Страница 2 из 21
Наиболее интересное в научном плане юбилейное издание – «200-летие Кабинета Его Императорского Величества. 1704–1904». Это – единственное опубликованное до революции в полном смысле историческое исследование одного из учреждений МИДв. Его авторы – В. Н. Строев, П. И. Варыпаев и А. Н. Коковихин – исследовали историю Кабинета как государственного института, делая акцент на финансовой стороне его деятельности. Всю историю Кабинета авторы разделили на два неравнозначных периода: 1704–1786 гг., когда Кабинет являлся учреждением общегосударственного значения, обладающим самой широкой компетенцией, и 1786–1904 гг., когда он был учреждением (сначала самостоятельным, затем в составе МИДв), ведающим только «Государево казначейство и Государевы имущества». Главной своей задачей авторы видели изучение первого периода: по их мнению, он представлял наибольший интерес, поскольку «роль Кабинета во втором периоде значительно сузилась и деятельность его направилась исключительно на изыскание средств для удовлетворения потребностей дворцового хозяйства и других расходов, исторически относившихся на Кабинет, а также на управление вверенными ему имуществами с целью извлечения из них доходов»[15]. Следствием такого подхода ста-ла крайняя неравномерность распределения исторического материала: из девяти глав этого труда пять посвящены царствованию Петра I, и лишь одна глава (автор А. Н. Коковихин) – всей истории Кабинета после 1786 г. (т. е. 32 из 488 стр.). К тому же следует отметить, что исторический анализ в этой главе, на наш взгляд, значительно более поверхностен, чем в первой части работы. Тем не менее, содержащийся в данной работе фактический материал имеет большую научную ценность.
В послереволюционные десятилетия изучение истории высших государственных учреждений Российской империи практически не велось: внимание советской исторической науки было приковано к социально-экономическим проблемам. Возвращение к изучению их истории началось в конце 50-х гг., в рамках возрастания общего интереса к внутриполитической проблематике. Как подчеркивал один из первых советских исследователей истории госучреждений Г. М. Горфейн, она «является важной, представляющей самостоятельный интерес областью общей истории России, освещающей развитие организации и деятельность сложнейшего механизма, посредством которого самодержавное дворянско-бюрократическое государство осуществляло свои функции по управлению громадной страной и политику защиты интересов господствующих классов <… > В то же время история государственных учреждений имеет и большое вспомогательное значение. Она – основа организации архивных материалов и надежное руководство при поиске среди них источников по самым разнообразным темам; к ней постоянно обращаются в ходе исследований для получения фактических сведений; она является важнейшим пособием при комментировании и публикации документов и т. д.»[16]. Н. П. Ерошкин обосновывал значимость данной области для советской исторической науки по-иному: «Государствоведческие аспекты помогают значительно расширить изучение исторических процессов, происходящих в социально-экономической жизни дореволюционной России, познать тот лагерь, который угнетал народные массы. Изучение политических институтов дореволюционной России имеет большое научное значение, помогает глубоко осмыслить особенности развития отечественной экономики, классов и классовой борьбы, революционного и общественного движения, внутренней и внешней политики дореволюционной России»[17].
Сложившееся отношение властей отнюдь не способствовало росту исследовательского интереса к истории госучреждений. Г. М. Горфейн отмечал, что эта область «разрабатывается все еще слабо, большей частью попутно с решением других исторических проблем»[18]. Н. П. Ерошкин уже в конце жизни также писал, что «серьезным препятствием на пути создания глубокого обобщающего труда по истории государственных учреждений до 1917 г. является отсутствие исследований по истории подавляющего большинства высших, центральных и местных учреждений»[19].
