Страница 108 из 150
Майло вздохнул.
– Одно из двух: либо штаба больше нет, либо самого Козински. – Он вкратце поведал о полученном сообщении, проблеме выбора и в заключении резюмировал: – Риск в пятьдесят процентов для меня недопустим. А на Криопсисе сосредоточены разгадки многих тайн Э-Системы и Портала. Недаром же «Магеллан» закрыл исследовательские зоны.
– Как же мы попадём туда?
– Капитан Кравиц обещал подсобить, – ответил Трэпт. – Он сотрудник фирмы, входящей в состав «Магеллана». Мне удалось познакомиться с ним в портовом баре на Тано, представившись авантюристом и искателем приключений. На самом деле, немало таких искателей ежегодно прибывает на Криопсис.
– То есть, мы целиком зависим от порядочности капитана Кравица? А если ему вздумается вышвырнуть нас в космос во время глубокого сна? Получит в отсек звездолёт и решит, что нет причин выполнять договорённость. Куда проще избавиться от ненужных пассажиров-авантюристов и прикарманить всё их добро.
– Я думал и о таком сценарии, – нехотя признал Трэпт. – После анализа данных стало очевидно, что риск имеется, но явно не пятьдесят процентов. Иначе на Криопсис не попасть.
Вопрос давно решённый, понял Мойвин, от него требовалось лишь принять данность и не мешать Майло следовать задуманному плану. В идеале – помогать Майло в случае форс-мажора, ведь не по доброте душевной Трэпт соорудил себе напарника из имеющихся ингредиентов.
– Я хотел бы взглянуть на своё новое обличие, – попросил Захар.
– Часа три тебе следует лежать, – предупредил Майло, а сам встал, намереваясь оставить пациента в одиночестве. – Шевели конечностями, вспоминай детали минувшего года, анализируй действительность. – Он перечислял предписания с докторской убедительностью и спокойствием. – Твоя личность должна ужиться с оболочкой и осознанием перемен. Я загляну позже.
Трэпт покинул отсек. Захар откинулся на мягкую подушку и вытянул руки, затёкшие от долгого полулежащего положения. Он ощутил себя огрызком чего-то целого. Вором не только тела, но и разума. Наспех скроенным манекеном, наделённым частицей потерянной личности. Его сознание напоминало несущийся сквозь темноту луч. Он не освещал ни начало, ни конец пути. Лишь краткий миг из чьей-то чужой жизни.
***
Едва увидев капитана Кравица, я окрестил его Капитаном Несбывшихся Надежд. Он отдыхал с командой и местными девицами в портовом баре накануне очередного долгого рейса. Кравиц пользовался популярностью, я сразу понял. Вокруг высокого широкоплечего блондина с экзотическими усиками вились шесть или семь особей женского пола совершенно разных возрастов. Впоследствии, завязав знакомство, я узнал причину такого ажиотажа.
– Я ведь сам здесь почти что местный, – похвалился уже весёлый капитан, заполняющий внутренние баки всё новыми порциями топлива. – Мы возим сырьё с Тано на Криопсис вот уже четвёртый рейс. За тридцать лет я постарел года на три, потому что всё время провожу в статике. А вот жители Тано… – Он многозначительно замолчал.
– Стареют, как и положено, – подхватил я и, улучив момент, когда никто не прислушивался к нашему диалогу, добавил: – Эти женщины… они все были вашими?
Кравиц бросил на меня сердитый взгляд.
– Почему были? Они и сейчас мои. Мои первые подружки прекрасно понимают, что мне, сорокалетнему красавцу в расцвете сил, нужна молодая плоть, поэтому у нас тут, как бы правильно выразиться…
– Гарем, – помог я и отпил апельсинового сока. По вкусу похож на настоящий.
– Ну, не прямо-таки гарем, – запротестовал Кравиц, но как-то с ленцой и неохотой. Значит, я подобрал верное определение. – Скорее, у нас здесь дружественный союз.
– Дружественный союз? Теперь ясно.
– Колония небольшая, – продолжил объяснения капитан, – жизнь здесь далека от праздной, потому что все занимаются добычей и обработкой ресурсов. Но не все работают вахтами, кому-то некуда возвращаться и они проживают на Тано до часа забвения. Мы для них, как глотки свежего воздуха, хоть сами и проводим в рейсах больше, чем живём по-настоящему.
Мне показалось, Кравиц слегка погрустнел, а его серые глаза посерели ещё больше прежнего. Будто капитан задумался о фундаментальных проблемах бытия, впервые за долгие десятилетия. Но через минуту, зарядив себя дополнительной кружкой веселящего, но сохраняющего ясность ума напитка, капитан вернул утраченное настроение и перевёл всё в шутливую форму.
– Видишь вон ту старушку лет шестидесяти? – спросил он, тыча пальцем в скопление роящихся вокруг женщин.
– Ага, – кивнул я, не имея представления, о какой именно старухе идёт речь.
– Суна. Моя первая любовь на Тано, – пояснил Кравиц. – Когда мы познакомились, ей не было и тридцати. А сейчас у неё сын от меня, вон тот светловолосый парень, который к возвращению отца из четвёртого рейса уже будет биологически старше меня. А вон та юная особа, Майка, – палец капитана сместился левее, – ещё не родилась, когда я познакомился с Суной. Сейчас они хорошие подружки, и я этому рад. И чтобы ты знал, Джонни, я никого не принуждаю хранить мне веру. Это исключительно их выбор. – Он приблизился ко мне и прошептал: – Просто каждая из них втайне мечтает, что я заберу её с собой и подарю иллюзию долгой жизни.
– Ясно. – Я отставил пустой стакан. Вот тогда и родилось новое прозвище Кравица. – Ты капитан их несбывшихся надежд. Но ведь главное – верить в лучшее.