Страница 42 из 150
– А на кого работаете вы?
Губер казался не наигранно удивлённым.
– На жителей анклава Нью-Парадисо, на кого же ещё?
– Довольно игр, мистер Нисон.
– Почему же? – Он взял чашку с дымящимся кофе и жестом предложил нам с Меган последовать его примеру. – Спокойствие и размеренность курортной жизни способны утомить даже губернатора. Нет – особенно губернатора. Уж пятый срок, а песни те же. – Он улыбнулся.
– И каковы правила игры? – устало спросил я, игнорируя кофе. Меган же взяла чашку. – Правду вы услышали. Что ещё хотите?
Нисон задумался. Похоже, он тоже был сторонником импровизации и не продумал сценарий нашего завтрака.
– У меня действительно был запланирован деловой визит на Прайм, – пояснил губернатор. – «Долгий рассвет» сделал мне весьма заманчивое предложение. Проблема заключается в нравственных аспектах.
– Ага, вот теперь всё сходится, – сказал я победоносным тоном и хлопнул ладонью по подлокотнику. Затем обратился к Меган: – Детка, у тебя минус один фанат. Этот оказался бутафорским.
Нисон скорчил недовольную гримасу с оттенком снисходительности:
– Майло, подобными заявлениями ты демонстрируешь свою некомпетентность. Немудрено, что первый блин вышел комом. – Он отставил чашку, расправил плечи и оторвал задницу от кресла, очевидно, полагая, что эта поза лучше годится для донесения информации. – Я действительно являюсь поклонником мисс Дайер, а предложение «Долгого рассвета» не имело никакого отношения ни к тебе, ни к твоему заданию.
– Значит, до Прайма мы всё-таки доберёмся? – Я почувствовал, как приятно расслабляются мышцы. Ощущение уязвимости – одно из самых мерзких в природе. В гостях у губернатора я в этом убедился.
– Хочу предложить тебе сделку, – сказал Нисон и снова утонул в мохнатом кресле. – Банку наверняка известно, что «Долгий рассвет» скупает очень старые консервы на чёрном рынке. Вот уже лет пятнадцать. И всё это время я задаюсь вопросом: зачем они могли им понадобиться?
– Не вы один в недоумении.
– Что может быть ценного в людях уже далёкого прошлого? – продолжал сыпать вопросами в пустоту губернатор. – Многие из них прописали в контрактах поистине фантастические даты своего пробуждения, другие законсервировали себя, будучи стариками на последнем издыхании. Размораживать их чревато последствиями, до того дня, когда мы изобретём универсальный и безотказный эликсир бессмертия и омоложения. Ну, а третьи стали так называемыми потеряшками. Без контрактов и даже родственников. Многие компании разорились, поэтому спящих клиентов пришлось брать себе другим официальным учреждениям. Будить потеряшек никто не спешит, потому что гораздо выгоднее со всех точек зрения поддерживать работоспособность капсулы, чем брать на себя ношу и приспосабливать к новым реалиям этих неандертальцев.
В отсеке воцарилась тишина, разбавляемая звуком глотков и бега секундной стрелки на деревянных настенных часах.
– Ваша лекция очень познавательна, мистер Нисон, но к чему она? – спросил я.
Он снова привстал, намереваясь подвести важный итог сказанному:
– Я прожил долгую и яркую жизнь, многое повидал, испытал и почти от всего устал. Но есть две вещи в Э-Системе, где мой интерес не иссякнет, пока я не узнаю правды. И узнать я их хочу как можно скорее, ибо никто не вечен, даже такие, как я. Первая касается артефактов на Криопсисе, а вторая скупок тел «Долгим рассветом». Есть ещё, конечно, Портал и тайна исчезновения Экспонатов, но они уже давно превратились в данность, несмотря на всю загадочность.
Мне не нравился ход беседы. Прежде всего, Нисон практически прямым текстом подтвердил, что является метузелой. Ну, и все эти вступительные речи о загадках Э-Системы никогда не бывают сами по себе, за ними неизменно, подобно бдительным конвоирам, следуют либо шокирующие признания, либо грандиозные заявления. С губернаторами эти схемы работают особенно хорошо. Я не стал задавать вопросов, а просто ждал, когда, наконец, Нисон озвучит суть сделки.
– «Долгий рассвет» обратился ко мне через третьих лиц, – продолжал он, никуда не торопясь. – Они спросили, есть ли у меня консервы со сроком давности не позднее середины двадцать второго столетия. А потом предложили купить их. В Нью-Парадисо я нашёл четверых, годных для продажи. Ещё одного мне подарил друг из соседнего анклава.
Я заметил, как Меган поморщилась, и догадывался, о чём она сейчас думала. Её влиятельный поклонник говорил о людских консервах, как о рыбных. Но товар – он и на Крокосе товар. Люди, разумы, воспоминания – они лишь элементы в длинном и почти бесконечном перечне. И у каждого есть цена.
– Значит, вы привезли сюда этих потеряшек на продажу, – заключил я. – Замечательно. Теперь мы с Меган в курсе ваших тёмных делишек, губернатор Нисон. Давайте поскорее перейдём к делу. Что вы от меня хотите?
Красные глаза вспыхнули неподдельным изумлением, быстро сменившимся привычной напускной надменностью.
– Вот такой подход мне нравится, Майло. Собственно, дело нехитрое. – Нисон размял костяшки пальцев. – Можно сказать, нас свела сама судьба. Мне не пришлось использовать первоначальный план с похищением банковского агента. Я спас вас с Тропика, посвятил в тёмные губернаторские делишки, и взамен хочу немногого – получить информацию. Каковы причины этой странной скупки?
– Вы шутите? – спросил я, прекрасно понимая, что всё на полном серьёзе. – По нашим сведениям, консервы доставляются в Голем. Это один из самых закрытых и охраняемых городов на всём Прайме.