Страница 14 из 136
— Не люблю обманывать, — грустно сказала Деваки. — Вы мне не мешайте, ладно? И я быстро приготовлю то, что он хочет.
— Ты сможешь сделать кюфты? — снова удивился Раджа.
— Думаю, что смогу, — уверенно ответила она.
Деваки взяла два камня — плоский и цилиндрический, чтобы растереть кардамон и кориандр.
— А для чего ты взяла эти камни? — спросил Ананд.
— Чтобы растирать специи.
— А миксер на что?
— Да, миксер! Можно размолоть, — посоветовал Раджа. Они суетились около Деваки, словно мальчишки.
— Я не знаю, как этим миксером пользоваться.
— О Боже! Послушай, я дам тебе совет… — начал было Ананд, но Деваки прервала его:
— Вы мне мешаете, а время идет. Я обойдусь без ваших советов. Стряпня:—не мужское дело.
— Да, конечно, — согласился Ананд. — Идем! — обратился он Радже.
Когда они вышли из кухни, Раджа заныл:
— Она ничего не умеет, Ананд. Это же ясно, как божий день! А кюфты готовить — это тебе не яичницу с ветчиной по-английски. Тут и соус надо уметь сделать… А твой дядя ведь избалованный гурман старой закалки.
— Ладно тебе! Уже ничего не изменишь, голова-компьютер! — с отчаянием в голосе ответил ему Ананд. — Я только надеюсь, что дядя будет снисходителен! А если нет, то пусть он запустит тарелкой в твою сторону, ладно? — раздраженно закончил он.
— Ага! — беспечно засмеялся Раджа.
Он вернулся назад, приоткрыл дверь кухни и шепотом попросил Деваки:
— Ты уж постарайся! — и закрыл дверь.
Деваки, охваченная творческим вдохновением, священнодействовала на кухне. Она быстро растерла в порошок зерна кориандра, кардамона, фенугрека; затем гвоздику, корицу, черный и жгучий красный перцы, мускатный орех, тмин и горчичные зерна. Все эти пряности она смешала в пропорции, которой ее научила еще в юности покойная мать. Потом пропустила через мясорубку три сорта мяса и приготовила фарш, смешав его с луком, чесноком и небольшим количеством растертых пряностей и добавив сырое яйцо. Из этого фарша она скатала небольшие шарики, которые обжарила в кипящем жире.
Деваки настолько увлеклась приготовлением блюда, что позабыла обо всем на свете.
Когда кюфты прожарились, она опустила их в соус карри, который приготовила из пряностей, растертых ею, и поставила кастрюлю на медленный огонь. Через некоторое время, по запаху, она поняла, что блюдо готово. Она выключила газ, сняла кастрюлю с плиты и плотно прикрыла ее крышкой и полотенцем сложенным вчетверо.
«Через полчаса можно будет подавать», — подумала она.
Через полчаса Деваки вышла к мужчинам, ожидавшим ее в холле, и объявила, что блюдо готово и можно накрывать на стол.
— Ананд, вели прислуге помочь молодой хозяйке, — предусмотрительно напомнил дядя племяннику.
Старый слуга Раму, получивший распоряжение от молодого хозяина, с удовольствием принялся помогать Деваки. Он сразу почувствовал какое-то особенное расположение к этой милой девушке. На большом, сверкающем полировкой подносе он принес всю необходимую посуду. Затем показал Деваки, где лежит столовое серебро и скатерти с салфетками.
Вдвоем они быстро справились с делом, и через пятнадцать минут стол, сервированный по всем правилам, празднично сиял белизной накрахмаленной скатерти, фарфоровой и хрустальной посудой и серебром.
Когда все расселись по местам, Деваки, взяв глубокие тарелки, принялась раскладывать в них кюфты. Первую она подала, разумеется, дяде.
— Дядя, я впервые угощаю вас, — сказала она, — и немного волнуюсь. А вдруг невкусно?
— Ну, я человек прямой. Если вкусно, то скажу вкусно, — развел он руками, — а невкусно, так невкусно! — ответил он и весело рассмеялся.
Ананд и Раджа настороженно следили, как Деваки передает дяде глубокую тарелку с кюфтами, расписанную голубыми розами.
— Я лукавить не умею, невестушка! Верно, Ананд?
— А? Да, да…. — прошептал тот еле слышно, — совершенно верно, дядя! Стол вроде неплохо накрыт, а? — заполнил он, как мог, мучительную паузу.
