Страница 2 из 130
Он улыбнулся и ответил, что нет, из погромов он тоже вышел телесно невредимым. Это сами погромщики пусть благодарят своего господа, что вышли живыми из его, Даниэля, рук.
«От чего же деревянная нога?»
«Да от того же, от чего все прочие наши беды. От того, что еврей должен постоянно искать себе заработок. А тот ангел, который отвечает за еврейский заработок, не зря, видимо, зовется Хатах[10] — не понравилось ему, что я неровно стою на двух ногах, вот он мне одну и отрезал, оставил стоять на второй. Как это случилось? Не время сейчас объяснять, господин уже на пороге своей гостиницы, а я рядом со своим домом, пора спешить к последней трапезе. Хорошей записи господину в Книге Жизни»[11].
Я взял его за руку и сказал: «Так же и вам, господин мой».
Он улыбнулся: «Если вы меня имеете в виду, то это напрасные слова, потому что я не верю, будто Судный день может что-нибудь в нашей жизни улучшить или ухудшить».
Я сказал: «Пусть этот день и не искушюет недостойных, но ведь он искупляет достойных».
«Я человек легкомысленный, — ответил Бах, — и в силу покаяния не верю».
Я напомнил ему: «Сказано, что покаяние и Судный день искупляют половину, а страдания наши во все остальные дни года искупляют другую половину».
А он мне ответил: «Я ведь уже признался господину, что я человек легкомысленный и не верю, будто Святой и Благословенный хочет добра Своим творениям. Зачем же мне в таком случае нагло соваться к Нему в канун Судного дня со своим раскаянием? Хорошей вам записи, господин мой».
Глава вторая
Ночь Судного дня
Постояльцы гостиницы встретили меня как гостя, что заявился в неурочный час, — они поднялись уже из-за стола после трапезы перед постом, собрались было разойтись и вот теперь встревожились, уж не придется ли из-за меня задержаться. Я поторопился сказать: «Не беспокойтесь из-за меня, господа, я вам хлопот не доставлю. Я только ищу, где бы переночевать». Хозяин гостиницы глянул за окно, потом перевел взгляд на меня, на стол с остатками трапезы и опять на меня. Я понял, что он прикидывает, можно ли еще накрывать на стол — ведь к празднику положено добавлять от будней, чтобы пост начинать до темноты[12], — и сам сказал, что сейчас не время рассиживаться за трапезой. Открыл свою сумку, достал оттуда талит[13] и молитвенник и вышел, намереваясь пойти в нашу Большую синагогу.
Большая синагога Шибуша, которую я в детстве почитал самой большой синагогой в мире, теперь тоже словно бы съежилась в объеме и осела по высоте. Да и то сказать, глазам, повидавшим многие крепости да храмы, всякая синагога покажется небольшой, даже меньшей, чем она есть на самом деле. И ни одного знакомого лица среди молившихся. Большинство составляли, видимо, люди, живущие поблизости, они пришли первыми и заняли себе места на восточной, обращенной к Иерусалиму, стороне, а все другие ряды оставили пустыми. Время от времени кто-нибудь вставал и принимался расхаживать туда-сюда — то ли желая показать свою важность, то ли просто сиденье оказалось ему тесновато. Свет, который обычно сияет в ночь Судного дня над святым народом, над головами этих людей не сиял, и талиты их его тоже не излучали. В дни моей юности, когда все в городе приходили сюда молиться и каждый, вдобавок к свечам в люстрах, приносил еще и свою свечу, Большая синагога была освещена очень ярко. Но те люстры, надо думать, уворовали во время войны, да и на молитву теперь, видно, тоже не все приходили, вот свечей и стало куда меньше, и света тоже. Раньше и талиты добавляли немного света, сверкая своими серебряными воротничками, но теперь, когда такие украшения исчезли, не стало и этой толики.
Кантор, как мне показалось, не стал продлевать молитву. А возможно, на самом деле и продлил, просто для меня эта молитва была первой по возвращении в родной город, а эта ночь — той первой ночью Судного дня, когда на молитве стоит весь мир, мне хотелось бы продлить ее как можно дольше, вот мне и показалось, что он все укорачивает и укорачивает против положенного. Наконец он закончил, и молившиеся стали вкруг Ковчега[14], чтобы прочесть кадиш скорбящих[15]. Кадиш читали все без исключения, но после этого не стали читать ни псалмы, ни Песню славы[16], ни Песню единства[17], — просто заперли синагогу и разошлись по домам.
