Страница 38 из 58
С другой стороны, Лев Черной волновался, который тоже владел активами. Также беспокоился господин Анисимов, господин Босов, который тоже решил продать. Позже было очень интересно, поскольку после этого Михаил Черной стал партнером Дерипаски в слиянии с нами. То есть один брат продал, а другой стал партнером. Я эти отношения не очень понимал, простите за такой длинный ответ.
В.: Господин Березовский, будет ли справедливо сказать, что вы не занимались детальными обсуждениями приобретения активов?
О.: Господин Сампшн, я уже сказал, я занимался деталями, которые я только что вам очертил. Я просто знал несколько четких моментов. Первый – какие активы мы покупаем, я знал, что оценка их низка. Естественно, это может быть из-за политического риска, и мы были готовы принять на себя этот риск, а другие не были готовы. Мы обсуждали, как это должно быть организовано надлежащим западным образом. Что это значит? К тому моменту у меня уже был опыт с трастами, как вы помните. Я стал, практически в то же время какую-то структуру на Западе создавать, за границей. Значит, для меня было совершенно четко ясно, что мы должны это более профессионально делать.
Но, с другой стороны, у меня опять же было много рисков на руках. Именно поэтому я принял идею Абрамовича быть скрытым акционером, поскольку у меня был положительный опыт работы с господином Абрамовичем в «Сибнефти» до этого на тех же условиях. Я просто хотел, чтобы это было более ориентировано на Запад.
В.: Господин Березовский, сосредоточьтесь на моем вопросе и ответьте на этот вопрос, а не на 25 других. Мы тогда быстрее с этим разберемся. Посмотрите, пожалуйста, на параграф ваших свидетельских показаний № 262. Вы там говорите, что вы не участвовали в детальных переговорах до приобретения «алюминиевых» активов. Но это не соответствует вашим показаниям, которые вы только что дали, в последние 10 минут.
О.: Совершенно не верно. Я… я вам только что сказал, что я в детальных обсуждениях не участвовал. Я этим удивлен, вот. У вас тоже много опыта работы в бизнесе, насколько я понимаю. Если я вам скажу, что цена будет примерно 500 миллионов, это тоже не детальное обсуждение. Если я вам скажу, что это будет организовано надлежащим западным образом, это тоже не детально. Что такое «надлежащим западным образом», я уверен, будем позже обсуждать. То есть я совершенно четко, правильно вам ответил.
В.: Да, но вы в своих показаниях не упомянули встречи с господами Черным, Анисимовым, Рубеном. Не так ли?
О.: Я не помню, что я упоминал в своих показаниях, извините. Нет, я просто освежил свою память насчет встреч с Черным, с Рубеном, Анисимовым также.
В.: Почему вы ранее этого не упоминали в своих показаниях?
О.: Я не помню, упоминал или нет.
В.: Нет, не упоминали.
О.: Насколько я понимаю, вы ведете перекрестный допрос специально для того, чтобы больше деталей выудить и понять.
В.: Господин Анисимов, который действительно участвовал в этих обсуждениях, сказал, что вы ни на одной из встреч не были и ваше имя даже не упоминалось.
О.: Но я не могу комментировать, что говорит господин Анисимов. Я совершенно противоположно все это понимаю. Я встречался с Анисимовым, и даже не один раз. Я объяснил, почему это так произошло. Поскольку я уже сказал вам, с одной стороны, это было предложение Босова мне, а с другой стороны, когда я об этом сказал Бадри, Бадри сказал, что у него точно такое же предложение поступило от господина Анисимова. Если Анисимов настаивает, что у него были долговременные хорошие отношения с Бадри и что он занимался этим бизнесом уже давно, то совершенно разумно предположить, что Бадри встречался с Анисимовым, и я тоже с ним встречался.
В.: Я вам вот что скажу, господин Березовский. У вас не было никакого участия в переговорах о приобретении изначальных «алюминиевых» активов.
О.: Совершенно не верно.
В.: Вы и Бадри договорились, что ваша доля стоимости приобретения изначальных «алюминиевых» активов будет выплачена из прибыли «Сибнефти».
О.: Это правильно.
В.: Хорошо. Так результатом этого оказалось то, что вы ни одного цента не достали из кармана. Не так ли? Вы не платили наличных вообще?
