Игры с огнем

Нет, Маша, только не жалей себя! Не сейчас!

Я справлюсь, я уже пытаюсь справится, но что-то древнее, необузданное уже разбужено, оно требует выхода и не находит его, сводя меня с ума.

А ночь приходит снова, и река течет в обратном направлении, бурливая, пенистая, переливаясь золотом и багрянцем. В ней нет прежней красоты, только странные воды, образующие воронки то тут, то там. И я медленно скидываю с себя белые одеяния и захожу в горячие обжигающие потоки, испытывая блаженство. Шаг за шагом отдаляясь от берега и того мужчины, что был для меня покоем и тишиной. Да! Он вносил в мои сны покой и тишину, а теперь просто разворачивается и уходит. Голова опущена, а плечи сотрясают рыдания. Но мне его не жалко, он сам выбрал этот путь, он сам отказался ступить со мной в реку. Пусть уходит, пусть все уйдут, а я окунусь в золотые воды реки и навсегда изменюсь..

Из воды поднимается морда дракона, освещенная закатным солнцем. Это я - драконица, настоящая ледяная красавица, у которой не бьется сердце. Взмах крыльями - и ящер исчезает, а я чувствую, как река перестает бурлить и превращается в лед. Мне больно, холодно и снова больно.

Я просыпаюсь от собственных криков. Отец сидит на краю кровати и смотрит на меня очень пристально.

- Так больше не может продолжаться, Маша, - говорит он решительно и устало. - Ты летишь к брату, подальше от своих проблем. Что бы там не происходило в твоей жизни, Америка очень далеко отсюда и, знаешь... племянники по тебе соскучились. - Добавляет более оживленно.

Слова отца вызвали во мне новую волну боли.

Я не смогу видеть Драко, расстанусь с ним.. Насколько?

Нет! Нельзя!

Пальцы судорожно сгибаются, царапая ногтями простыню, а потом приходит успокоение.

Я все забуду, кошмары закончатся, хорошие сны придут, и все, наконец, изменится, когда Драко будет так далеко. 

Да! Все к лучшему.

-Я полечу, пап, - отвечаю отцу сквозь зевок, отворачиваясь к стене. 

Сделаю все, что они хотят, лишь бы быть подальше от реальности, в которой есть жестокий непримиримый ящер по имени Драко, от одного присутствия которого у меня мозги едут набекрень.

Глава вторая

Поучительная

Как ты смешна, людская злоба!

Заставить хочешь вновь страдать?

Не выйдет - правду знаем оба,

Ведь проиграешь ты опять...

У меня замечательный старший брат – высокий, мужественный, умный мужчина в расцвете сил. Настоящий глава семьи с двумя отпрысками-близняшками и полноватой и суетливой, но такой счастливой матерью семейства. Идеальная американо-русская семья, живущая в большом шлакоблочном доме с двумя верандами и окнами, выходящими на подстриженную и ухоженную лужайку. И тут такое счастье в лице родной сестренки, сбежавшей от лап психиатра!

- Машенька! Ну, здравствуй! Как перелет? - сжимает меня в объятиях Миша. - Я тут краем уха услышал от отца с матерью, что у тебя трудности с учебой? Что случилось?

Его обеспокоенное лицо было таким знакомым, таким родным, что я чуть не расплакалась от обиды и злости, которые портили положительную энергетику, бьющую яркой струей от Миши. А во всем виноват чертов Драко, чтоб ему икнулось! Дракон с серыми глазами и притягательной ямочкой на подбородке. Сильный, уверенный в себе, пропитанный страстью и презрением к собственной наезднице.

- Тошнит, - отрывисто бросаю я брату и тороплюсь на выход из аэропорта, в объятия Нью-Йорка, скорее в Бруклин, в квартирку, которую брат всегда снимал для нас. Меня действительно мутит от требовательного и настойчивого образа Драко, преследующего меня на протяжении дня и ночи. Теперь сны только о нем. Горячие, страстные, долгие и мучительно яркие. От них я просыпаюсь со скрученными в узел внутренностями, с мокрыми насквозь пижамными шортами и дрожащими руками, приказывая себе не трогать разбухшую от желания плоть. Не дождется этот мерзкий ящер! Чтобы я еще кончала от одного его образа!

- Мы сразу домой, Маш, обстоятельства, пойми. Теперь не погуляешь, девочки не дают. - Будто оправдывается Миша.

- Какие именно девочки? – огрызнулась я.

- Все, Маша, - со вздохом отвечает брат, теперь величаемый Майклом.

- Ну и ладно, - равнодушно пожимаю плечами, проталкиваясь сквозь толпу, желающую в числе первых сесть в такси, к черной ауди брата, и за всю дорогу не произношу ни слова.

На его месте я бы отправила меня обратно прямо из аэропорта, но Миша с детства отличался слабостью к младшей сестричке и огромной любовью к ее светло-русым локонам и большущим голубым глазенкам. Он сделает все, что в его силах, прежде чем признать свою полную беспомощность и бесполезность. А, рано или поздно, этот день настанет. Тогда-то меня снова вернут на Родину, где пытка продолжится.

Встречала меня толпа орущих и визжащих лиц женского пола от мала до велика. Натали кричала по-английски, племяшки на смеси русско-английского что-то вроде «прихлоу». Видимо, привет и hello.

Я раскинула объятия и искренне расцеловала девочек, а вот с Натали обнялась более церемонно - чувствовалась в ней скованность и настороженность. Интересно, что обо мне рассказали родители? Ведь не просто так отправили в Америку среди учебного года.

- Ты к нам надолго, дорогая? – спросила Натали за ужином на веранде. Жили Снегиревы в штате Пенсильвания и в конце октября у них еще зеленели лужайки, а по веранде гулял теплый южный ветерок.

- Нет, вот загорю немного и обратно на Родину, – ответила я и, словно в подтверждение своих слов, пересела в кресло-качалку, подставляя лицо теплому солнышку. Тут же на колени вскарабкалась Анна или Мэри, я сейчас с трудом их различала. Обняв трехлетнюю малышку за плечи, прикрыла глаза. Тепло маленького доверчивого тельца отогревало мои внутренности и заставляло сердце биться тише и болеть меньше. Невозможно рядом с таким чудом думать о плохом. Видимо, папа с мамой именно на то и рассчитывали, да и зачем сопротивляться, когда впервые за многие дни тихо и спокойно?