Соддит

— У нас просто деловые отношения, мистер Грабитель, — поправил его Мори. — Мы собираемся в поход, и нам нужна твоя помощь. Вот, в принципе, и все.

— Вам нужна моя помощь? — с умилением повторил Бинго и вытер мокрые щеки. — Друзья, я к вашим услугам!

— Да-да, — сказал Мори, отталкивая от себя прилипчивого соддита. — Только знай меру и без всяких ля-ля. Теперь слушай внимательно. В восточных краях живет дракон, и у него... скажем так... имеется сокровище. Да, назовем это сокровищем.

— Золото? — округлив глаза, спросил Бинго.

— Вы о чем? — вмешался Квэлин. — Какое золото? Ах да! Хорошая штука, это золото.

Мори многозначительно осмотрел своих сородичей.

— Золото, — сказал он. — Надеюсь, что до вас дошло? Или кому-то непонятно? Мастер Граббинс поможет нам стащить сокровища дракона. На том и остановимся! Мы идем на восток, чтобы украсть немного золота. Врубились?

Гномы закивали головами и заугукали, выражая полное понимание. Мори снова повернулся к Бинго.

— Значит, мы договорились. Пока это только первоначальный план, как ты мог бы догадаться. Короче, мы приходим туда и отвлекаем дракона какой-нибудь хитростью — ну, там, споем ему сладким баритоном или придумаем что-то еще. А ты в это время похитишь... золото... хм! Судя по фамилии, ты парнишка, быстрый на руку. Вот почему мы тебя выбрали. Только без обид, приятель.

Сердце Бинго пылало от дружеских чувств. Он зарыдал как дитя и попытался обнять носатого Мори. Ему хотелось раскрыть сердце и рассказать о том, что он всегда ощущал свое отличие от других соддитов, словно какая-то неуловимая черта отгораживала его от соплеменников, а их — от него. Это было трудно объяснить, но однажды он стоял в дверях со стаканом сухого мартини в руке и наблюдал за транспортом, катившим по вечернему Хромбит-Эгей! — от самого начала улицы и до моста, уходящего в сгущавшиеся сумерки. И он чувствовал в себе огромную пустоту и бесцельность всего существования — ощущение гнетущих пределов его респектабельного мира, похожего на тесный вельветовый плащ. И вот теперь эта группа гномов, связанных дружбой и общей целью, раскрыла перед ним все те чудесные возможности, которые он пропускал. Печально, но эль, породивший в его уме такую цепь возвышенных мыслей, не позволил ему выразить их с достаточной четкостью, поэтому Бинго сначала просто пробубнил: «какая же вы классная компания... и есть один парень, любящий всех вас», а затем перешел на горловые согласные, напоминающие звуки, которые собака издает перед тем, как впиться в вашу ягодицу.

— Если ты согласен с нашим планом, то слушай дальше, — отступив к стене, продолжил Мори. — Единственной проблемой этой миссии является то, что... сокровище... принадлежит дракону. Понимаешь?

— Меня драконами не испугаешь! — выкрикнул Бинго. — Они ведь это... насекомоядные...

— Нет, я не стал бы называть их насекомоядными, — ответил Мори.

— Ну и ладно, — покачнувшись на ногах и беспечно махнув рукой, согласился соддит. — Так в чем проблема?

Его потеря координации достигла того уровня, когда он начал размещать большой палец правой ноги рядом с мизинцем левой ноги. Затем Бинго преодолел этот этап и перешел к состоянию, в котором он уже не мог соединять верхнюю и нижнюю губы.

— Дракон Слог очень страшен на вид, — пробудившись от сна, заметил Гэндеф. — Он самое могущественное существо в восточных диких землях.

— Ужасный и коварный, — в унисон прошептали гномы.

Эль кружился вихрем в сердце Бинго.

— А я его не боюсь! — пискнул он, пытаясь взобраться на стол.

— Дракон Слог! — проревел колдун, увлеченный своим рассказом. — Ужасный и непобедимый! Потрясающе огромный дракон. Кхух! Ух!

