Страница 9 из 19
Восстановив дыхание, я стерла пот со лба и, не снимая Полога, осторожно приоткрыла дверцу, после чего в одно мгновение подхватила лисенка и втащила его во двор.
Все это заняло считаные секунды, показавшиеся мне вечностью. Калитка захлопнулась, и защитный контур был восстановлен. А я все еще стояла, оглушенная стуком собственного сердца, и никак не могла поверить в то, что только что совершила.
Лисенок весил килограммов двадцать и по размерам больше походил на молодую особь волка. Вся его шерстка была спутанная, грязная, в кровавых разводах и подпалинах, словно его жгли огнем. Кое-где виднелись проплешины. Он не просто был ранен, его пытали, изощренно, жестоко и долго. Каким же чудом ему удалось сбежать и добраться сюда?
— Сторожи, — бросила я Полкану, ужом увивавшемуся вокруг, то припадая на лапы, то вновь вскакивая и тихо скуля.
Собрав остатки сил, я взвалила тело перевертыша себе на плечи и затащила в дом. Малыш уже едва дышал и слабо вздрагивал.
Надо торопиться.
Уложила его прямо на пол, зажгла лучину и бросилась к корыту, где оставалось с вечера немного воды. Резерва хватило, чтобы ее подогреть. Затем схватила свою сумку, где хранила мази и травы, и присела рядом с лисом. Целительница из меня слабая, я даже в подметки не гожусь той же Райе, но основы лекарского дела я знала и кровь остановить могла.
В небольшом кармашке нащупала один из двух накопителей, что берегла на крайний случай, и в считаные секунды опустошила его. Резерв наполнился чуть более половины, для спасения перевертыша должно хватить.
С трудом раскрыв ему пасть, влила обезболивающее и заставила проглотить. Слава богам, он был уже без сил и почти не сопротивлялся, лишь рыкнул чуть слышно.
— Так надо, рыжик, так надо, — шепнула я и, насыпав на ладонь сонный порошок, быстро дунула в него, в один момент усыпив.
Теперь, когда лисенок спал, можно было заняться его ранами. Я схватила тряпку и принялась стирать кровь. И чем больше стирала, тем сильнее сжимала губы, чтобы не произнести что-нибудь заковыристое. Изверги. Это же ребенок, пусть перевертыш, но в первую очередь ребенок. Как можно было так над ним издеваться? Его кромсали ножами, специально рассчитывая удары, чтобы крови вышло меньше, а боли было больше. Потом вживую прижигали раны раскаленным железом, дабы не попала инфекция.
Мне даже пришлось замереть на мгновение, чтобы успокоиться. Сердце сжималось от жалости, и к глазам подступали слезы.
Но я понимала и то, что за ним тоже скоро придут.
Звероловы — я нисколько не сомневалась, что это именно они, — никогда не бросали свою любимую игрушку, значит, они придут. Надо замести следы, и как можно быстрее.
Пока я думала, как это сделать, руки автоматически обрабатывали раны, а губы шептали простенькие заклинания, призванные остановить кровь и ускорить процесс регенерации тканей. Ожоги и шрамы мне убрать не удалось, это требовало настоящего мастерства, коим я не обладала.
Прошло уже больше часа.
Теперь, когда раны были обработаны и состояние лисенка стабилизировалось, мне стоило поспешить. Лечение высосало почти весь резерв, пришлось доставать новый накопитель. Слава богам, за годы учебы приобрела замечательную привычку — заряжать накопители при любой возможности. И пусть я всего лишь деревенская ведьма, но иной раз это может спасти жизнь.
А в этом случае на кону точно стоят наши жизни.
Я была более чем уверена, что те твари, что пытали малыша, никогда не остановятся и легко уничтожат любого, кто встанет на их пути. И речь шла не только обо мне и Киане, речь шла обо всем Заречье.
Этот накопитель был последним, но по объему мощнее предыдущего. Пальцы привычно и так приятно покалывало от такого родного ощущения магии, что почти до предела наполнила резерв.
Полкан радостно взвыл, стоило мне только шагнуть за порог, и бросился в ноги. Его реакция меня обрадовала. Значит, пока рядом никого чужого нет. Перевертышу каким-то чудом удалось оторваться от преследователей, и время еще есть.
