Страница 5 из 30
Светловолосый вервольф схватил Варли и зашвырнул в микроавтобус, как пачку газет.
— Извини, сестричка, — залебезил вожак, — кобель сбежал. Надеюсь, этот сойдет.
Существо в микроавтобусе придвинулось к задней дверце, принюхиваясь, как гончая. Варли закричал в платок. Вытянулась когтистая рука, погладила его по лицу. Ладонь сухая, горячая, как перчатка бэттера, которая была у него в детстве.
Вервольфиха оглядывала его, поигрывая средней парой грудей.
— Сойдет.
Варли попятился. Но дверца за его спиной захлопнулась, оставив его наедине со светлошерстной вервольфихой. Запах женщины заполнял замкнутое пространство микроавтобуса. Желчь выплеснулась в горло, когда он почувствовал, как у него все встает. Вервольфиха наклонилась над ним, ее дыхание обжигало щеку.
— Расслабься, детка, — прорычала она, расстегивая его ширинку. — Правило варгров.
Роберт Маккаммон
ШТУЧКА
Он ожидал совсем другого. Не увидел ни черепов, развешанных по стенам, ни выпотрошенных летучих мышей, ни усохших голов. Не было и стеклянных сосудов с курящимся над ними дымком, на что он очень рассчитывал. Он попал в маленькое помещение, более всего напоминающее бакалейный магазин: квадраты зеленого линолеума на полу, поскрипывающий вентилятор под потолком. Надо бы смазать, подумал он. Вентилятор выйдет из строя, если его не смазать. Обогревом и охлаждением он занимался профессионально, так что знал, о чем говорит. А сейчас у него вспотела шея, а на рубашке под мышками появились темные круги. «Я проехал семьсот миль, чтобы попасть в бакалейную лавку со скрипящим под потолком вентилятором, — подумал он. — Господи, ну какой же я болван!»
— Чем-нибудь помочь? — спросил молодой негр, который сидел за прилавком. В солнцезащитных очках, коротко стриженный. В левом ухе болталась серьга в виде бритвы.
— Нет. Просто смотрю, — ответил Дэйв Найлсон. Продавец вновь уткнулся в последний номер «Интервью». Дэйв шел вдоль полок, сердце бешено колотилось. Никогда в жизни он не уезжал так далеко от дома. Он взял бутылочку с красной маслянистой жидкостью. Этикетка гласила: «Кровь короля Иоанна». Рядом стояли мешочки с белой землей. «Земля с кладбища тетушки Эстер — настоящая».
«Черта с два, — подумал Дэйв. — Если это земля с кладбища, то мой крантик размером с Моби Дика». В этом, собственно, и заключалась проблема.
Он впервые приехал в Новый Орлеан. Впервые приехал в Луизиану. Это его только радовало: в такой влажной августовской жаре могли жить только лягушки. Но Французский квартал ему понравился. Шумные ночные клубы, стриптизерши, которые крутились перед зеркалами в рост человека. Мужчина мог наломать здесь дров, если было чем. Если бы он решил оттянуться. Если бы ему хватило духа.
— Ищите что-нибудь конкретное, братец? — спросил молодой негр, оторвавшись от фотографии Корнелии Гест.
— Нет. Смотрю, ничего больше.
Дэйв продолжал инспекцию полок. «Слезы любви», «Лихорадка надежды», «Святые камушки дядюшки Тедди», «Крем дружбы», «Пудра ума».
— Турист, — хмыкнул молодой негр.
Дэйв шел мимо полок с бутылочками и пузырьками. «Желчь ящерицы», «Корень знания», «Капли наслаждения». Глаза не знали куда смотреть, ноги — куда идти. Полки оборвались, он нос к носу столкнулся со светлой мулаткой, в которой, похоже, текла очень малая часть негритянской крови. Ее глаза напоминали сверкающие медные монеты.
— Что я могу вам продать? — голос обволакивал, как дым.
— Я… Я просто…
— Турист просто смотрит, мисс Фаллон, — пояснил молодой негр. — Смотрит, смотрит и смотрит.
— Это я вижу, Малькольм, — отозвалась женщина, не отрывая глаз от Дэйва, и тот нервно улыбнулся. — Что вас интересует? — ее черные волосы на висках тронула седина, а ее одежда, джинсы и цветастая блуза, не указывали на то, что она — колдунья. — Долгая жизнь? — она сняла с полки пузырек, потрясла перед его лицом. — Гармония? — кувшинчик. — Успех в бизнесе? Таинства любви? — еще два пузырька.
