Страница 124 из 136
Он легко проник в сад соседнего двора и понемногу продирался через заросли кустарника, когда увидел в одном из освещенных окон дома адвоката тень. Может, это Джанеки, решил он и трубочкой приложил ладони ко рту, чтобы попытаться ее вызвать. Но какой-то шум сбоку заставил его вглядеться повнимательней в то, что происходило рядом. А обычным увиденное назвать было трудно.
Через толстую ветку баньяна вдруг перелетела веревка с блоком. Затем подтянулась, поднимая привязанное бревно весом не меньше центнера, короткое, но очень толстое. Кто-то дергал веревку, очевидно, приноравливаясь к ее ходу. Но кто? Неужели во двор Сатья Мурти пытается попасть неизвестный таким странным способом? Ухажер Джанеки? Нет! Только не это!
Радж рванулся вперед, чтобы посмотреть на этого выдумщика, но когда наконец пробрался, ободрав щеку колючим кустом, у забора в том месте, где с ветки свисала веревка, никого не оказалось. Неизвестный, наверное, испугался наделанного Раджем шума, и предпочел смыться подобру-поздорову, пока не начались неприятности.
Радж с удивлением разглядывал странную систему, придуманную для проникновения во двор. У этого парня, кто бы он ни был, голова на плечах имеется! Это было устройство, похожее на детские качели — Радж видел что-то подобное в цирке. А бревно, укрепленное на веревке, — это, выходит, противовес. Так, улыбнулся он, что не удалось человеку, все это придумавшему, то выйдет у него — не зря ведь «за что Радж ни возьмется…», ну и так далее. Он встал на один конец доски и с трудом поднял на веревке бревно. Ну-ка, ну-ка, сейчас можно будет его отпустить! Радж приготовился к прыжку, но он не состоялся — бревно упало совсем не туда, куда должно было, — не зря тот, кто пытался до него, так тщательно подгонял веревку.
Радж решил попытаться еще раз, в конце концов при первой попытке бывают осечки даже у него. Но хуже всего было то, что вторую приходилось отложить на неопределенный срок. Из темноты раздалось отвратительное хихиканье, которое быстро перерастало в неудержимый хохот. И смеялись вовсе не по-дружески. Загорелся фонарик, ударив сильным лучом Раджа по глазам. «Хорошенькую же я представляю картинку, — с досадой подумал парень, — стою на доске, держась за веревку с поднятым бревном. Отличный повод для возвращения в камеру».
Мысли о камере были вовсе не случайны у другого конца доски, корчась от хохота, стоял инспектор Ананд с верным Нирали, который тоже пытался смеяться. В руках у полицейского-весельчака чуть поблескивал в лунном свете револьвер, что для Раджа было равносильно приказу стоять. Он и стоял, не шевелясь и не выпуская веревки, и думал о том, как теперь доказывать, что пришел сюда не убивать, а всего лишь вправить мозги своей любимой фантазерке.
Ананд отсмеялся, наконец, и, подойдя поближе, гаркнул во всю мочь своих легких:
— Руки вверх!
— Не могу, — с некоторым злорадством произнес Радж.
— Руки! — с угрозой повторил Ананд.
— Ну, как хотите, — пожал плечами парень и поднял руки.
Насладиться следующей сценой не смогли ни тот, ни другой. Инспектору это не удалось потому, что тяжелое бревно опустилось всем своим весом на его светлую голову, а Раджу потому что бездыханное тело Ананда повалилось прямо на конец доски, и парень моментально взмыл вверх и, перекувыркнувшись в воздухе, оказался во дворе, куда так жаждал попасть совсем недавно.
Единственным человеком, получившим от всего этого удовольствие, был сержант. Не каждый день доводится увидеть, как твоему начальству, успевшему вымотать всю твою душу, достается бревном по макушке. А потому Нирали веселился, как мог, приводя инспектора в чувство при помощи нескольких оплеух. Удовольствие, которое он при этом испытывал, было ни с чем не сравнимым и омрачалось только одним — он бы с радостью окатил Ананда ведром воды из какой-нибудь канавы погрязнее, но ничего похожего поблизости не оказалось.
