Танцы на снегу

— Убоище живехонько, — перебила Торопыжка. — Оно перебралось в круглую башню у болота.

Догоника поморгала глазами.

— В таком случае, — сказала она, — Кувырок определенно умер. Чудище его съело. У болота, говоришь?

— Оно нападает на нашу колонию каждое утро и каждый вечер.

— Ну и ладно! Ушло, по крайней мере, отсюда — уже хорошо! Мы-то думали, что Кувырок погиб, убив чудовище в смертельной схватке. Оказывается, он его прогнал. Тоже неплохо! Так уж и быть, пусть он и дальше считается героем.

Торопыжка не верила своим ушам. С трудом сдерживаясь, она мудро решила промолчать — все-таки чужая колония.

— Так значит, вы не знаете, что на самом деле произошло?

— Понятия не имеем. Предполагаем, что Кувырок выполнил свой долг, был пойман и съеден. Зайцы умирают каждый день — печальный факт, а что делать? Кувырок был нашим другом, мы его оплакиваем, но жизнь продолжается.

И Лунная зайчиха снова набила рот брюквой.

Торопыжка подошла к ней поближе:

— Послушай, а если он спасся, куда он мог пойти? Есть тут кто-нибудь, кто мог его приютить? Может, он ранен и где-нибудь отлеживается? Мы должны рассмотреть все возможности.

— С какой стати? — Догоника явно считала, что она ничего никому не должна.

— Я хотела сказать — я должна.

Догоника смягчилась и соизволила еще на минутку оторваться от еды и направить усилия своего могучего мозга на решение проблемы.

— Я вижу две возможности, — сказала она наконец. — Во-первых, есть тут одна ежиха по имени Джитти, с которой он очень дружен. Я тебе расскажу, где ее можно найти. Во-вторых, когда он еще только убежал от борзых, он жил вместе с кроликами, в их подземельях. Это было в лесу на большой земле. Когда он вырыл у нас норку, мы решили, что он подцепил эту привычку у кроликов. Не знаю точно, где они живут — где-то недалеко от перешейка. Думаю, ты их найдешь без труда. Теперь слушай, где живет ежиха. Только ты с ней поосторожнее, характер у нее скверный.

Торопыжка молча выслушала объяснения, вежливо поблагодарила и ушла с поля, думая, что все Лунные и Морские зайчихи похожи друг на друга. Во всяком случае, те две, которых она знает, одинаково эгоистичны, бестактны и самодовольны. Может быть, таков неизбежный результат занятий политикой и до того, как они взвалили на себя бремя власти, обе были вполне приличными зайчихами? А может быть, наоборот — только обладая определенным набором качеств, можно стремиться к высоким постам? Но природа власти не слишком интересовала Торопыжку, и скоро она выбросила эти мысли из головы.

Следуя указаниям Догоники, она скоро нашла ежихину нору, но самой Джитти там не было. Над пустым гнездом нависало большое дерево, и его ветви угрожающе скрипели. Обнюхав хорошенько гнездо, Торопыжка пришла к выводу, что оно давно пустует. Ежиха, видимо, его покинула.

— Что же, — сказала себе Торопыжка, — надо искать кроликов.

Она снова миновала церковь, прошла по перешейку и стала искать лес. В темноте ей попалась зайчиха из чужой колонии.

— Где-то тут должна быть кроличья нора, — сказала Торопыжка. — Не знаешь, где она?

Зайчиха остановилась, жуя капусту.

— Кроличья? А ты что, крольчиха разве? Что-то непохожа! Вернее, похожа, но не очень.

— Я не крольчиха! Я голубая горная зайчиха. Я ищу своего друга. Его зовут Кувырок, он одно время жил тут с кроликами.

— Ах, Кувырок! Он же, говорят, умер.

— Может, и так. Но я хочу узнать точно.

— Я слышала, они с Убоищем прикончили друг друга в сражении.

Торопыжка не собиралась снова обсуждать эту тему. Она повторила свой вопрос.

