Страница 28 из 86
«Может, неракцы или минотавры, наконец, предложили цену, от которой Хан не смог отказаться».
«Надо доложить Беседующему!»
Планчет посмотрел на свои испачканные сажей поцарапанные руки. «Если выживем, доложим».
В восьми улицах от пары эльфов, жрец Минок также прятался, съежившись под темной лестницей, жадно глотая горячий сухой воздух. Люди Хана уже два дня охотились на него. Изначально он сбежал от них в районе дворца, по милости своего великого бога. Недалеко от Кхури ил Нора — но достаточно далеко, чтобы его криков не услышали во дворце — на него набросились четыре солдата с обнаженными мечами. Кочевник по происхождению и отнюдь не трус, Минок вряд ли бы выстоял без оружия. Жрецам запрещалось иметь его, а Минок твердо держался заповедей своего ордена. Поэтому он бежал.
К несчастью, коварные стражники разделились, и двое из них описали широкий круг по темным улицам, чтобы отрезать его. У Минока не было возможности обрести спасение в своем храме. Его сердце екнуло, когда он увидел сверкание клинков обнаженного оружия, приближавшееся со всех сторон. Он нырнул в знакомый переулок и побежал по направлению к парадной двери большого дома в конце площади.
И тут вмешался Торган. Прежде чем Минок добежал до того дома, могучая рука схватила его сзади за мантию. Оторвав полностью от земли, она втащила его в темное сооружение. Без единого слова, он оказался засунут под пыльную кирпичную лестницу. Он ждал, потея и трясясь от страха, пока солдаты громыхали вверх и вниз по улице, разыскивая его.
Открылся люк. Ворвавшийся через него свет показал, что тайное убежище Минока больше, чем он думал, и высветил полированный стол, за которым восседал лорд Хенгриф. Открывший люк слуга отступил в тень.
«Выходи», — произнес Хенгриф. В тишине его голос пророкотал, словно барабан, и Минок вздрогнул.
Минок вышел, принял надменную позу и попытался отряхнуть уличную пыль из своей жреческой мантии.
«Благодарю вас», — почтительно сказал он. — «Я был уверен, что со мной будет покончено».
«С тобой не будет покончено, пока я не закончу с тобой. Я слишком многое вложил в тебя, чтобы позволить Хану убить тебя из-за обиды».
Хенгриф не предложил жрецу присесть. На столе были навалены бумаги и развернутые свитки. Под рукой Хенгрифа лежал свежий лист бумаги, наполовину исписанный строчками черных аккуратных значков. В отличие от большинства кочевников, Минок умел читать, но записки Хенгрифа имели для него мало смысла. Это был какой-то шифр, несомненно, послание его начальству.
«Сегодняшнее нападение прошло хорошо», — высказал свое мнение Минок.
Черные глаза Хенгрифа сузились. «Ну, уж нет. Я велел тебе выискивать эльфов, а не торговцев с Фабазза. Никто в Кхури-Хане не упрекнет эльфов в том, что случилось сегодня. Все знают, что повинны твои кочевники!»
Минок развел руками. «Мои люди — бедные странники пустыни. Когда они увидели раскинувшиеся перед ними богатства Малого Суука, то потеряли головы».
«Ты потеряешь свою, если еще раз все провалишь!»
Минок пообещал, что не подведет во второй раз.
«Слишком поздно», — сухо напомнил ему Хенгриф. — «Твоим ассасинам также не удалось убить Львицу у Храма Элир-Саны».
Минок осторожно произнес: «Позвольте спросить, Ваше Превосходительство, почему вы сами не прикончите этих лэддэд? Зачем вам нужно, чтобы сыновья Кровавого Стервятника проливали за вас кровь?»
«Я пытаюсь обучить нацию». Взгляд Минока выражал непонимание, так что Хенгриф добавил: «Всем вашим людям, не только последователям Торгана, нужно научиться, как поступать с эльфами. Если я убью их, это будет иностранным вмешательством. Если кхурцы убьют их, это будет патриотический поступок».
Минок поклонился. «Вы наимудрейший, Ваше превосходительство». Его узкое лицо приняло лукавое выражение. «К тому же, это расстроит Хана, не так ли?»
Хенгриф сжал руку в кулак. «Ему также нужно преподать уроки».