Я сбросила с плеч платок и вышла на середину двора, призывая силу ветра и дождя. Слава богам, сейчас была осень, и прилагать усилие, чтобы призвать непогоду, не пришлось. Ближайшая грозовая туча нашлась в трех десятках километров от нас. Вызванный мною ветер пригнал ее за пять минут. И все эти пять минут я питала и наращивала ее мощь, создавая не просто тучу с дождем. Нет, на деревню и окрестности надвигался свирепый и ужасающий шторм.
В воздухе резко запахло озоном, загромыхал гром, а на горизонте засверкали молнии. Но это было лишь начало, под воздействием магии гроза все росла и множилась, становясь все более и более разрушительной.
В деревне взвыли собаки. Полкан вторил им, нарезая круги вокруг меня. Звери чуяли магию и понимали всю опасность того, что через считаные минуты накрыло Заречье. Оставалось только молиться, чтобы амулеты сработали.
Тяжело вздохнув, я опустила руки, всматриваясь в то страшное великолепие, которое только что создала. Вот она, убийственная красота во всем своем блеске.
Мне хотелось остаться, чтобы воочию вкусить плоды трудов своих. Но нельзя. Еще раз все осмотрев, я вернулась в дом.
Стоило мне только закрыть дверь, как буря взревела в своем неистовстве…
Ветер рвал и метал, завывая в трубах, укладывая к земле кроны деревьев, а какие-то вообще вырывая с корнем. Он уносил все, что лежало за дворами, разрывая на части. От грохота грома закладывало уши, а молнии сверкали так ярко и часто, что казалось, будто наступил день. Парочка разрядов попала в деревья, испепелив их до корней. Но пожару разгореться было не суждено — через пару мгновений стеной хлынул дождь.
Той ночью во всей деревне, наверное, только один человек был спокоен — и это была я.
Просто сидела на лавочке, пила восстанавливающий силы отвар и любовалась на дело рук своих. Эмоций не было, лишь хладнокровное наблюдение и даже гордость. Не каждый сильный маг может сотворить такое. А я смогла, имея небольшой резерв. Хмурая мной бы гордилась.
Буря все бушевала, отказываясь усмирять свой буйный нрав. Напитавшись моим гневом и страхом, она все грохотала и сверкала, раз за разом обрушиваясь на деревню и окрестности.
В какой-то момент Киан сполз ко мне и забрался на колени, зарываясь лицом в грудь и обхватив ручонками. Он тоже чувствовал магию и эти эмоции, которыми я напитала грозу. Чувствовал, но не осознавал. Слава богам, лисенка, лежащего на полу, он не заметил.
Я крепче прижала сына к груди, вдыхая аромат его тела, и начала приходить в себя. Холодная отстраненность уходила, возвращались эмоции и былой страх. Еще не все кончено. И интуиция, которая велела мне выйти ночью на улицу, теперь кричала о том, что моя спокойная жизнь, которой я жила эти пять лет, подошла к концу.
Буря затихла через полчаса, сменившись мелким дождем.
Киан уснул у меня на руках, и я аккуратно перенесла его на лежанку и укрыла одеялом. После чего подошла к перевертышу, некоторое время смотрела, как дыхание медленно поднимает и опускает грудную клетку.
Теперь необходимо наполнить резерв. Накопителей у меня больше не было, зато есть стихия.
Резко вздохнув, словно это могло мне помочь собраться с мыслями и силами, я вышла за порог, сразу подставив лицо дождю, вытянув вперед руки и раскрыв ладони.
Понадобилась всего пара мгновений, чтобы я промокла насквозь. Тоненькая хлопковая сорочка противно липла к телу, обрисовывая силуэт, каждую выпуклость. Наверное, со стороны это смотрелось весьма эротично, но меня сейчас совершенно не волновало, как я выгляжу. Да и какие мысли о скромности, если сейчас буду делать то, на что решаются только полные дуры или самоуверенные придурки.
Прямой контакт с сырой магией. Обмен, который может стоить мне жизни…
Кожа быстро покрылась огромными мурашками (я даже и не подозревала, что они могут быть такого размера), и я начала дрожать.
Мало… Все еще мало.
Прошла всего пара секунд, а кажется, что вечность.