Страница 4 из 10
Однако наша встреча с Немчиновым не состоялась. Он в предварительных схватках сломал ключицу. Противник ему сломал ударом со второй руки. И Немчинов вынужден был сняться с соревнований. И как болельщик на трибуне не сидел. Посчитал, видимо, что «лучшему ножевому бойцу России» учиться здесь не у кого. Я же тогда неожиданно проиграл в предварительной сетке молодому лейтенанту полиции, которого никто в расчет не брал, и не дошел даже до призеров, хотя рассчитывал на это…
– Следственные органы… – В ответ на мой вопрос генерал поморщился так, словно литр уксуса одним глотком выпил. От такой кислятины не только лицо, но и язык, надо полагать, сморщится. Но у генерала он не сморщился. И сразу стало понятно его отношение к следственным органам, естественно, не к тем, которые он представлял. – Везде следствие вели местные органы МВД, и никакого результата добиться не смогли. А к нам дела приходили уже поздно, когда время было потеряно. Да и не все, я думаю, дела до нас доходили. Тем более началось все еще тогда, когда преступность в разгуле была, хотя предельный пик девяностых уже прошел. Про тех, что тогда погибли или сгинули, я даже говорить не буду. Им нет счета. Но…
– Я слушаю, товарищ генерал.
Хорошо, что по Уставу полагается генеральское звание ограничивать одним словом, а то ведь я не знал даже, что за генерал передо мной – генерал-майор или генерал-лейтенант, звания выше я предположить не мог. Те генералы, что званием выше, должны возрастом быть постарше, они сами не ездят в командировки, имея возможность отправить подчиненных, чтобы вербовать себе помощников.
– Для начала я хочу сказать то, что ты, вероятно, и не знаешь. В начала две тысячи двенадцатого года на праймериз республиканской партии США сразу несколько кандидатов в президенты Соединенных Штатов откровенно и публично выступали за ликвидацию российских и иранских ученых, занятых в создании и разработке ядерного и ракетного оружия. Было заявлено, что эти ученые представляют угрозу безопасности США, следовательно, подлежат уничтожению. И такие речи другие американские политики встречали аплодисментами. То есть люди, претендующие на звание главы Белого дома, по сути дела, являлись обыкновенными террористами, потенциальными заказчиками для цеха киллеров из ЦРУ. Эти киллеры до сих пор крутятся в России, пришло время их остановить. Со всей решительностью.
Но вернемся к нашим делам. Первой жертвой среди ядерщиков стал Рувим Нуреев, главный инспектор по ядерной и радиационной безопасности Минатома. Летом тысяча девятьсот девяносто шестого года Нуреев находился в командировке в Новосибирске. Его перерезанное тело нашли на железнодорожных путях. В МВД смерть представили как самоубийство, хотя родственники уверяли, что у ученого не было никаких причин к суициду. Не было ни депрессивных состояний, ни семейных неурядиц, ни серьезных болезней – ничего. Относим это, несмотря на заключение МВД, к нераскрытым преступлениям.
После этого в течение нескольких лет последовала череда загадочных смертей наших ведущих ученых-ядерщиков. Перечислять их можно очень долго, но у меня не настолько великолепная память, чтобы без бумажки все это тебе сообщить. Дело доходило даже до того, что целой группе из пяти видных ученых, вылетающих из Москвы на совещание в Петрозаводск, перед самым вылетом заменили самолет. Вместо надежного почти нового канадского «Bombardier CRJ-200», на котором они планировали лететь, в последний момент выделили старенький, отлетавший свое «Ту-134», который в итоге и разбился. Тогда даже израильская газета «Haaretz» предположила, что это была диверсия против русских ядерщиков, которые помогали Ирану и Индии в создании собственной ядерной энергетики. И это Израиль, который всеми средствами пытается не допустить Иран до создания собственного «атома»!
Причем такие акции, а наши аналитики пришли к единогласному мнению, что это, вне всякого сомнения, были целенаправленные акции, потом стали проводиться не только против ядерщиков, но и против ученых других направлений, которых объединяло одно – все они были задействованы в оборонно-промышленном комплексе. Так, в Туле был убит выстрелом в голову Вячеслав Трухачев, который конструировал противопехотные и противотанковые гранатометы. Убийство осталось нераскрытым. Было и еще несколько подобных убийств. Причем ученых несколько раз убивали даже битами для бейсбола. И все преступления не раскрыты.