Он позвонил в маленький медный колокольчик, позвав ожидавшего вне лучей солнечного света слугу. Несколько слов, и тот исчез, вернувшись через несколько минут с двумя большими людьми. Хенгриф отдал приказ, чтобы эти люди, двои из его личных телохранителей, сопроводили Минока обратно в Храм Торгана. Он предупредил жреца, чтобы тот какое-то время не высовывал носа, чтобы дать время Сахим-Хану забыть, что тот желал Миноку смерти.
Минок не поблагодарил его, а лишь развернулся с поднятой головой и вышел. Он вместе со своими охранниками сделал лишь несколько шагов, как внезапно пошатнулся и прижал ладони к ушам.
«Этот звон!» — закричал он. — «Милость Божья, вы слышите большой колокол?»
Единственным колоколом в поле зрения был маленький медный колокольчик на столе Хенгрифа. Но тот лежал спокойно. Ни Хенгриф, ни его телохранители ничего не слышали, в удивлении уставившись на жреца Торгана. Минока явно терзала боль.
«Что-то призвано! Что-то огромное и ужасное!»
Глаза Минока закатились, колени подогнулись, и он без сознания рухнул на пол. Тонкие ручейки крови заструились из каждого уха.
Хенгриф сделал жест своим людям. Жрец не был мертв, но его невозможно было привести в чувство. Они прикрыли его тряпкой, чтобы замаскировать, и отбыли, относя его обратно в его храм.
Рыцарь, нахмурившись, глядел им вслед. Хотя он ничего не услышал и не почувствовал, он не мог не обращать внимания на предчувствия посвященного жреца. Он внимательно записал, что и когда сказал Минок, добавив это к ближайшей депеше в Орден.
Вскоре отчет отправится в Джелек. Перед Войной Душ, глава Ордена, Морхэм Таргонн, перенес штаб-квартиру рыцарей из Нераки в Джелек, порядка тридцати миль на северо-запад. Хенгриф, который был из Нераки, считал этот переезд необычайной глупостью. Джелек был всего лишь маленьким грязным болотом, и единственной причиной, по которой его выбрал Таргонн, это то, что тот имел сомнительную (по мнению Хенгрифа) честь являться его родиной.
Повелитель Ночи Таргонн уже пять лет, как был мертв, а Орден был ослаблен событиями Войны Душ: сокрушительным поражением в битве при Оплоте и исчезновением преемника Таргонна, Мины, самопровозглашенной пророчицы Единого Бога. Текущий глава Ордена, лорд Бальтазар Реннольд, был полон решимости восстановить его честь и ощущение святого предназначения. Реннольд был прямой противоположностью Таргонну, определенно бесчестному человеку с душонкой счетовода, тем не менее, Хенгриф не был уверен, что предпримет Реннольд на основе этих последних новостей. Реннольд не особо интересовался им, проецируя на Хенгрифа провалы его начальников, лорда Ливскилла и Вытрада Красное Копье.
Повелитель Ночи поставил перед Хенгрифом три задачи — аннексию Кхура, окончательный разгром сил эльфов и захват любых оставшихся у эльфов сокровищ. Если он хочет достичь этих трех целей, лучше бы ему внимательно прочитать каждое слово в отчете Хенгрифа.
Плоская пустыня у подножья Столпов Небес заполнилась звоном сталкивавшихся мечей и стуком множества копыт. Вокруг маневрировавших отрядов всадников клубилась пыль. И над всем этим, на абсолютно безоблачном небе сияло солнце.
Враг напал на эльфов с рассветом, прежде чем все воины Львицы оказались в седле. С юга появились сотни кочевников, издавая племенные боевые кличи и размахивая мечами. Конные эльфы устремились прямо на надвигавшуюся орду, сдерживая ее, пока их товарищи готовились к сражению. Львица повела этот первый маленький отряд против превосходящих сил.
Несомненно, кочевники были храбрыми и кровожадными, но им не хватало правильного армейского образования. Как только улеглась первоначальная суматоха от их появления, они оказались в крайне невыгодном положении. У них не было каких-либо защитных доспехов, и большинство были вооружены единственным оружием, прямым мечом без гарды. Лучники кочевников использовали короткие луки из скрепленных между собой пластин коровьего рога и ивового прута. Смертоносные на короткой дистанции, они резко теряли свою эффективность с расстоянием. С двухсот метров — обычная дистанция для эльфийских луков — стрелы кочевников просто отскакивали от эльфийских доспехов. Стрелы сильванестийцев с железным наконечником на таком расстоянии прошивали кочевникам грудь насквозь.