Преследовать Раджа Нирали и не думал. Гоняться за ним за жалкую зарплату, да еще незадолго до пенсии? Нет уж, его долг состоит сейчас в том, чтобы быть рядом со своим командиром, а потому не худо бы вкатить ему еще одну затрещину — чтоб скорей очнулся. Он не может рисковать, оставив здесь его одного без всякой помощи — Индия не должна лишиться своего Шерлока Холмса.
Радж оценил благоразумие сержанта, убедившись в том, что никакой погони за ним не предпринято. Он стал тихонько пробираться к дому со всей осторожностью и внимательностью, на которую был способен. Вот и освещенное окно. Радж ухватился за подоконник и подтянулся, проверяя, можно ли влезть. Но окно было надежно заперто, так что войти в дом таким путем было бы слишком трудно.
Он спрыгнул и пошел к другому окну, не замечая, что из-за угла за ним пристально следит очень маленький человек в кепке и с цирковым хлыстом в руках. И что человек этот весьма удивлен и даже расстроен его появлением.
«Это еще кто пожаловал, — думал Апу, наблюдая за перемещениями Раджа по двору. — Воспользовался моей подкидной доской, влез сюда зачем-то. Неужели конкурент? Убить адвоката желают, наверняка, многие. Или дружок адвокатской дочки? Отчаянный, должно быть, парень. В любом случае, кто бы ни был этот неожиданный соперник, операция оказывалась под угрозой. А ведь все так отлично шло! Эх, стукнуть бы его чем-нибудь, чтоб полежал часик-другой, пока Апу, не торопясь, закончит свои дела с хозяином дома. Ну что ж, можно попробовать при удобном случае». А пока приходилось спешить, потому что парень обследовал все стены с такой тщательностью, что рано или поздно они обязательно столкнутся нос к носу.
Апу закинул веревку с крюком в открытое окно второго этажа так, что он сразу же попал на место и надежно закрепился. Он делал это не на авось, так как изучил еще накануне расположение комнат при помощи бинокля, и знал теперь, что выбранное им окно выходит в коридор, где ночью вряд ли будет так уж много свидетелей вторжения. Апу легко влез наверх и успел подтянуть канат как раз перед носом Раджа, который из всех окон выбрал именно то, что находилось прямо под окном, привлекшим внимание Апу.
Радж заметил какую-то тень, мелькнувшую на стене, но решил, что это взметнулась разбуженная ночная птица. Впрочем, если бы даже веревка стукнула его свободным концом по голове, то и тогда он бы мало обратил на нее внимания. Его мысли сейчас были полностью заняты Джанеки и тем, как втолковать ей некоторые вещи. Радж и не думал теперь, кто поставил у забора так выручившую его доску и как там чувствует себя дорогой инспектор. Ему надо было поскорей увидеться со своей девушкой, а все остальное он обдумает на досуге, в камере, которой теперь ему, конечно же, не избежать.
Он оказался в холле, неплохо освещенном лунным светом, так что можно было уяснить себе расположение комнат в доме. По своему первому визиту он помнил только гостиную, а вот где комната Джанеки ему было не известно. Однако, по его представлению, спальня ее должна была находиться наверху, на втором этаже. Туда Радж и отправился на цыпочках, мысленно славя богов за то, что полы здесь из мраморных плит и, следовательно, скрипеть не могли.
Из-за одной двери второго этажа чуть пробивался слабый свет. Именно гуда и направился Радж для начала, надеясь на то, что ему повезет. Но как решиться открыть эту дверь? А вдруг за ней спит Сатья Мурти, да сон у него к тому же окажется чутким? А еще телефон под рукой, если не сразу пистолет, конечно?
Радж прижал лицо к щелке в дверях и принюхался. Эта счастливая мысль пришла ему в голову сразу же, как только он вспомнил, как замечательно пахнет от Джанеки — чем-то нежным, тонким, нездешним… Точно такой же запах уловили его ноздри и сейчас — и Радж смело толкнул дверь, не сомневаясь, что найдет за ней отнюдь не пожилого адвоката.
Таких кроватей Радж не видел никогда, даже в кино. Джанеки, как драгоценная жемчужина, спала в нижней створке перламутровой раковины, а верхняя гофрированным сводом прижалась к стене над нею. Шелковое одеяло цвета морской волны делало эту картину поистине волшебной. По комнате разливалось слабое сияние — это приглушенный свет ночника преломлялся в тысяче граней крошечных флакончиков, баночек, пузыречков, стоявших рядом с ним на туалетном столике.