Страница 35 из 54
— Переписать. Попадаешь героя в… Будённого. Осень сорок первого, конная армия из Крыма вплавь переправляется в Румынию. Захват Констанцы, уничтожение нефтяных месторождений в Бухаресте….
— В Бухаресте? – механически переспрашивает Хрюнинг.
— В Бухаресте, в Братиславе… Сам разберёшься, не маленький. Рейд через Карпаты, мобилизация местных, освобождение пленных из лагерей и удар на Краков. Группа «Юг» в котле, наступление на Москву сорвано. Финал: Ставка, Сталин доволен, намекает на удар через Балканы по Италии. Это для второй книги, понял?
Зомби кивает.
— И чтобы мне без этого, эстетства! Эмоции и прочие рассусоливания мне не нужны! Попадание, всё плохо, ГГ напрягается, находит выход, которого в упор не видят местные идиоты, рывок и победа!
И чтобы без баб!
Хрюнинг молча выворачивает из обёртки очередную пачку бумаги, заправляет в машинку первый лист и бьёт по клавишам:
«Гречиху с поля никто не убрал. Лишь чёрные пятна в местах попадения мин и снарядов разрывали её лохматое красное полотно…»
Наше время. Где-то внутри её величества Московской Кольцевой Автомобильной Дороги. По наличию оргтехники и мебели набившего оскомину вида помещение можно отнести к офисным. Шорох страниц, стук нажимаемых на калькуляторе клавиш. За окном лето, но окно предусмотрительно не открывается – за тройным стеклом стеклопакета струится густой, ароматный Московский Воздух. Гудит кондиционер.
— Они охренели, коллега. Причём в этот раз все сразу. Эпидемия какая-то.
Из смежного помещения появляется голова коллеги – видимо, он сидит недалеко от двери и просто наклонился, не вставая. Усы, бородка и высокий начёс тёмных волос нам явно уже где-то встречались.
— Что, опять требуют заплатить?
— Хуже. Завалили суды исками.
Слышно, как в соседней комнате выдвигается и через какое-то время задвигается обратно ящик стола.
— Плевать, — доносится оттуда. — Не впервой, отобьёмся.
Сидящий в комнате отодвигает калькулятор и смотрит на часы.
— Не в этот раз, к сожалению. Там всё серьёзно. Они получили доказательства печати дополнительных тиражей.
— Что, всех?
— Процентов тридцать, но этого хватит.
Пауза. В соседнем помещении обдумывают ситуацию.
— Слушай, а может им всё-таки заплатить? Половину?
— Ну-ну, — язвительно отвечает видимый собеседник. — Большую часть мы с тобой уже потратили. А твои новые МТА (молодые талантливые авторы) практически не продаются, скоро склад возвратами под крышу забьём. Ты кредиты свои гасить собираешься?
Очередная порция тишины.
— И что будем делать? — у появившейся в дверном проёме головы на лице растерянность и недоумение.
— А хрен его знает, ваше благородие! — ехидно скалится тот, что считал на калькуляторе. — Вот если б они все провалились куда…
Несколько позже. Если верить спутниковому навигатору, уже за пределами МКАД.
Тёмное помещение с наглухо задёрнутыми шторами. Стены украшены орнаментом в неоскифском зверином стиле, быки борются с медведями. Чувствуется рука талантливого художника — выпученные глаза, вываленные языки, раззявленные пасти. Кажется, сейчас они придут в движение, раздастся грохот копыт, уши заложит от звериного рёва. На полу, в нанесённой краской «Капорол» пентаграмме, на подставке из двух томов «Экономикс» стоит большой монитор — дюймов шестьдесят по диагонали, не меньше. В углах пентаграммы помещены айфоны последней модификации, транслирующие в записи пасхальное богослужение в римском соборе Святого Павла. По бокам от монитора в канделябрах чёрной бронзы неярко горят свечи из жира невинных младенцев.
Лихорадочно мечутся по виртуальным кнопкам шестого айфона (шестой в данном случае порядковое числительное, а не обозначение модели) пальцы с ухоженными ногтями.
«Абонент 782 146 D38 s95 412 3Rq срочно требует встречи с контрагентом!»