Со временем трудами Н. П. Ерошкина, П. А. Зайончковского, Ю. Б. Соловьева и др. был наработан огромный фактографический материал по общей истории государственного аппарата второй половины XIX в. Однако МИДв по-прежнему оставалось не изученным: советские историки лишь упоминали его в связи с какими-либо историческими сюжетами или конкретными персоналиями[20]. Можно заключить, что в советское время изучение МИДв находилось на далекой периферии – не только советской исторической науки вообще, но и внутри данной области (истории госучреждений) в частности. Причина этого, по нашему мнению, могла заключаться в следующем. Вероятно, предполагалось, что в первую очередь должны изучаться структуры, лежавшие в основе материальной жизни государства и общества – т. е. составлявшие, по марксистским канонам, «базис» – финансы, экономика, промышленность. Области же, которые относили к «надстройке» – культура, идеология, религия и т. д. – в соответствии с господствующей доктриной ситуацию в дореволюционной России не определяли, а потому считались в советской историографии второстепенным направлением для изучения. Более того, научный интерес к изучению «надстройки» в то время был, вероятно, даже несколько подозрителен и требовал обязательной подстраховки. Обратим внимание на характерную ссылку на марксистскую догму, как бы оправдывающую научный интерес к этому направлению: «Экономика и социальные отношения находились в тесной связи с политической надстройкой страны: самодержавием, бюрократией, государственными учреждениями. Политика классов и классовых государств всегда опиралась на экономическую силу, но, возникнув на определенной экономической базе, политическая надстройка оказывала активное обратное воздействие на развитие экономического строя, содействовала этому развитию или, наоборот, задерживала его»[21]. На первый план здесь выдвигается доказанный «классиками» факт взаимовлияния базиса и надстройки в обществе – конечно, при сохранении непререкаемого приоритета экономики. Что же касается МИДв, то, возможно, действовала и другая негласная установка, в соответствии с которой его «реакционная эксплуататорская сущность» как государственного института представлялась настолько очевидной, что научная корректировка этого положения в том или ином направлении была несущественна.
Первым советским историком, обратившимся к изучению одного из учреждений, вошедших впоследствии в состав МИДв, стала Е. И. Индова, опубликовавшая работу по экономической истории дворцового хозяйства в XVIII в.[22]. Автор на большом документальном материале анализирует экономическое развитие дворцовых вотчин в различных регионах страны, изучает их финансовое положение, прослеживает происходившие в них социальные изменения. Данная работа, относящаяся к экономической истории, рассматривает то, что в советской науке называлось развитием производительных сил и производственных отношений – но в среде дворцового хозяйства. В одной из глав автор кратко касается и истории центральных учреждений дворцового аппарата, прослеживая всю властную вертикаль, от Главной дворцовой канцелярии в столице до низового вотчинного аппарата на местах.
Также к экономической истории относится и монография Г. П. Жидкова[23]. Эта выдающаяся работа является единственной в советской историографии, специально посвященной истории учреждения в составе МИДв (хотя только одной из граней его деятельности). На основе материалов сибирских архивов автор анализирует историю землевладения российских императоров в Алтайском и Нерчинском округах, находившихся в управлении Кабинета е. и. в. Автор детально исследует земельную, переселенческую и фискальную политику Кабинета на подведомственных территориях, анализирует его хозяйственную и финансовую деятельность. Рассматривая институциональную историю Кабинета, Г. П. Жидков касается основных этапов истории всего министерства. Автор впервые вводит понятие функций МИДв, за каждую из которых отвечало определенное установление в его составе. Всего Г. П. Жидков выделяет четыре функции: представительскую, придворно-церемониальную, престижную и меценатскую, финансово-хозяйственную[24]. Впервые в отечественной историографии в этой работе проводится различие между институтами удельного ведомства и Кабинета и разграничение их областей компетенции.
15
200-летие Кабинета его императорского величества. С. VIII.
16
Горфейн Г. М. Основные источники по истории высших и центральных учреждений XIX – начала XX вв. // Некоторые вопросы изучения исторических документов XIX – начала XX в.: Сб. ст. Л., 1967. С. 73.
17
Ерошкин Н. П. Крепостническое самодержавие. С. 3.
18
Горфейн Г М. Основные источники. С. 74.
19
Ерошкин Н. П. История государственных учреждений дореволюционной России: Учеб. для студентов, обучающихся по специальности «Историко-архивоведение». 3-е изд. Μ., 1983. С. 21.
20
См., напр.: Давидович А. М. Самодержавие в эпоху империализма. (Классовая сущность и эволюция абсолютизма в России). М., 1975. С. 181–183; Соловьев Ю. Б. Самодержавие и дворянство в конце XIX века. Л., 1973. С. 168–170; Зайончковский П. А. Правительственный аппарат самодержавной России в XIX в. М., 1978. С. 48.
21
Зайончковский П. А. Правительственный аппарат. С. 3.
22
Индова Е. И. Дворцовое хозяйство в России. Первая половина XVIII в. М., 1964.
23
Жидков Г. П. Кабинетское землевладение. (1747–1917 гг.). Новосибирск, 1973.
24
Там же. С. 54.