Страница 76 из 78
"Господи, они же убьют меня!", - с ужасом осознал Ульрик. Если он не встанет на ноги, ноги заплюют его, засмеют, закидают грязью и камнями, а в конце растопчут. Вот тебе и простолюдины - настоящий скот.
Собрав всю волю в кулак, фон Альб в очередной раз поднялся. Снова шатнулся, но в этот раз устоял. Чуть ли не бегом он возвращался к себе в комнату, в надежде, что толпа не бросится следом за ним.
...
Темнело. Ульрику удалось остановить кровотечение, но чувствовал он себя паршиво. Голова болела, в глазах двоилось. Если бы только тот мужик напал на день раньше... Ульрик уложил бы наглеца одним ударом меча. Теперь же ни шлема, ни меча, лишь кольчуга. Если сегодня кого-то убьют, крестоносец не сможет защитить себя. Он безоружен, беззащитен, слаб. Его хватят и свяжут без труда, его поволокут на площадь и убьют. Но хуже всего не это. Хуже всего то, что Ульрик будет кричать, будет плакать, звать на помощь, молиться. Ужас снова охватит его. Он увидит не людей, а зверей, которые станут его судить. Ульрик вспомнил тот полуоскал, которым провожали его напавшие на улице валахи. Ночью лица их превратятчся в морды, они могут не дотащить крестоносца до площади, разорвут по дороге, прольют кровь невинного.
"Как же я упустил меч!", - ругал себя рыцарь. - "Как мог допустить, что они забрались посреди ко мне в комнату!"
Пожалуй, крестоносец сам виноват, что оказался в безвыходном положении. А все этот Антоний-книжник, будь он неладен. Лучше блуждать в лесу, среди бандитов, чем оказаться в городских стенах, среди зверей.
Тишину на улице разрезали крики и гомон. Толпа приближалась к трактиру. Все-таки убили еще одну женщину. И теперь безумцы шли за Ульриком. Дверь вырвали, рыцаря схватили. Пальцы сжимали ему горло, не давали возможности сделать вдох. Он крутился, извивался, пытался спастись, но ничего не получалось. Они убивали его, стремились лишить жизни. Женщины били по лицу и голове нижней частью кулака, мужчины пинали ногами, один из стражников проколол копьем ногу барона.
Рыцарь стиснул зубы, рыцарь терпел, рыцарь был в ужасе. Ульрик зажмурился и читал молитву, не веря, что после всего его жизнь закончится здесь. Крестовые походы, путешествие на восток, алхимия - все знания, весь его опыт не помогли рыцарю спастись от простых крестьян.
"Нет не простых, - пронеслось в голове у Ульрика - Одержимых дьяволом крестьян! Сам Люцифер явился мне в образе этой толпы"
Произошло чудо, толпа отступила. Пару затрещин, ударов и от них отделился мужчина в щегольском наряде - бургомистр, градоначальник, черт его знает, как называют таких людей валахи. Для Ульрика он был палачом.
Бургомистр принялся изъясняться на их языке. Он что-то втолковывал, толпа улюлюкала, но, в конце концов, они успокоились. Похоже, валахи вняли его словам, расступились, освобождая дорогу стражникам. Двое схватили Ульрика под мышки, рывком поставили на руки.
- Я сказал им, что ты благородный человек. Тебя не следует убивать так, - произнес бургомистр. Толпа недовольно заулюлюкала. - Я сказал, что мы обязаны заключить тебя в темницу, судить. Казним, когда ты выскажешься в свою защиту. Я не могу допустить, чтобы мы погубили еще одного невиновного.
- Кого убили сегодня? - сам не зная почему, спросил Ульрик.
- Молодую девушку. Хозяин трактира утверждает, что ты несколько раз избивал ее, - сказал бургомистр. - Но хватит, я и так добр к тебе.
Он что-то приказал стражникам, и те увели крестоносца с постоялого двора.
6
Ульрик был заперт в городской темнице. Так бургомистр называл полуподвальное помещение без окон, где из-за застоявшегося воздуха и затхлого запаха нечем было продохнуть. Сколько времени провел здесь рыцарь, он не знал. Суд назначили на послезавтра. По логике бургомистра, если за следующую ночь никто не будет убит, значит, Ульрик невиноват, его можно отпустить. Только крестоносец был уверен, даже если ночью убьют еще одну женщину, окажется она проституткой или нет, его казнят. Толпа озверела, требовала крови, потому что была напугана.
