Огромный бриллиант (ЛП)

— Каждый миллиметр, — мягко шепчу я, касаясь ее кожи, — я хочу пометить и поцеловать, потрогать каждый миллиметр твоей нежной кожи.

— Я тоже хочу этого, — говорит она с придыханием, ее голос становится хриплым, а это значит, что она заведена. Я уже умею читать ее мимику, различать сигналы ее тела, понимать, как она реагирует на меня — и все это за какие-то несколько дней. Мне нравится узнавать ее тело и его желания.

Например, место под коленом — это ее эрогенная зона. Я оставляю там поцелуй, и она издает легкие сексуальные стоны.

Продолжаю путешествие по ее телу и целую вторую ногу, приближаясь к попке. А затем сжимаю ее ягодицы, наклоняю бедра и зарываюсь лицом между ее ног. На вкус она шелковистая и сладкая. Так прекрасно ощущать на языке влагу ее возбуждения и запах, заполняющий мои ноздри. Она прижимается ко мне, и желание трахнуть ее распирает мне грудь, пробирая до самых костей. Все, что я хочу — это она. Я целую ее сладкую киску, пока она не кончает мне в рот.

Отодвигаюсь, чтобы раздеться, и она переворачивается. Губы открыты, глаза блестят, кожа пылает.

— Ничего себе, — говорит она.

В ответ я приподнимаю бровь и сбрасываю рубашку.

— Кажется, я становлюсь зависимой от твоего рта, — говорит она нежно.

— Это хорошо. Потому что мой рот впал в зависимость от тебя.

Когда я собираюсь снять штаны, она садится и берет инициативу в свои руки, расстегивая мои джинсы.

— Я хочу сделать это сама.

Она стягивает с меня трусы, и мой член салютует ей.

У нее вырывается звук, похожий на мурлыкание.

— Я тоже рада тебя видеть, — говорит она и высовывает кончик языка. Облизывает головку, и прежде чем затеряться в волшебном мире ее прекрасные греховных губ, я быстро отодвигаюсь. Хватаю Шарлотту за бедра и переворачиваю ее. — Встань на четвереньки, как послушная плохая девчонка, — говорю я ей.

— Разве я плохая девчонка?

— Когда ты со мной, — говорю я и встаю, чтобы взять презерватив.

Но останавливаюсь, чтобы полюбоваться потрясающим видом, открывающимся передо мной — Шарлотта стоит на четвереньках, ее великолепная попка приподнята. Я слегка шлепаю ее по ягодице. Она вздрагивает, но сексуально постанывает.

— О, Боже.

Этот звук. Ее слова. Ее стон. Эта женщина — мечта. Она дает понять, как сильно ей нравится все, что я делаю, и сам понимаю, насколько сильно мне нравится ее трахать. Я опускаю голову и целую ее попку там, где ударил. Затем возбужденно хватаю ее за запястья и толкаю на кровать.

— Я передумал. Опустись на локти. Задницу выше.

Она выгибается, как танцовщица, следуя моим указаниям. Я провожу головкой члена по ее влажности. Она стонет и придвигается ближе, желая меня, приглашая меня, нуждаясь во мне. Я еще раз шлепаю ее, и она вскрикивает от удовольствия.

Натягиваю презерватив и погружаюсь в нее. Белые горячие искры стреляют по моим венам. Плотность, жар — это удивительно. Из меня рвется низкий, гортанный, животный рык.

— Ты, — говорю я со стоном, — такая сексуальная. Кажется, я готов разбить в тебе лагерь на всю ночь.

Она то ли смеется, то ли стонет.

— Ты псих.

— Нет, просто никогда в жизни не был так возбужден, — говорю я низким голосом и начинаю двигаться.

Шарлотта внезапно замолкает. Больше ни стонов, ни всхлипов, ни диких вздохов. Затем негромким, но чистым голосом спрашивает:

— Правда?

Она поворачивает голову, чтобы посмотреть на меня. Боже мой, какая беззащитность в ее доверчивых глазах, в ее изогнутом передо мной теле.

— Да, — отвечаю я, толкаясь в нее на всю длину. — Я клянусь, Шарлотта. Черт возьми, ты что-то сделала со мной, — я выхожу из нее, оставляя только кончик. Она извивается, пытаясь вернуть меня обратно. — Ты сводишь меня с ума. Ты делаешь меня сумасшедшим, — я вхожу глубоко, и ее дыхание выливается в великолепный стон, — я не могу насытиться тобой.

