Страница 3 из 7
В сущности, мелькнула мысль, жизнь моя подошла к последней черте. Как она будет выглядеть, эта черта? Сверхдоза снотворного где-нибудь к концу лета? Или прыжок на рельсы под поезд метро в Лондоне? Сью, быть может, получит какую-никакую страховку. Но как же страшно очнуться покалеченным, но живым, неудачник, и еще инвалид в придачу...
Не исключено, что ослабление памяти будет усиливаться до тех пор, пока не вынудит меня отойти от всего и вся. Но куда отойти? И как?
Промчался встречный, вернув меня рывком к действительности. Смазанный промельк окон без единого различимого лица за ними, горизонтальный ураган. Анита хмурилась, посматривая на часы.
- Нет, вы только взгляните!..
Я показал за окно - еще одно стадо утиных клювов паслось у речки. Самый долговязый вдруг вытянул шею и заревел, а может быть, затрубил. Собратья-завры тут же последовали его примеру, тревожно вывернув свои гребни-флюгера в одном направлении. Из тополиной рощицы вывалился исполинский хищник, помахивая недоразвитыми передними лапками и распахнув ужасающую зубастую пасть. Я прижался к стеклу носом, а Анита щекой, но поезд проскочил мимо, так и не позволив нам увидеть, чем это кончилось. От давления на стекло ее щека ненадолго посинела, словно от оплеухи.
- Ну и чудовище! - сказала она и поправила волосы.
- По-моему, это был горгозавр... - Оскал исполина мог бы обратить в камень кого угодно. - Не хотите ли чашечку кофе, Анита? Или пива? Я, правда, не знаю, пьете ли вы пиво...
Мне не следовало бы швыряться деньгами - в вагоне-буфете все наверняка втридорога... ну и черт с ним, в конце концов.
- Нет, спасибо, не будем транжирить. Она снова ушла в свою скорлупу.
- Не думаю, что пассажирам часто доводится видеть крупных хищников. В эту эпоху их осталось мало.
Она мрачно усмехнулась.
- Это знамение. Разрушители обречены. Шло время. Местность за окном становилась суше, растения ниже ростом. Попадались отдельные деревца и большие заросли саговника с серыми мохнатыми плодами, смахивающими на ананасы. Парочка ящеров со змеиными шеями, похожая на ощипанных страусов, устроила забег наперегонки - клювастые головы задраны вверх, трехпалые передние лапки подняты вперед, как у богомолов, а длинные суживающиеся хвосты вытянуты назад. Спасаются, учуяв какого-нибудь карнозавра? Соревнуются, кто первым добежит до подруги? Или кто первым отыщет вкусные яйца на закуску? Далеко же меня занесло с той поры, как я покинул вокзал Нью-Стрит! А с другой стороны, я гораздо ближе к современности, чем хотелось бы. От Лондона, дождя и издательства "Юникорн букс" меня отделяют - посмотрим - какие-то сорок минут. Соревнующиеся страусоящеры пропали из виду. Пассажиры рылись в своих чемоданчиках, сражались с кнопками электронных секретарей, шуршали розоватыми страницами "Файнэшнл тайме".
И вдруг завизжали тормоза, меня приподняло в кресле. Сумки, рюкзаки, макинтоши, зонты - все, что было на верхних багажных полках, стремительно поползло вперед; часть багажа свалилась на сиденья и в проход. Экспресс не просто снижал скорость, машинист прибегнул к экстренному торможению. Аниту, сидевшую против хода поезда, всего лишь вдавило в спинку кресла - она дотянулась до своего саквояжа, рванула застежку и выхватила пистолет. Оттолкнув меня, выбралась в проход и стала у внутренней двери лицом к пассажирам. Поезд остановился. Я сидел как громом пораженный.
- Слушайте меня все! - крикнула Анита. - Заткнитесь и слушайте! Поезд захвачен. Будете сидеть тихо - останетесь целы. Встанете с места без разрешения - застрелю, обещаю твердо. У нас вооруженные люди в каждом вагоне. Вот, слышите?..
Двойные двери глушили звук, и все же я различил, как кто-то кричит что-то подобное в соседнем вагоне. С места приподнялся дюжий молодой бизнесмен с бровями, толстыми и мохнатыми, как гусеницы.
- Говорите, поезд захвачен? Кем?
Анита подняла пистолет, сжав его обеими руками.