Кашлянув два раза, он взял высокую, слегка затянутую ноту на тугой альвеоле легких. Гномы вытащили трубки, и вскоре дым в норе Бинго стал настолько густым, что курильщики исчезли из виду[8]. Сизые спирали, поднимавшиеся вверх из их трубок, имели странный, приятный и усыпляющий травянисто-плодовый аромат. Колечки дыма выглядели твердыми снаружи и практически пустыми в середине. Разве не странно? Вы когда-нибудь задумывались об этом состоянии твердости по краям и мягкости в центре? Запах табака пробуждал аппетит, и хотелось закричать: «Эй, что-то я проголодался! У вас есть ячменные лепешки или что-нибудь еще?» Утратив пыл и возбуждение, Бинго лег на пол, сунул ноги в камин и тихо засопел, в то время как гномы запели новую песню.

Тут Гэндеф закричал, что всем пора успокоиться. Притворившись, будто шепчет Мори что-то по секрету, он громко спросил:

— Почему бы нам не сказать юному соддиту, что мы отправляемся в путь за золотом? А? Это не будет слишком коварной затеей?

Ответ Мори прозвучал неразборчиво, затерявшись в спертом воздухе.

— Пойми, — громче прежнего проревел колдун, — если соддит будет думать, что мы идем за золотом, он не станет расспрашивать о реальной причине нашего путешествия. Дошло до тебя наконец?

И снова в темноте послышался голос Мори — на этот раз более настойчивый, но по-прежнему неразборчивый. Из своей неудобной позиции Бинго видел только пирамидальный контур шляпы колдуна и пригнувшийся силуэт носатого гнома, который пытался что-то объяснить глухому старику.

— Я не слышу, что ты там бормочешь, — раздраженно рявкнул Гэндеф. — Просто мне кажется, что это хорошее прикрытие для нашего похода на восток. Отличный способ, чтобы соддит не пронюхал о реальной цели. Зачем ему знать, что на самом деле мы хотим... хирк, хрыг, ммбб-ммдд.

В тусклом свете свечей и сквозь завесу дыма Бинго увидел, как пирамидальная шляпа резко сползла на лицо колдуна и закрыла ему рот. Затем веки соддита слиплись в неодолимом сне, и он не рассмотрел, что было дальше.

Глава вторая

БАРБЕКЮ

Бинго был разбужен трубкой Гэндефа — точнее, дымом, который жалил слизистую оболочку его носовых пазух, вызывая смешанные ассоциации с опаленными волосами, сгоревшей корой и дымящейся резиной. Юный соддит закашлялся, сел и уставился на колдуна, лениво развалившегося на его самой лучшей софе.

— Доброе утро, мастер Граббинс, — добродушно сказал колдун и с такой силой всосал в себя дым из мундштука, что его глазные яблоки втянулись в череп на пару сантиметров.

— Сколько сейчас времени? — прохрипел соддит.

Задав вопрос, он посмотрел на каминные часы с приподнятой крышкой. До девяти оставалось несколько минут. Он протер глаза, и «несколько минут» превратились в более точные «пятьдесят минут».

— Десять минут девятого? — с удивлением воскликнул он. — Сейчас десять минут девятого утра?

(Соддиты, как вы, очевидно, знаете, любят спать до обеда. Эта привычка так укоренилась в их культуре, что первая из двух функций циферблата — речь идет о «до» и «после» полудня — стала для них лишь умозрительной и теоретической гипотезой.)

Гэндеф утвердительно кивнул.

— Легче вставать спозаранку, — произнес колдун. — Кхых! Моя первая трубка за нынешний день. Первая — самая сладкая!

Он сделал еще одну затяжку.

— Гномы! — поднимаясь на ноги, простонал дрожащий Бинго. — Пьянка! Веселящая трава! Галлюцинации!

8

Да будет вам известно, что я закончил Кембриджский университет и получил степень доктора философии. Думаю, вы учтете этот факт. Я не какой-то там невежа, высасывающий спряжения из воздуха. Вы имеете дело с настоящим филологом, изучавшим англо-саксонский язык.