— О, Боже, я чувствую то же самое, — говорит она и наклоняется ниже, приподнимаясь попкой выше, предлагая больше.

Она все, что я хочу. Всю. И я трахаю ее до тех пор, пока она не кончает, захлебываясь безумным криком. Мышцы натягиваются, в глазах туман, и мой собственный оргазм берет в плен тело, заливая ярким горячим удовольствием.

Я падаю на кровать, Шарлотта падает рядом. Она кладет голову на сгиб моей руки, а сама она такая горячая, потная и обнаженная. Рассеянно я глажу пальцами ее по волосам, а она проводит рукой по моему животу.

— Это было потрясающе, — бормочет она, — думаю, это был наш лучший раз. Я бы наградила тебя золотой звездой за выдающиеся достижения в области оргазма. Или даже поставила памятник.

— Я хотел бы поблагодарить Академию… — начинаю я передразнивать ее.

Она шлепает меня по груди.

— Так ты притворялся? Хорошо, потому что я тоже, — говорит она раздраженно.

В одно мгновение я уже на коленях и прижимаю ее к кровати.

— Нет, ты не притворялась.

В ее глазах насмешка.

— Да. Да, именно это я и делала.

— Нет. Но благодаря этому заявлению ты еще раз покажешь мне, какое удовольствие получаешь, когда я трахаю тебя, — и в ту же секунду поднимаю ее запястья над головой, другой рукой нащупывая на полу ее платье. Выдергиваю ленту из петель пояса и связываю ей запястья, а затем обматываю вокруг стойки кровати. Ее глаза неотрывно следят за моими руками, пока я затягиваю розовую ткань. — Красотка в розовом, — бормочу я, пробегая пальцем по ее губам.

Я нахожу другой презерватив и раскатываю по члену. Да, снова чертовски твердому. А как иначе? Она привязана к моей кровати, все еще влажная от двух предыдущих оргазмов. Естественно, у меня каменный стояк. Я развожу ее бедра, наслаждаясь открывающимся зрелищем — ее раскинутые ноги, связанные руки и широко открытые глаза.

Вклинившись между ее бедер, я говорю:

— Теперь ты будешь молить о нем.

— Я?

— Да, — грубо говорю я, — потому что по-другому ты его не получишь.

Я скольжу в нее, но всего на пару сантиметров. Опустившись на локти, ложусь на нее и в течение нескольких минут медленно трахаю, постоянно подразнивая и не входя полностью. Она извивается и стонет подо мной, и с каждым толчком с ее губ срывается сексуальное бормотание.

— Скажи это. Скажи, как сильно ты меня хочешь.

— Я не притворялась. Я сказала это в шутку, — говорит она, тяжело дыша.

— Скажи мне, как сильно ты хочешь этого. Скажи, как ты хочешь мой член.

Шарлотта приподнимает бедра.

— Я хочу тебя. Я так сильно хочу тебя. Трахни меня глубже. Умоляю тебя, — она плачет, реально умоляя, и наблюдать за ней, доведенной желанием до отчаяния — истинное удовольствие.

Я трахаю ее жестко и глубоко, пока она не начинает сходить с ума от удовольствия. До тех пор, пока ее крики не становятся хриплыми. До тех пор, пока ее глаза не зажмуриваются. Пока она снова не кончает, выкрикивая мое имя.

Очередной ее оргазм звучит для меня чертовски прекрасной музыкой, и я кончаю следом за ней, опять содрогаясь всем телом.

Когда я развязываю ее, она запускает руку мне в волосы, притягивает к себе и целует.

— Я соврала. Этот раз был лучшим.

— С каждым разом будет все лучше, — говорю я мягко.

Вскоре Шарлотта встает и начинает собирать одежду. Она ходит по кругу, выискивая что-то на полу.

— Что ты делаешь? — спрашиваю я с любопытством.

— Одеваюсь.

— Почему?

— Чтобы уйти. Разве это не правило сделки?

Я ползу к краю кровати и, к ее изумлению, удерживаю, крепко обняв за талию.

— Что ты делаешь? — вскрикивает она.

Я бросаю ее на матрас и начинаю щекотать.

Она вырывается.

— Прекрати.

Я не отступаю. Кончиками пальцев пробегаю по ее бокам, заставляя извиваться.

— Я остановлюсь, если ты останешься на ночь.

— Сжалься, сжалься, — выкрикивает она, и ее широкая улыбка подобна звездам, освещающим ночное небо.

Я подтягиваю ее к себе, убираю волосы за ухо и шепчу:

— Ты останешься?