Страница 10 из 14
– Ну да! Прямо на капельку и смотрит! На декольте облизывается, паразит! – пробурчала я, – совсем настроения нет. А браслет! Господи, неужели я забыла браслет? – открыв сумку, я вынула брошюрку с портретом Никанора и коробочку с Мишиным подарком.
– Как человеку с таким лицом можно доверять? Я понимаю, если мошенник притягивает к себе простаков своей доверительной внешностью. А этот паук настоящий. Интересно, какие сети он раскинул? Чем приманивает или запугивает своих жертв? Компромат? Неужели у соседей по даче такая жизнь интересная была, и их так легко можно было скомпрометировать, что с испугу они свои участки с домами подарили этому упырю? Надо их родственников расспросить, почему они не боролись с этим толстячком. Кто же ты такой Никанор? Может мне уже всюду убийцы, да преступники кажутся? Подожди! Ты у меня ещё попрыгаешь! – показав портрету, кулак я вытащила коробочку с браслетом. Рубиновая капля засверкала, словно перекликаясь с колье на моей груди.
Подготовив свой наряд и сварив кофе, я открыла коробку с бумагами Людмилы. Очень интересно посмотреть, что в ней находится. До прихода Миши у меня осталось некоторое время, и я освободила свёрток, оставленный мне Людой, от прозрачной плёнки. В нём был старенький потрёпанный семейный фотоальбом. На первой странице красовался портрет миловидной женщины со строгим лицом.
– Наверное, мать Людмилы. Вроде, как ничего женщина. На учительницу или директрису школы похожа, – подумала я. Здесь были фотографии каких-то людей.
– Ой, какой маленький пупсик, Люда, наверное, – на фото в профиль был снят молодой мужчина, держащий в поднятых руках маленькую девочку в кружевном чепчике и белой лёгкой распашонке.
– Отец, наверное.
Дальше лежали разные фотографии взросления Людмилы. Вот первые её шажки, вот ей годик. Всё, как и у всех. Только что-то меня настораживало в этом альбоме. Почему она его так тщательно хранила, что даже отнесла на работу и держала взаперти в сейфе? Что может быть необычного в нём? И главный вопрос: почему она оставила его мне?
Зазвонил домофон. Это за мной приехал Миша. Я открыла дверь и удалилась в свою комнату, чтобы надеть приготовленный наряд. Выйдя при полном параде из комнаты, по лицу Михаила я поняла, что он очень доволен моим внешним видом. Я накинула на плечи меховое пончо, взяла кавалера под руку и мы вышли из квартиры.
Этот ресторан мы с Мишей ещё не посещали. Каждый раз, когда он прилетает в Москву по своим делам, мы, отмечаем его приезд, посещением одного из театров. А перед отъездом он ведёт меня в ресторан, выбирая его на своё усмотрение. Этот его незапланированный приезд совпал с моим торжеством по случаю вступления в пенсионный возраст и женским днём. Но сейчас у меня было совсем не театральное настроение.
Надо сказать, театр я люблю и посещаю с удовольствием, а вот ресторанная обстановка на меня действует угнетающе. Сейчас конечно, не то, что раньше. В ресторанах тихо, красиво, иногда вкусно. Но Мишу надо уважить. Когда у него получится ещё раз посетить Россию.
Мы зашли в уютный зал, музыка располагала к тихим беседам. Михаил всегда сам просматривает меню, он давно изучил мой вкус, да и хорошо разбирается в названиях блюд. Пока он делал заказ, я осматривала помещение и людей, находившихся в зале. За столиками сидели, ворковали в основном молодые пары. Моё внимание привлёк толстенький пожилой мужчина, вальяжно развалившийся в полу-кресле одетый в шикарный дорогой костюм.
Его руку обрамлял золотой браслет с элегантными часами, а безымянный палец украшал массивный перстень. Удивляла его причёска. Обычно такой зачёс носят молодые лысеющие мужчины.
У старичка блестела лысина с небольшим остатком седых волос и идеально подстриженными висками. На затылке собранный под резинкой хвост, который лежал на его плече.
– Опять ты людей гипнотизируешь? – усмехаясь, спросил меня Михаил.