А я пошел к реке. И стоял там на мосту, как, бывало, стоял там мой отец, светлой памяти, в такие же ночи. Стоял на мосту над той плывущей водой, один запах которой уже успокаивает жажду и зовет человека к покаянию. В самом деле, ведь та вода, которую ты видишь в эту минуту, — ее только что здесь еще не было и вот-вот снова не будет. И так же этого великого дня, который заповедан нам, чтобы покаяться в наших грехах, тоже только что еще не было и больше никогда на свете не будет. И если не покаешься в этот единственный день, утратишь его навсегда.
Прибывает вода и убывает вода, и как она прибывает, так и убывает, и свежий, очищающий душу запах все время поднимается над нею. И мне вдруг показалось, что с того дня, как я стоял тут с отцом, ничего здесь не изменилось и ничего так и не изменится до скончания веков. Но тут вбежала на мост группа парней и девушек, и все — с сигаретами во рту. Видно, пришли с вечеринки, которую именно в эту ночь устроили, как многие сейчас делают, чтобы показать всему миру, что им даже Судный день нипочем.
Висят недвижно звезды на небосводе, и свет их отражается от речной воды, а между той темнотой и этой мелькают огоньки сигарет. Вот появилась моя тень, разлеглась на мосту. То пересечется с движущимися тенями случайных прохожих, то опять лежит одиноко и дрожит, будто предчувствует, как чужие ноги будут снова ее попирать. Я оторвал глаза от теней и перевел взгляд на небо — взошло ли уже то, похожее на кисть руки, облачко, о котором мы, детьми, говорили, что в ночь Судного дня на небе появляется что-то маленькое и туманное, вроде руки, — как будто Всевышний, благословен будь Он, протягивает в эту минуту Свою руку, чтобы принять в нее кающуюся душу.
Прошла мимо девушка с зажженной сигаретой во рту. Какой-то парень подбежал к ней сзади и крикнул над ухом: «Берегись, усы сожжешь!» Она испугалась и выронила сигарету. Он поднял ее, но не успел даже взять в рот или вернуть девушке, как набежал третий, выхватил сигарету из его пальцев, подхватил девушку под локоть и помчался с ней дальше.
Мало-помалу мост освобождался от прохожих. Одни ушли в город, другие свернули в рощу за бойней, что на берегу Стрыпы, — там, где растут большие дубы. Я снова глянул на речку. Все тот же добрый запах поднимался от нее. Я вдыхал ночной ветерок, наслаждаясь его свежим дыханием. Издалека, со стороны старого рынка, донеслось негромкое звяканье ведра над колодцем. Чуть подальше еле слышно журчала струйка воды, вытекавшая из источника Яна Собеского. А подо мной присоединяла к ним свой голос речная вода. Не та, которую я видел, когда пришел, та уже утекла, и новая заняла ее место. Дрожало в реке отражение луны, и звезд становилось все меньше. «Пора на боковую», — сказал я себе.
Когда я вернулся в гостиницу, дверь была закрыта. Я пожалел, что не взял у хозяина ключ. Ведь я обещал гостям никого не беспокоить, а теперь не миновать кого-нибудь разбудить. Будь я уверен, что хасидская[18] синагога еще существует, я бы пошел туда, там всю ночь есть люди — кто поет псалмы и благодарения, а кто сидит над Талмудом и изучает «Йома» и «Критот»[19]. Ни на что не надеясь, я на всякий случай протянул руку к двери, но, как только я ее коснулся, она вдруг открылась. Хозяин, видно, заметил, что новый гость еще не вернулся, и не стал запирать входную дверь.
10
Хатах («режущий») — имя ангела, ответственного за заработок; является аббревиатурой, составленной последними буквами слов из Книги Псалмов (Псалмы, 144:16): «потэах эт ядэх(а)», по-русски: «Открываешь руку Твою».
11
Хорошей записи господину в Книге Жизни. — Согласно традиции, в Судный день производится оценка деяний Человека, на основе чего выносится и записывается приговор на следующий год; отсюда традиционное пожелание в это день: «Гмар хатима това», или по-русски «Хорошей вам (завершающей) записи».
12
…ведь к празднику положено добавлять от будней… — Это правило «добавления к субботе» (на иврите — «тосефет шабат») сводится к тому, что субботние предписания начинают выполнять за 20–30 минут до реального наступления субботы, т. е. в конце пятничного дня, и кончают через столько же времени после реального конца субботы. Это правило, распространяется также на все праздники и Судный день и предназначено для «ограждения» человека от случайного нарушения им правил поведения в святые дни. Согласно каббале, именно в эти небольшие добавки времени в мир нисходит особый Божественный свет, вызывающий частичное «исправление мира».