— И кюфты на вид такие аппетитные! — подставил Раджа свое дружеское плечо и засмеялся.
— Да! Вот сейчас мы их и попробуем! — сказал Джавар, потирая руки. — Принимайтесь! Чего вы ждете? — прикрикнул он на молодых людей.
— Что-то не хочется! Мы перекусили уже. Я и вам советую: не ешьте много! — пошутил Ананд.
— Молчать, глупцы! — скомандовал дядя.
Деваки стояла у небольшого стола, где она раскладывала кюфты, и с замиранием сердца наблюдала за поведением Джавара.
Дядя, наклонившись к тарелке, осторожно попробовал блюдо, и на его лице отразилось блаженство.
— Ты сама приготовила? — спросил он для порядка, на всякий случай, серьезно посмотрев на «невестку».
— Да, — робко, как первоклашка, ответила Деваки.
Ананд и Раджа не дотрагивались до произведения поварского искусства Деваки, ожидая оценки дяди. Они наблюдали за ним, глядя ему буквально в рот.
Дядя медленно жевал.
— Не очень, наверное, — прошептал Раджа, наклонившись к Ананду.
— Да, пожалуй… — также шепотом ответил ему горе-«муж».
Дядя с довольным выражением лица отложил вилку и нож, откинулся на спинку стула и произнес:
— Ничего вкуснее не ел! — и весело рассмеялся.
— Что, вкусно? — опешил от радости Ананд.
— Да! — с восторгом подтвердил дядя.
— Я очень рад, дядя, я очень рад, спасибо! — зачастил племянник. — Что же ты стоишь!? — вспомнил он о Деваки. — Пожалуйста, садись вот сюда! — и он отодвинул стул рядом с собой. — Я тебе положу, — облегченно сказал он девушке.
Все стали угощать друг друга.
— Я уже положил себе, спасибо! — отбивался разгоряченный Раджа, и тут же набросился на кюфты, стремительно поглощая их одну за другой.
В столовой стоял аппетитный аромат всех пряностей Индии.
— Да, готовишь ты замечательно! — похвалил Деваки Ананд, съев солидную порцию.
Деваки смутилась, но была явно польщена.
— Спасибо, — зардевшись, ответила она.
— Ах! Как вкусно! Век бы ел! — снова восклицал Джавар, орудуя вилкой и ножом. — Молодец! Такая жена! Тебе очень повезло! — Он посмотрел на племянника. — Так! Спасибо, невестушка! Накормила досыта! Попотчевала старика на славу! Ты владеешь истинным искусством приготовления пищи. Не зря говорили мудрецы: «Лишь три вещи дороги в этом мире: еда, питье и доброе слово». Итак, я говорю вам доброе слово еще раз: будьте счастливы и живите долго! — Джавар, сложив руки у лица, поклонился Деваки и Ананду.
— А сейчас — подарки! — с душевным подъемом объявил дядя. — Возьми их и переоденься, пожалуйста. Я хочу видеть тебя в них.
Деваки взяла подарки дяди и поднялась наверх. Ананд последовал за ней с тем, чтобы показать ей комнаты.
Раджа был человеком с корнем, в духовном смысле, конечно. Однако эти корни не шли глубоко, они расходились по поверхности.
Ананд, напротив, в отличие от своего друга был натурой глубокой и цельной. Тысячелетняя нравственная, религиозно-духовная культура Индии впиталась в него с молоком матери и с той атмосферой, которая царила в их семье. Кастовые уложения, обычаи, уклады, отношения между людьми, природой, обществом, Богом и космосом определялись и контролировались ее основным законом — дхармой. Дхарма определяет нормы поведения членов каждой касты, регулирует их поступки и даже чувства. Ее законам учили его мать, отец, а потом дядя. Говорили об этом и в школе. Эти законы повторял брахман наставник и духовный руководитель. Ананд вобрал всю духовную и формальную сущность философии поведения человека необыкновенно глубоко, они выросли в нем естественно, так же, как скелет тела и его плоть.
Но работа в сфере производства и бизнеса заставляла нарушать многие законы. Вот и в этом случае, с женитьбой.
По легкомыслию, неожиданно обрушившемуся на него, Ананд пошел дорогой лжи, чтобы уйти от традиции, когда родители выбирают тебе невесту. Конечно, если бы не «совет» Раджа, он бы поговорил с дядей напрямую. Но о чем говорить и махать кулаками после драки? В тот момент он был просто в растерянности, поэтому и поступил так.