– Если судить по физиогномике, то, круглая форма головы, говорит о добродушном и покладистом характере мужчины, мягкости и миролюбии. Зачастую эти люди гурманы. Они очень любят комфорт, и бывать в хороших компаниях. Совершенно не карьеристы и не стремятся к славе. Насчёт последнего не знаю, а насчёт комфорта и хорошо покушать, скорее всего, верно, – блеснула я своими познаниями.
К мужчине подошла женщина, на которую он посмотрел неприятно масленым взглядом.
– И что она в нём нашла? Молодая, красивая со вкусом одета, – подумала я.
Оценивающе, чтобы она не заметила, я смотрела на чудесно сложенную фигуру спутницы толстячка, на её переливающееся платье с красивым кружевным «фигаро». Чёрно-смоляные волосы, удачно уложенные назад, схвачены жемчужной лентой в хвост.
– Вот фигурка, что надо! – вздохнула я, сожалея об утраченных возможностях собственной фигуры.
– У тебя лучше, – пробормотал Михаил, даже не глядя на молодую женщину.
– Не успокаивай меня. Я каждый день смотрюсь в зеркало, – Миша положил свою ладонь на мою руку.
Я отвлеклась от сидящей пары, так как нам подали рыбу с овощами под непонятным, но очень вкусным соусом и белое вино. Рыбы для меня много не бывает. И эта форель таяла во рту, а соус придавал ей необыкновенную пикантность. Глотнув вина, я подняла глаза на пожилого мужчину и тут чуть не уронила бокал на стол. Я поперхнулась от неожиданности и закашляла. Женщина, которая мне так понравилась, смотрела на меня испугано удивлённым взглядом. Только теперь я узнала её. Это была вечная спутница бабы Лизы – Маша, а рядом с ней сидел Никанор. Он держал в руках всю ту же трость с набалдашником в форме головы льва и искоса бросал на окружающих косые взгляды. Как я его сразу не узнала?
– Хвост завязал, хиппи старый, – выскочило у меня, – а эти физиономисты, ничего не понимают. Явно он не добродушный старичок, а с каким-то подвохом.
– Ты о ком? – удивлённо спросил Миша.
– Помнишь о сектантах, которые поселились у нас в деревне? – Михаил утвердительно кивнул головой, – вот он, главарь, собственной персоной, тоже отдыхает. А рядом с ним его молодая любовница. Знать бы как их в миру зовут!
Михаил, оглянувшись на пару, стал просить меня не ввязываться в это дело.
– А я и не ввязываюсь. Я хочу, чтобы в нашей деревне был такой же покой, как и раньше. Приеду на дачу, разыщу участкового, или кто там должен у нас следить за порядком. И вообще мне кажется, смерть Люды произошла не без участия этого хвостатого Никанора.
Красиво сконструированное, по-другому не скажешь, мороженное со свежими фруктами, воздушной конструкцией из карамели, шоколада и шампанским, охладило мой пыл. Но к принесённому горячему кофе я опять вспомнила весь сегодняшний день и лишь чуть попробовала поданное маленькое пирожное причудливой формы.
– Тебе не понравился десерт? – удивлённо спросил Михаил.
– Нет, я что думаю! Ой, Миш, прости! Понравился, всё вкусно красиво и главное познавательно. Молодец что ты выбрал именно эту ресторацию. Ты послушай, что я скажу. Я сегодня, когда разговаривала с консьержкой, она что сказала? Она произнесла такую фразу: «так всё-таки её убили!» Представляешь! Как я сразу не придала её словам значения? «Её всё-таки убили». Ты понял?
– Нет!
– Ну и ладно и не надо тебе ничего понимать. Ты такси заказал?
– Будет через полчаса, – ничего не понимая, ответил Михаил.
– Миш, сначала заедем на Кутузовский! Миша пять минут, и я буду спать спокойно! Давай выйдем на улицу, подождём такси там, а то эти физиономии меня жутко раздражают. Ещё чуть, и я не сдержусь.
Пока Миша расплачивался с официантом, у меня зазвонил телефон. Это была Алевтина.
– Маргарита Сергеевна, вы простите, что так поздно, но я никак не могу дозвониться к Никите в Питер. Гудки шли, а теперь и их нет.
– Может он в очередном запое? Люда как-то сказала, что он бывает, не в меру употребляет. Что поделать, теперь он в любом случае не успеет приехать на похороны. Потом я сама ему позвоню и всё расскажу.