"Трупы изуродованы, до такой степени, что смотреть на них невозможно, - рассказал зачем-то бургомистр Ульрику. - Если вы виноваты, сознайтесь, я дам вам нож и позволю покончить с собой, потому что в противном случае толпа разорвет вас на кусочки".
Почему-то, когда Ульрик оказался в камере, бургомистр начал вести себя вежливо и учтиво. Может из сострадания - пытался успокоить крестоносца? Похоже, единственной надеждой на спасение была смерть какой-нибудь девчонки ночью. Но шансы на это исчезающее малы. Хотя, если бы безумный убийца боялся наказания, он продолжил бы убивать после смерти Андрея из Феодосии. Значит, он был убежден в своей безопасности. Уж не бургомистр ли это?
Теперь уж ничего не докажешь. Ульрик прикоснулся к похлебке, которую принесли ему несколько минут (часов?) назад, принялся есть. К дальнем конце коридора послышались чьи-то шаги. Человек крался. Но фон Альб почти ничего не видел, оттого его слух обострился до невозможности и до барона доносились тихая поступь незваного гостя. Может, деревенщина решил устроить самосуд? Попытается зарезать его в камере и дело с концом.
- Фон Альб, - окликнул Ульрика бургомистр. - Где вы?
- Здесь, - отозвался Ульрик. Неужели бургомистр действительно замешан в убийствах.
- Я пришел вам помочь. Они наверняка вас казнят завтра, а я ничем не смогу помочь, - произнес барон.
Ульрик ухмыльнулся, только вот бургомистр этого видеть не мог. Хороший расчет - он выпустит барона на свободу, убьет женщину и вроде бы как подтвердит его причастность, обелит себя. Уж нет, Ульрик на такой трюк не попадется. Как только этот подлец откроет ворота, рыцарь обрушится на него, убьет и бежит из города.
- С чего вдруг? - Ульрик принялся разминать кисти, осторожно встал на ноги. Голова еще немного кружилась, но ничего, он справится.
- Мы, дворяне, должны помогать друг другу. Или вы позабыли об этом?
- Вы упекли меня сюда, бургомистр.
- Иначе они растерзали бы меня. Я не мог поступить иначе, но сейчас исправлю свою ошибку, - мужчина нащупал засов на двери, за которой сидел Ульрик. - Выходите.
Рыцарь выбрался на свободу. Бургомистра плохо видно, но сейчас самое время на него напасть.
- Восточные ворота сегодня не охраняются, покиньте город через них да поскорее, - сказал бургомистр. Ульрик в этот момент размышлял, врет мужчина или нет. Махнув на все рукой, немец решил, что убийство бургомистра ничего не решит.
- Хорошо, - он направился к выходу из подвала.
- Будьте осторожны, Ульрик, не выдайте меня, если вас все-таки схватят.
"Уж нет, тебя я сдам первого", - твердо решил Ульрик, выбираясь на поверхность.
...
На улице стояла глубокая ночь. Ульрик медленно пробирался по улицам города, двигаясь на постоялый двор. Он не мог бежать из города без золота и ценностей. К тому же, если бургомистр действительно затеял что-то скверное, то опоздание Ульрика к восточным воротам только на руку крестоносцу.
По дороге барону не встретилось ни одной живой души, даже стражники словно бы пропали, подарив ночь одному только Ульрику. Крестоносец без происшествий добрался до трактира. Он остановился напротив, затаился. Толстый трактирщик стоял в дверях и говорил с кем-то. Донесся тихий плач. Толстяк вскрикнул, вошел внутрь. Когда он снова показался, то тащил следом за собой женщину, даже девочку, совсем еще юную. Неужели дочь толстяка?
Ярость охватила Ульрика. Так вот кто виноват во всех его бедах, вот из-за кого казнили Андрея из Феодосии. Поймать убийцу - разве это не лучшее оправдание для Ульрика? Благородный поступок, он заодно и девочку спасет. Но справится ли он с толстяком? Безоружный, уже не молодой, да еще и раненный, ослабленный пребыванием в темнице, Ульрик тоже может быть убит. Нет, он не полезет не в свое дело. Если бургомистр не сумел выследить настоящего убийцу, судьба девчонки не должна трогать фон Альба. Мальчишка чуть помладше той девочки швырнул в Ульрика камнем и грязью, жители в него плевали, а он что же, должен из-за них жизнью рисковать?