Чуть позже появилась новая тенденция. Стали массово появляться люди, лишившиеся памяти. Как ни странно, они не потеряли, например, навыков вождения автомобиля, знали, куда следует обратиться за помощью, помнили номер, по которому «Скорую помощь» вызывают или полицию, или пожарных, но начисто забывали, кто они такие, чем занимались и чего сумели достичь в жизни. Это были люди до сорока пяти лет. Их находили на обочинах дорог, на железнодорожных путях, на стройках. И каждый раз – за много сотен километров от родного дома.
Многие из этих людей прошли обследование в Центре социальной и судебной психиатрии имени Сербского. Как оказалось, большинство из них были сотрудниками различных научно-исследовательских институтов и лабораторий. Во всех этих историях прослеживалась закономерность. Эти люди куда-то ехали – на работу, на рыбалку, на дачу, и в дороге бесследно пропадали, а потом оказывались в сотнях километров от дома. В большинстве случаев эти люди в дальнейшем становились профнепригодными. У них были стерты целые блоки памяти, касающиеся их основного вида деятельности. Я не открою секрета, если скажу, что сегодня существуют технологии по выборочному стиранию памяти: медикаментозный способ использует наркосодержащие вещества, техногенный – предполагает использование специальных генераторов. Наиболее действенный вариант – сочетание этих методов.
– Я понял, товарищ генерал, – я уже устал слушать ненужную мне информацию, которая имела одну цель – вызвать во мне чувство противоречия и обострить патриотические настроения, чего, в принципе, и не требовалось, поскольку я сам был так настроен, почему я и нашел способ корректно прервать генерала. – Это вопрос государственной важности. И я готов в таком деле поучаствовать. Только я никак не могу понять, при чем здесь Валентин Немчинов…
Генерал опешил так, что даже остановился, и уронил свой портфель. Я, как человек более молодой и более проворный, наклонился, поднял его и с понимающей улыбкой протянул Сергею Павловичу.
– Как ты узнал?.. Это даже по документам проходит под грифом «совершенно секретно». Как узнал, старлей?
– Вычислил. Как и полагается военному разведчику… Путем умозаключения.
– И попал в точку.
– Я просто выбрал наиболее вероятный вариант. Других у меня, по правде говоря, и не было. Так что при небогатом выборе я именно его и выбрал.
– Ты что-то знаешь про Немчинова, старлей?
– Очень мало. Знаю только то, что мне рассказал его первый тренер пару лет назад.
– Масляков?
– Да, Василий Юрьевич. Он главный тренер сборной войск специального назначения. Значит, и мой тренер в период подготовки к соревнованиям. Хороший специалист по ножевому бою. Не лучший, но хороший.
– А лучший кто? Немчинов?
– Я вообще не знаком с системой подготовки Немчинова. Видел некоторые его поединки. Меня они не впечатлили. Спортивный ножевой бой отличается от боевого, хотя сходства больше, чем отличий. Немчинов пытается совместить то и другое. Это его часто подводит. Дело в том, что в боевом применении оружия «ножевик» часто дерется не со специалистом-ножевиком, а просто с человеком, который взял нож в руки. Это диктуется разницей в подготовке. А лучший тренер-специалист… И это общепризнанный факт, даже не инструктор и не профессиональный тренер. Просто офицер спецназа ГРУ, уже отставник. Есть у нас такой – майор Кистень[6], который готовит лучших бойцов в стране. Я ездил к нему тренироваться трижды. Дважды по неделе был, один раз аж на целый отпуск приехал. И все с пользой. Многому он научил, признаюсь. Но сам майор Кистень в соревнованиях никогда не участвует, хотя его победить практически невозможно.
6
Майор в отставке Александр Кистень, легендарная для спецназа ГРУ личность. Разработал систему рукопашного боя, при которой в бойца невозможно было попасть кулаком. Он же – автор системы ножевого боя спецназа ГРУ.