— Через два поля отсюда к северу будет лесок. Там есть кроличья нора. Предводителя зовут Эрб. Говорят, Кувырок и вправду одно время жил с ними — я считаю, ему это чести не делает. У этих человечьих выкормышей хорошему не научишься! Лично я к их норе и не подойду! Им разве можно доверять? А уж вруны-то! Я бы не советовала к ним ходить, как бы тебе это не повредило. Я-то, понятно, у них в норе сроду не бывала, но говорят, у них такое творится! Они там черной магией занимаются — собственных детенышей приносят в жертву, я слышала. Никчемные лодыри, все до одного! Так говорила моя мамочка — мне что же, родной матери не верить? И воры они, даже друг у друга воруют. Да их и за животных-то нельзя считать, низшая форма жизни, больше ничего. Разве люди что путное создадут?

Торопыжка давно ушла, а зайчиха все продолжала трещать — жуткие создания кролики, от них надо держаться подальше, она слышала, что…

Торопыжка добралась до леса. Ветер выл и свистел, вершины деревьев ударялись друг о друга, словно сражаясь. Здесь было очень темно, пахло лисами, барсуками, плесенью, гниющими листьями, грибами. Было страшно — Торопыжке понадобилась вся сила воли, чтобы не выскочить назад в поле. Пришлось напомнить себе, что она привыкла жить среди скал и камней. Что если представить себе, подумала она, что деревья — это большие, высокие камни? Может быть, тогда сердце перестанет так стучать?

Она пробиралась в густой чаще, нюхая воздух: не пахнет ли кроликами? Скоро она набрела на кроличью тропу со свежим пометом, а по ней дошла до входа в нору. Торопыжка уже собиралась войти туда, как вдруг большая тень отделилась от ближайшего куста и метнулась к другому отверстию в земле. Барсучий запах ударил Торопыжке в ноздри. Она остановилась, ожидая, пока зверь пройдет. Торопыжка не очень боялась — знала, что всегда обгонит барсука, но не собиралась лезть в нору, пока рядом ходит хищник. Она неподвижно стояла под дубом, зная, что запах кроликов так силен, что барсук ее не учует. Зверь что-то бормотал себе под нос на странном древнем языке — барсуки, упрямые, консервативные существа, не желали менять его ни на какие новые наречия.

Она ждала, а барсук все ворчал, к чему-то принюхивался и морщил свой резиновый нос. И тут Торопыжка поняла, что он собирается влезть в другой вход той самой норы, у которой она стоит. Она отпрянула и притаилась за кустом. Большой зверь полез внутрь. Перед ней явно было барсучье логово. Судя по запаху, внутри были и другие барсуки. Что же это все значит? Она постаралась припомнить, что рассказывал Кувырок о жизни с кроликами. Упоминал ли он барсуков? Не говорил ли, что они жили рядом или нападали на нору? Она посмотрела на отверстие в земле, куда влез барсук, — для кролика оно было слишком широко.

Барсучье логово? Но тогда почему так сильно пахнет кроликами? Торопыжка не знала, на что решиться. Конечно, идти в нору нельзя — там, скорее всего, полно барсуков, а эти звери не погнушаются сцапать зайчиху, которая сама лезет в лапы.

Торопыжка стояла в нерешительности и тут увидела кролика — он вприпрыжку выбежал из зарослей и скользнул в одно из отверстий, ведущих в барсучье логово — или это все-таки кроличья нора? Может быть, барсук полез туда, чтобы убить кроликов? Может быть, их надо предупредить?

— А что это ты тут делаешь? — раздался чей-то голос у нее за спиной.

Торопыжка вздрогнула и быстро повернулась. На нее с подозрением глядела крупная крольчиха.

— Шпионишь? — спросила крольчиха.

— Нет, нет! — воскликнула Торопыжка. — Я не шпионю. Я ищу нору, где предводитель Эрб. Я туда попала?

— А зачем ты засела в кустах?

— Я не засела! Я просто спряталась. Только что в нору залез громадный барсук. Надо предупредить клан… колонию… семью!

— Барсук? Барсуки живут с нами в одной норе. Зато к нам сюда не лезут лисы и горностаи! А, я теперь понимаю, что ты подумала. Нет, нас барсуки не трогают. Они могут схватить кролика из чужой норы, но не из той, где живут сами.

— И как вы только можете жить рядом с врагом?

— Слушай, — сказала крольчиха нетерпеливо, — не жили бы они с нами, жили бы где-нибудь еще. Какая разница?

Торопыжка не нашла, что на это ответить.

— А зачем ты к нам явилась? — спросила крольчиха.

— Ах, да! Меня зовут Торопыжка, я голубая зайчиха родом с северных гор. Говорят, с вами одно время жил мой друг Кувырок.