Страница 4 из 10
- Садись... Карту понимаешь?
- Ну... немного.
- Покажи, откуда ты вышел?
Так, карта... Ага, вот деревенька, обозначена как Заречье. Шикарно, таких названий на каждый район по десятку - никакой привязки... Так, вот изгиб дороги - точно, отсюда я шёл, деревня от меня была на востоке.
- Вот примерно тут я очнулся, - Пашка ткнул пальцем в смешанный лес на карте. - А как туда попал - не помню... Голова болит.
Он, играя роль, коснулся пальцами левого виска... и с удивлением обнаружил там довольно крупную шишку - вероятно, получил её, стукнувшись при падении о край плохо пригнанной каски. Впрочем, шишка совершенно не болела - но Пашка инстинктивно поморщился.
- Не трогай, скорее пройдёт, - тронул его за рукав второй боец. - Жрать хочешь?
Пашка кивнул, и боец вытащил из лежавшего на столе вещмешка полкруга ржаного хлеба, отломил половину:
- Извиняй, больше ничего нет.
- Спасибо, - пробормотал парень, впиваясь в хлеб зубами. Он был не особо свежим, но аппетит проснулся зверский, словно неделю не ел. Сержант рассеянно водил по карте карандашом, второй боец тоже не сводил с карты глаз, а Пашка, жуя, смотрел на значки на гимнастерках парней - в форме флага, с кругом и буквами "КИМ" в центре. Интересно, что они значат?
Это комсомольский значок, вспомнил он. Форма знакомая - у матери был такой же формы, только с профилем Ленина.
Только сейчас до Пашки стало доходить.
Я же не знаю абсолютно ничего об этой эпохе.
Я назвался реконструктором, надел форму - и то наполовину фальшивую, я бегаю с винтовкой, но я ничего, ничегошеньки не знаю об этом времени. Сталин, Берия, танк Т-34 - и всё. Ни одного номера части, ни одного направления немецкого удара, я не знаю, когда были взяты крупные города на Украине и в Белоруссии. Блокада Ленинграда... вроде в сентябре началась. Немецкие группы армий, типы танков... что толку, весь мой опыт ограничен игрой в "Танчики" на компе.
Да что там говорить, я даже не знаю, как жили люди этого времени, как они разговаривали, о чем думали. Я даже не знаю, были ли в том же Питере, к примеру, газовые плиты. Я даже не знаю, называли ли Питер Питером! Впрочем, судя по реакции длинного - скорее всего, нет... Уже чуть не прокололся, первой же фразой.
И возможностей проколоться будет ещё очень, очень много.
Сейчас мне повезло. Ребята настолько замученные, что им не до меня - они просто рады, что есть ещё один боец. Возможно, уже к полудню они начнут задавать вопросы. Что я им скажу?
Что я вообще могу сказать? Что всем нам грозит окружение? Что мало кто выживет? Что враг до Москвы дойдёт? Что фашисты деревни будут жечь вместе с жителями?
Да меня шлёпнут тут же как паникёра... Или, того хуже - как диверсанта.
Значит, надо помалкивать в тряпочку. И по возможности дать понять ребятам, что шансов у нас почти нет. Валить надо. Валииить...
Куда валить? В Москву, к товарищу Сталину? Даже если предположить, что мне поверят, хотя это само по себе невероятно - кому я там нужен? Я же ничего, НИЧЕГО не знаю даже о ходе войны!
Так, стоп. У меня есть мобильник. Шикарный смартфон. Так что мне поверят...
...И что дальше? Все дружно будут меня спасать? Не смешите мои подковы, как говорил мультяшный конь. Ещё пара дней - и начнётся паника. Если уже не началась.
Блин, вот оно! Бранденбург-какой-то-там! Диверсанты в нашей форме - они просто обязаны тут быть! Надо предупредить...
Стоп ещё раз. Как я объясню, откуда это знаю? Как докажу, что сам не диверсант? Засада...
Пашка дожевал хлеб, запил водой из фляги, мысленно похвалив себя, что не пожадничал полторы тыщи на "правильную" фляжку. Мог бы проколоться очень глупо. Ещё раз поблагодарил перебинтованного бойца-комсомольца.
- Ложитесь спать, тащ сержант, - негромко сказал боец. - Ещё часик у нас есть...