- Сядь, или станешь первым!
- Первым? - проблеяла леди -средних лет в темно-синем костюме и с жемчугами. - Как это понять - первым?..
- Анита...
От меня до нее было всего-то футов шесть, не больше. В тоне моего обращения к ней сквозило, что раз уж между нами возникли какие-то отношения, не надо бы их ломать, не надо бы ей становиться врагом. Она удостоила меня скупой улыбки.
- Не беспокойтесь, с вами ничего не случится, - в к другим пассажирам, повысив голос: - Слушайте все, мы - "Друзья Азии"...
- А чье вы друзья у себя дома? - выкрикнул каков-то остроумец.
- Избави нас Боже от друзей... - усмехнулся кто-то еще. Навзрыд заплакала женщина.
- Мы передадим наши требования в Лондон по радио. Если они будут выполнены, наши единомышленники сообщат властям кодовую фразу, ее радируют нам, и мы поймем...
- Но какие требования, мисс? - осведомился старик в очках. - Я имею в виду: легко ли их выполнить? Не выходят ли они за грань возможного?
- Раз правительство прислушивается к. тем, кто требует высылки всех иммигрантов, то требований за гранью возможного уже не осталось...
Где-то грохнул выстрел. Смертельный или предупредительный? Как же легко оказаться убитым здесь, в этом поезде! Снотворное? Зачем, когда есть пуля? Достаточно притвориться героем, броситься на Аниту - и все. Но нет, я не вправе использовать ее для расчета с самим собой, не вправе обагрить ее руки и память, сделав ее убийцей. Лучше уж выбрать из террористов кого-то другого.
В середине вагона послышался спокойный голос:
- Советую подчиниться и сохранять хладнокровие. Я офицер Эс-Эй-Эс. В случае нужды я готов предложить себя в заложники...
- Вы все заложники! - закричала Анита.
- Понятно. Но избыточное число заложников создает неудобства для вас самих. Примите мой совет: ограничьтесь символическим числом, а остальных в знак доброй воли высадите на насыпь и позвольте им уйти. Надо полагать, движение поездов будет отменено. За теми, кого вы отпустите, пришлют специальный спасательный поезд.
- Как вас зовут?
- Джонс. Эндрю Джонс.
- Слушайте, генерал Джонс, мы решили задержать вас всех. Вас отведут в три задних вагона. Отведут под охраной. Мы не настолько наивны, чтобы в самом начале операции отпустить половину заложников.
- Это не наивность, мисс, а благоразумие. Между прочим, я вовсе не генерал. До генерала мне еще далековато.
- Поднимитесь, чтобы я вас видела. Но в проход не выходить.
Со своего места привстал высокий худой человек лет тридцати с небольшим. На нем был костюм сафари, словно он собрался в тропики.
- Покажите свой багаж. Поднимите его вверх одной рукой. Улыбка тронула губы Джонса, однако он подчинился.
- Вы предусмотрительны. Не вы ли, случаем, организатор всей этой затеи?
- Люди! Передайте чемодан сюда ко мне. Из рук в руки. Не вздумайте поднимать его высоко и тем более бросать на пол. - Когда чемодан с выбитыми на крышке инициалами владельца поравнялся с Анитой, она скомандовала: - Ключи!..
Джонс метнул связку ключей. Анита позволила ей отскочить рикошетом от двери у себя за спиной, потом подтолкнула ключи ногой в мою сторону.
- Опуститесь, пожалуйста, на колени, Бернард. Пододвиньтесь к чемодану и выверните его содержимое на пол. Потом возвращайтесь на место.
Джонс глянул на меня с острым интересом. Ах, ему непонятно: откуда Анита знает, как меня зовут? Если бы я напал на нее с колен, то пуля, наверное, прошла бы над головой, не задев меня.
- Рассудите сами, - произнес Джонс, нарочито растягивая слова, - стал бы я высовываться и представляться, будь у меня в багаже оружие?
Я вытряхнул на пол рубашки, нижнее белье, лосьон после бритья, другие личные вещи и еще порнографический журнал, хоть и не самого грязного пошиба. Анита, вороша вещи носком туфли, глянула на журнал с негодованием.
- Как вы прокормите столько ртов? - спросил Джонс.
- Нас снабдят продовольствием, - заверила Анита не Джонса, а вагон в целом. - Пришлют еще один локомотив с припасами.