Страница 118 из 150
Итак, Подношения. Жители города верили в существование некоего Призрака Пустынь, могущественного, ужасного и милосердного одновременно. Стена обрамляла безопасную зону, именуемую ранее Живым Городом, а ныне Империалом, где Призрак никого не трогал. Но стоило оказаться за пределами поселения, как тебя ждала неминуемая гибель. Поглощение. Уровень развития «пёстрых» – как я окрестил аборигенов – соответствовал отсталым племенам Земли. Никаких технических девайсов, средств связи и даже транспорта. На первый взгляд – отсталая шайка религиозных фанатиков. Неужели из этой шайки родилась цивилизация Экспонатов, освоившая впоследствии Портал, построившая звездолёты и создавшая нас, людей? По своему образу и подобию. То есть, если верить некоторым теориям, они вправе называться нашими богами.
Определённое сходство с Экспонатами у «пёстрых» имелось. Такие же высокие и мускулистые, хотя я не заметил никаких тренажёрных залов или лабораторий, где бы структура тела задавалась искусственно на генетическом уровне. А это значит, что генетику задала природа. Или предыдущие создатели. Никто ведь не доказал теорию, что нас создали именно Экспонаты. Возможно, они являлись всего лишь братской и родственной нам цивилизацией, а за станком стояли совсем иные существа.
Об этих существах я не переставал думать, когда копался в воспоминаниях Сумволя. В упорядоченной жизни «пёстрых» я обнаружил несколько странностей, говорящих о контроле над поселением извне. Исчезновения беглецов в пустыне можно легко списать на банальную смерть в недружелюбных условиях внешней среды, а не приписывать всё мифическому Призраку. По сути, условия внутри безопасной зоны ничем не отличались от внешних, но жителей в дневное время защищали строения и халаты. По ночам же «пёстрые» покидали норы и вели социальную жизнь: ходили друг к другу в гости, гуляли по узким улочкам и посещали специализированные учреждения от учебных париальных центров до домов отдыха и омоложения. Дома заслуживали более пристального внимания – недаром название вызывало ассоциации с хорошо известным мне Холдингом. Но я сомневался, что в Империале практиковали работающее омоложение. Скорее, речь шла об очередном проявлении религиозного фанатизма, но проверить стоило. За ночь бодрствования Сумволь не посетил ни одного дома отдыха. Будучи воспитанником Школы Лучших, он не имел семьи и жил в одиночестве на краю города. Визит в дом отдыха пришлось отложить до перехода из статуса наблюдателя в статус доминантной личности.
Зато юнец навестил объект своего плохо маскируемого воздыхания – Лузу. С ней они посещали париальный центр, где молодое поколение – растущих, – точно бройлеров, пичкали Истинным Знанием об окружающей действительности. Сумволь планировал пригласить девушку на церемонию Подношения, которая должна была начаться с первыми лучами солнца. Посещение каждой церемонии не являлось обязательным, но считалось неимоверно престижным. Не каждый мог выдержать несколько часов под Плавящим Светилом, даже под покровом защитного халата.
Луза обещала подумать, как и подобает любой уважающей себя барышне, даже инопланетного происхождения. Слушая её ответы, я едва удержался от усмешек вслух.
А теперь о странностях, которым я пока не нашёл должного объяснения. В еде, огне, воде и топливе для факелов «пёстрые» никогда не нуждались. Всё давала им пустыня. Жидкое топливо сочилось прямо из-под земли в специально оборудованных для его сбора подвалах. Аборигенам только и оставалось вымачивать в нём обмотанные высушенными листьями наконечники факелов и поджигать в точках «вечного огня». Так же по всему городу стояли беспрерывно работающие фонтаны и росли плодоносящие гепрагоны, которые я узнал без труда. Местные нарекли их иначе, а именно – париассами. По правде сказать, они и выглядели по-другому – имели бордово-красные плоды размером с дыню. Универсальное и не надоедающее питание для аборигенов, как энергетические коктейли и желе для пилотов звездолётов. Неудивительно, что гепрагоны считались едва ли не священными растениями, а вернее – подарком Призрака, как и фонтаны с не иссякающей водой. Прогневать Призрака значило обречь город на несколько пеклоциклов – а то и целый скат – голода и жажды. Будто некто перекрывал кран под землёй и подрезал корни гепрагонам, из-за чего те переставали плодоносить, но не увядали окончательно.
Гнев вызывали еретики, опровергающие Истинное Знание и пытающиеся завлекать в свои сети добропорядочных горожан иными знаниями, из погребённых архивов. Архивы искали и уничтожали, но копий и частей оказалось слишком много. Подавляющее большинство были надёжно спрятаны или замаскированы. Вот тогда я понял, что в созданной квазиреальности Сумволю предстоит стать еретиком. Помимо прочего, я пытался найти хоть какое-либо упоминание о меллиуме и цифрофагах, но Сумволь никогда в жизни не слышал ни о чём подобном. А ведь именно эти чёртовы штуковины – мой билет назад.
Дабы умаслить Призрака, жители города не придумали ничего умнее, чем банальное жертвоприношение. Но ожидать от них большего я был не вправе. В качестве жертв отбирались самые развитые юноши, как физически, так и духовно. Проще говоря – Лучшие. Они развивались в закрытых школах с ранних лет. Там юноши проходили несколько так называемых зорь – стадий развития. Отстающие отсеивались, а лучшие шли дальше. Тут всё логично.