13
Талит — ритуальное молитвенное облачение в виде прямоугольного куска белой ткани с продольными полосами синего, голубого и черного цветов и пришитыми по четырем углам особыми кистями из шерстяных ниток, цицит, которые призваны напоминать молящемуся о необходимости выполнения всех 613 заповедей (число нитей, узлов на них и само слово «цицит» согласно гематрии — совокупно дают число 613). Добавочный кусок ткани, отмечающий верхнюю часть талита и образующий своего рода воротник, часто прошивался сверкающими серебряными нитями и назывался «короной».
14
…стали вкруг Ковчега… — Ковчег (Завета) — в Библии это ларь, в котором вышедшие из Египта и направлявшиеся в Страну Израиля евреи несли Скрижали с заповедями, полученными на горе Синай. Этот первый Ковчег был безвозвратно потерян при разрушении Иерусалимского храма. В современных синагогах символической заменой этому первому Ковчегу Завета стала ниша, ларь или шкаф, где хранятся свитки Торы. Синагогальный ковчег обычно помещается у стены, обращенной к Стране Израиля, в Израиле — в сторону Иерусалима, а в Иерусалиме — к Храмовой горе. В большинстве современных синагог ковчег находится за возвышением, на котором стоит стол или особый пюпитр; с этого возвышения коэны в особые дни благословляют молящихся, а раввин произносит проповедь.
15
Кадиш (от «кадош» — «святой») — еврейская молитва, прославляющая святость имени Бога и Его могущества и выражающая стремление к конечному искуплению и спасению. Содержит пять фраз из священных книг и семь раз прерывается словом «Амен». Читается только при наличии т. н. миньяна (десяти взрослых мужчин), стоя, обратившись лицом в сторону Иерусалима. Имеет четыре формы (полная, половинная и т. д.), каждую из которых предписано читать в тех или иных обстоятельствах. Одна из этих форм — т. н. поминальный кадиш, или кадиш скорбящих, — читается по близкому родственнику на протяжении 11 месяцев после его смерти и в годовщину смерти. Чтение кадиша скорбящих близкими родственниками установилось, видимо, в XIII в. в Германии после частых случаев мученической смерти евреев при Крестовых походах. Примечательно, что герой романа Агнона провел в своем городе как раз 11 месяцев, как бы в поминание умерших традиций еврейской жизни прошлого.
16
…ни Песню славы… — Литургия праздника Йом Кипур начинается с торжественного чтения молитвы «Коль нидрей» («Все обеты»), после которой читается вечерняя молитва маарив с включением многих стихов и т. н. «плачей». В ашкеназском ритуале маарив завершается пением гимна «Шир а-кавод» («Песня славы Господа»), начинающегося словами: «В прекрасную мелодию вплету я слова, ибо к Тебе стремится моя душа, моя душа стремится под сень Твоей руки, чтобы познать сокровенные тайны Твои».
17
…ни Песню единства… — Песня единства, или «Адон олам» («Господь мира»), — рифмованный литургический гимн, прославляющий вечность и единство Бога и выражающий веру в провидение Божие; обычно читается в начале утренней службы, а также после «Коль нидрей» в начале вечерней литургии в Йом Кипур.
18
Хасиды — приверженцы того или иного направления хасидизма. Хасидизм — широко распространенное народное религиозное движение, возникшее в восточноевропейском иудаизме во второй четверти XVIII в. и существующее поныне. История хасидизма начинается с 1730-х гг., с первого этапа общественной деятельности рабби Исраэля бен Элиэзера Бааль-Шем-Това (Бешта). Сегодня хасидизм широко распространен во всех местах проживания евреев, включая нынешний Израиль. Хасидизм — особое ортодоксальное течение в иудаизме, которое настаивает на выполнении всех предписаний Галахи и соблюдении мицвот (в отличие, например, от реформизма), но отличается от других направлений повышенной эмоциональностью, экстатичным служением Богу, популяризацией основ мистики и прежде всего — появлением нового типа духовного лидера, харизматического руководителя — цадика (буквально «праведник»). Цадик (он же адмор, т. е. «наш господин, учитель и раввин») олицетворяет постоянное общение с Богом, поэтому сближение с Богом становится возможным для всех, кто приближен к цадику, признает его наставничество, подчиняется его указаниям и присоединяется к его служению — к его молитве, исполнению мицвот, а также к его трем субботним трапезам, праздничным застольям и т. п.
19
«Йома» и «Критпот» — трактаты Талмуда, связанные с днем Йом Кипур. Трактат «Йома» («Особый день») входит в ту часть Талмуда, которая посвящена правилам праздников, и детализирует ритуал празднования Судного дня, тогда как трактат «Критот» («Отсечение») перечисляет те прегрешения, за которые полагается отсечение человека от Источника Жизни.