О.: Простите, это моя компания? Это значит, что «Сибнефть» платит мои дивиденды, мы договорились – Абрамович, Бадри и я, что мои личные деньги, то есть мои дивиденды и мои прибыли, будут использованы для того, чтоб заплатить за «алюминий».
В.: «Сибнефть» объявила дивиденд в 50 миллионов позже в этом году. То есть вы получали дивиденд, который другие акционеры не получали?
О.: Господин Сампшн, я вам четко говорю, я не помню, когда им платили дивиденды, когда они платили прибыль. Я очень четко сказал.
В.: Если вы так четко сказали, несомненно, вы сможете ответить на следующий вопрос. Когда вы заключили соглашение, на которое вы ссылаетесь, какова была цена приобретений?
О.: Как я вам уже сказал, как я понимал, что в целом должно быть более 500, но менее 600 (я точные цифры не помню), и это будет заплачено с помощью моей, Бадри и Абрамовича долей в «Сибнефти».
В.: Вы действительно не помните, господин Березовский, сколько вы заплатили за эти «алюминиевые» активы?
О.: Я точно не помню, господин Сампшн.
В.: Можете вы нам точно сказать, какую долю из прибыли «Сибнефти» вы получали на момент заключения данного соглашения? В денежном выражении какова была ваша доля из прибыли «Сибнефти»?
О.: В денежном выражении – не знаю, в выражении моей доли, которую держал Абрамович, я очень хорошо помню, тут ничего не поменялось.
В.: Знали ли вы, когда вы заключили соглашение, сколько вам причитается из прибыли «Сибнефти»?
О.: Да, я определенно хорошо понимал, я знал, что моя доля, мое участие в «алюминии» должно совпадать с нашим соглашением от 1995/96 года. Значит, 25 % моего дохода, моей доли должно оставаться в той же пропорции, выплачиваться из моей прибыли.
В.: А сколько это в долларах?
О.: Я же говорю, не знаю. Но если вы поделите 500 (или там больше) на 4, получите точную цифру.
В.: Нет, я не о пропорции цены спрашиваю, я спрашиваю о вашей пропорции прибыли «Сибнефти». Когда вы заключили соглашение, вы знали, сколько денег вам причиталось в отношении прибыли «Сибнефти»?
О.: Я не знал.
В.: Таким образом, соглашение, на которое вы ссылаетесь в 260-м параграфе, на то, что ваша доля цены приобретения «алюминиевых» активов будет заплачена из прибыли «Сибнефти», какими бы они ни были.
О.: Это как раз причина, по которой господин Абрамович принял решение участвовать в «алюминии», простите. И именно поэтому он долго считал, можем ли купить эти или нет, поскольку он отвечал за платежи «Сибнефти», поскольку он передо мной и перед Бадри взял на себя ответственность в наших соглашениях 1995/96 года. Вот Абрамович долго думал, поскольку нужно было посчитать, сколько денег у нас есть для приобретения этих активов.
В.: Но вся цена, которая была заплачена за первоначальные «алюминиевые» активы, была в размере 581 миллиона долларов. Не так ли?
О.: Я сказал, что, насколько я знал и насколько я помню, это было больше пятисот. Я не помню 581, мне проще запомнить цифру 575.
В.: Хорошо, 575 миллионов – эта цифра была снижена, когда два контракта в отношении активов в Ачинске, которые в сумме составляли 6 миллионов, их цена была снижена и от этих контрактов отказались.
О.: Я об этом ничего не знаю.
В.: Господин Березовский, посмотрите, пожалуйста, ваше интервью газете «Ведомости» 26 марта 2000 года. Это произошло примерно через 6 недель после тех событий, о которых мы только что с вами говорили. Внизу на первой странице корреспондент спрашивает: «Согласны ли вы с решением «ЛогоВАЗа» войти в алюминиевую отрасль?» И вы отвечаете: «Поверьте, я в то время был не в России. Мне позвонил Бадри Патаркацишвили, он тоже управляет моими долями, и он сказал, что только что была заключена некая сделка. Спросил, утверждаю ли я. Я сказал: «Заработаем ли мы на этом?» Он говорит: «Заработаем». И вы сказали: «Ну, тогда я утверждаю, я одобряю эту сделку».