Сержант уже спал. Спал прямо так, сидя, оперев голову на руки. Комсомолец вздохнул, тяжело поднялся, взглянул на Пашку:
- Посиди, отдохни... Через час будем выдвигаться, - он толкнул в плечо одного из тех, кто спал на лавке: - Серёга, бери Иванова, смените ребят... пусть хоть чуток отдохнут, скоро выдвигаемся.
Серёга оказался совсем молодым, коротко остриженным парнем, Иванов - чуть постарше, кисть руки перевязана. Они молча напились воды, зачерпывая кружками из стоящего у печи ведёрка, взяли винтовки и вышли. Минут через пять вернулись те двое, что задержали Пашку - длинный, который привёл его в избу, и второй - лопоухий и какой-то несуразный Петруха.
- Павлуха, возьми тёзку, сходите за водой, - сказал длинному комсомолец. - Семёнов, отдыхать. Скоро будем подниматься... Светает.
Тёзку? Ах вот оно что. Получается, длинный - тоже Павел. Ну ладно...
Пашка подхватил видавшее виды жестяное ведро, в котором плескалось на дне не больше кружки, Павлуха-длинный достал из-за печки второе - деревянное. Винтовку! Нельзя оставлять здесь, вдруг кто осмотрит... Пашка уверенно закинул макет на плечо, перехватил одобрительный взгляд длинного. Ну да, здесь с оружием лучше не расставаться.
Он вслед за Павлухой вышел на улицу. Было заметно светлее. Понятно, почему бойцы не идут ночью, хотя по ночам явно безопаснее - темно, хоть глаз выколи, это вам не питерские белые ночи.
Так, погодите-ка. С каким, нафиг, "оружием" не расставаться? Моя пиленая "трёха" годится только как дубинка. А тут - Пашку опять затрясло - стреляют по-настоящему. И убить могут.
Может, сдаться? Немцам?
Тогда можно гарантировать, что останешься жив. Их точно заинтересует смартфон. И у них есть возможность вывезти меня...
Стоп, стоп - Пашка аж головой затряс. О чём я вообще? Как можно сдаваться фашистам, да ещё и с высокими технологиями в кармане?
А вот так. Жить потому что хочется.
Погоди, чувак. Ты что, реально готов жить ТАКОЙ ценой? И ты сможешь после этого ЖИТЬ?
Я боюсь. Боюсь до пота, до дрожи, до, простите, усрачки.
Но ты же хотел стать реконструктором, верно?
Хотел. Но...
Некстати вспомнился старый анекдот про богача и золотую рыбку. "Хочу стать Героем Советского Союза!" И опаньки - ты стоишь с единственной гранатой перед фашистским танком.
"Я же хотел стать героем, но не посмертно!"
Не такой же ценой, правда?
А какой - "такой"? Ты что, считал ТУ войну лёгкой прогулкой, шоу, фестивалем? Думал, тут пьют, веселятся, изредка стреляют по врагам? Ты что, не знал, как жгли Хатынь, бомбили Дорогу Жизни, отправляли евреев в газовые камеры? Ты думал, что наши всегда побеждают? Помнишь хотя бы, как называлась та реконструкция, с которой ты попал сюда?
"Время отступлений и поражений".
Это было. То самое время, когда полегла куча молодых парней. Возможно - вот этих самых. Но разве у кого-то повернётся язык сказать, что они погибли напрасно? Даже здесь, при отступлении?
Этот парень-комсомолец поделился, судя по всему, последней краюхой хлеба - со мной, незнакомым ему человеком, ещё и взявшимся непонятно откуда. Я бы сделал то же самое? Вот не уверен...
Пришли - вот он, колодец-журавель. А деревенька небольшая, домов десять - и брошенная, причём совсем недавно. Может быть, даже вчера. Во дворах развал, всё выворочено, и мёртвая тишина - даже кошек не видно, не то что, скажем, собак. Значит, люди бегут... уже бегут.
Со скрипом пошла вниз деревянная палка с массивным и опять деревянным ведром. Павлуха-длинный наливал уже второе ведёрко, когда Пашка услышал знакомый звук...
- Это что, мотор? - удивился он вслух.
Длинный прислушался:
- Точно... грузовик. И с запада. Вот нечисть, - бросив ведро, он схватил трёхлинейку. - Бежим! Ну? - удивлённо поднял он брови, видя, что Пашка медлит. - Если вместе - отобьёмся!
- Стой.
Пашкины мозги лихорадочно работали.
- Немцы ездят по одной машине? Ты хоть раз такое видел?
- Нет, - озадаченно пробормотал длинный. - Думаешь, наши?