конца лагеря в воздух поднялся Канан. Грифон без всадника устремился прямо к Орлиному Глазу.
«Нет, нет!» — крикнула Кериан. — «Возвращайся!»
Молодой зверь пропустил ее приказ мимо ушей, но обратил внимание на более убедительный комментарий Орлиного Глаза. Королевский грифон дважды пронзительно прокричал. Ответная трель Канана была явно несчастной. Он с поникшей головой спустился в лагерь.
Кериан направила Орлиного Глаза выше. Она бросила последний взгляд через плечо. В лагере кипела жизнь, но вокруг палатки Беседующего все было спокойно. Трусанар удостоверился, чтобы сон Беседующего ничто не нарушало.
Наверху воздух был холодным. Кериан взяла в путешествие плотный плащ. Она натянула на голову его капюшон. Ее золотистые волосы, которые она обрезала во время пребывания в оккупированном Квалинести, отросли, но все еще не закрывали шею. Она порадовалась глубокому капюшону плаща.
Ее первой целью были южные горы, самые низкие из окружавших Инас-Вакенти. Три пика со снежными шапками, обозначавшие вход в долину, по сути, возвышались вдоль краев прохода, два с востока, и один к западу, так что ей не было необходимости уклоняться от их широких склонов. Утреннее солнце отражалось от западного пика и окрашивало золотом горный скат.