— Э… таинства любви, — выдавил он из себя. Почувствовал, как по щекам катятся капли пота. — В некотором смысле.
— В некотором смысле? Как это понимать?
Дэйв пожал плечами. Он так долго шел к этому мгновению, но тут мужество оставило его. Он уткнулся взглядом в зеленый линолеум. Мисс Фаллон была в красных «рибоках». — Я… я бы хотел поговорить с вами наедине, — он не решался поднять на нее глаза. — Это важно.
— Неужели? И как важно?
Он достал бумажник. Показал лежащую в нем пачку купюр по пятьдесят долларов.
— Я приехал издалека. Из Оклахомы. Я… должен поговорить с тем, кто знает… — продолжай, приказал он себе. Выкладывай все, как на духу. — Кто знает вуду.
Мисс Фаллон все смотрела на него, и он чувствовал себя ящерицей, только что выползшей из-под камня.
— Турист хочет поговорить с тем, кто знает вуду, — сообщила она Малькольму.
— Слава тебе, Господи, — отозвался тот, не отрываясь от журнала.
— Это моя епархия, — мисс Фаллон обвела рукой полки. — Мои снадобья. Если ты хочешь поговорить со мной, я возьму твои деньги.
— Но вы не похожи… Я хочу сказать, вы не выглядите… — он замолчал.
— Бородавки я ношу только на Марди-Гра. Ты хочешь говорить или ты хочешь уйти?
Наступал критический момент.
— Это… деликатная проблема. Я хочу сказать… вопрос очень личный.
— Они все личные, — она поманила его согнутым пальцем. — Следуй за мной, — и прошла в арку, откинув занавеску из лиловых бусин. Таких Дэйв не видел с тех самых пор, когда в колледже заслушивался Хендриксом. За это время утекло много воды, мир стал хуже, злее. Он последовал за мисс Фаллон и в мягком перестуке бусин за его спиной звучали воспоминания о тех людях, которые побывали здесь до него. Мисс Фаллон села, не за круглый столик, уставленный пузырьками, баночками, коробочками с жидкостями и порошками, а за обычный письменный стол, который мог бы стоять и в кабинете банкира. На маленькой табличке он прочитал: «Сегодня первый день отдыха в вашей жизни». — Итак, — она переплела пальцы. Прямо-таки соседский доктор на приеме, подумал Дэйв. — В чем проблема?
Он расстегнул ширинку, показал.
Последовала долгая пауза.
Мисс Фаллон откашлялась. Выдвинула ящик, достала нож, положила на стол.
— Последний парень, который попытался проделать это со мной, стал ниже ростом. На голову.
— Нет! Я пришел не за этим! — он покраснел, запихнул обратно свое хозяйство, начал торопливо застегивать молнию, ухватил кожу. Скорчил гримасу, попрыгал, чтобы освободиться: не хотелось ему терять даже клочок драгоценной плоти.
— Ты маньяк? — спросила мисс Фаллон. — Всегда показываешь женщинам свое сокровище и прыгаешь, как одноногий кузнечик на раскаленной сковороде?
— Подождите. Одну минуту. Пожалуйста. О… о… о..! — попытка удалась, хозяйство убралось, молния застегнулась. — Извините, — он взмок от пота и даже подумал, а не поставить ли ему на этом точку. Мисс Фаллон не отрывала от него горящих глаз цвета начищенной медной монеты. — Моя проблема… вы знаете. Вы видели.
— Я видела мужскую штучку, — ответила мисс Фаллон. — И что?
Вот тут он и подошел к поворотному пункту своей жизни.
— Я именно об этом, — Дэйв наклонился над столом, мисс Фаллон навалилась на спинку кресла, которое отодвинулось на пару дюймов. — Я… вы понимаете… Он очень уж маленький!
— Очень уж маленький, — повторила она, словно слушала идиота.
— Верно! Я хочу, чтобы он стал больше, чем я! Большим! По-настоящему большим! Десять, одиннадцать… даже двенадцать дюймов! Таким большим, чтобы у меня раздувались брюки. Я пытался воспользоваться всеми этими приспособлениями, которые рекламируют в журналах.
— Какими приспособлениями? — прервала его миссис Фаллон.
— Для увеличения длины, — Дэйв пожал плечами и вновь густо покраснел. — Даже заказал один. Из Лос-Анджелеса. Знаете, что они мне прислали? Носилки с красным крестом и письмом, в котором выражали надежду, что моя больная птичка поправится.