Тревожное мигание экрана в руке вызывающего, серия длинных гудков и экран монитора вспыхивает зловещим красным светом. Скрытые в стенах динамики оживают:
— Сколько можно, убери эти пошлые цветовые эффекты, как маленький, в самом деле.
Щелчок пульта, тревожное мигание сменяется ровным светом. С экрана мило улыбается лицо пожилого человека с дружелюбным оскалом золотых зубов. (Когда вставлял, фарфоровых ещё не было, теперь менять уже поздно, своего рода атрибут. La noblesse oblige, сами понимаете).
— Ну, что у тебя опять? Между прочим, тебе не надоела эта вонь? — косится на горящие свечи. — Следующий раз зажги пару стодолларовых купюр — меньше возни, а детских страданий в них побольше, чем в твоих средневековых артефактах.
Вызвавший, справившись с волнением:
— Мне срочно нужна помощь.
— Надоело. — Морщится недовольно лицо на экране. — Выкручивайся сам.
— Под угрозой находятся сделанные вами инвестиции!
— Такая душонка это не инвестиции, это просто дрянь и скрежет зубовный. Дешёвка, купленная втридорога, тут я однозначно прогадал. Но вложено действительно много.
Из динамиков раздаётся долгий прочувствованный вдох.
— До чего бездарный нынче клиент пошёл! Ничего, абсолютно ничего не способны сделать сами… Что на этот раз?
***
Михаил Крестовский aka Korpus Kristi
Я уже заканчивал прибираться в мастерской. Сегодня, надо сказать, особой работы и не было, так, больше ковырялся для души. Сменил одному клиенту прицел на последней модели «Баррета», смонтировал на винтовку имевшийся у него двадцатикратный «Льюпольд 19/04». Если хочет человек сэкономить на покупке такой большой пушки — он в своём праве. Ставил далеко впереди, «по-скаутски» — Леонсио любит стрелять таможенников прямо в джипах, навскидку. Утверждает, что иначе они успевают смыться. Может быть, он и прав, сам я не пробовал — некогда.
Убрал винтовку в чехол, положил в ящик старые кольца, вернул на витрину освободившийся прицел. Зашёл в кладовку, перетащил в тайник оба ящика с контрабандными АКМами ижевского производства, с этим товаром у нас в Юте последнее время проблемно – спрос подскочил, а поставки накрылись. Санкции называется. Из Мексики таскаем, по деньгам даже выгоднее кокаина выходит. Опять же, намного гуманнее — кокаин убивает медленно. Хорошо хоть патронный завод в Сербии Клинтон не разбомбил в своё время, поставки регулярные, но я на всякий случай приныкал в подвале тысяч сто «семёрки». Аккурат за ящиком, в котором храню на всякий случай свой именной М2НВ. Да-да, тот самый, любимая в штатах «пятидесятка» старины Браунинга, он же Ма-Дьюс. Спросите — где взял? А места нужно знать. У моего старого «Хамвика» даже «собачья будка» под него есть. Не на крыше, конечно, в гараже. На всякий случай. А случаи, они всякие бывают.
Вообще-то я не только оружием торгую, хотя с таким бизнесом у нас здесь, на юге Дальнего Запада, с голоду не помрёшь, но клиента надо окучивать в комплексе, по полной программе. Поэтому у меня имеется ещё и стрелковый клуб, и магазин всякой тактической одежды и полагающихся к ней прибамбасов. А ещё я книжки пишу, из которых даже самый тупой клиент поймёт, что без пары ружей, пулемёта и трёх пистолетов, включая тот, что спрятан в межьягодичной складке, выходить из дому смертельно опасно. Жаль только, что читают меня больше на русском, этим клиентам до моего магазина далеко добираться. Надо бы ещё ресторанчик пристроить, но на него пока средств не хватает. Вот придёт очередной платёж от московских издателей, сразу займусь.
Передвинул в угол стоящий на сошках РПК — их почему-то берут неохотно, местные больше на «Миними» ориентируются.
Ладно, работа работой, а есть хочется уже немилосердно. Интересно, что сегодня моя драгоценная сочинила на ужин?
Поправил в поясной кобуре свой девятнадцать-одиннадцать и открыл дверь. Тут мне в глаза и сверкнуло.