Страница 41 из 65
когда Эйс вернул ее мне, вес, который душил меня, казалось, ослаб. – Я сказал соцработнику,
что она выжила из ума. Ни за что я не стал бы жить с такими обдолбанными хиппи, кажется
это мои точные слова, и я помню, как она оттянула меня в сторону и сказала, что работала с
Солнышко уже многие годы, и не было никого более открытого и понимающего, чем эти
двое. Я считал, что она не в своем уме, но кто я такой, чтобы спорить с ней? Она была
профессионалом, так ведь?
Я потянулся, чтобы прикоснуться к линии челюсти Эйса, но когда моя рука задрожала,
он перехватил ее и поднес подушечки моих пальцев к своим губам, чтобы поцеловать их.
– Что потом? – спросил он.
– Затем я переехал в самую странную, нетрадиционную семью, и они оказались
именно теми, в ком я нуждался, – я закрыл глаза и откинул свою голову к солнцу, позволяя
его теплу высушить мои слезы, пока вспоминал первые годы жизни с Зигги, Солнышком и
Ленноном, и улыбка разрезала мои губы. – Первые несколько месяцев были…странными,
мягко говоря. Я не только приспосабливался к жизни в новой семье, но и эта семья очень
сильно отличалась от всех, частью которых я был. Моя собственная была никчемным
примером, все остановки между ними были относительно нормальными. Но потом появилась
Солнышко – женщина, которая могла осветить самый мрачный день, и я полюбил их.
Я вернул свое внимание Эйсу, и приятие и тепло в его глазах заставило меня
потянуться к нему и закинуть руки ему на шею. Его ладони нежно легли на мою талию, когда
я поерзал, устраиваясь плотнее.
– Это было непросто. Солнышко и Зигги помогали мне несколько лет советами, и
всегда подбадривали быть открытым в своих чувствах. Как ты уже видел, они по своей
природе делятся, дарят, и они помогали мне в самые худшие годы моей жизни. Они так же
научили меня брать под контроль свою жизнь и ситуации, в которые я сам себя ставил. Они –
самые лучшие люди, с которыми я познакомился, – прошептал я, облизывая губы и чувствуя
себя более обнаженным, чем за всю свою жизнь. – До тебя.
Эйс оставил мягкий поцелуй на моих губах, а затем закрыл глаза, глубоко вдыхая. Я
не мог не начать представлять, что он думал обо всем, что я только что рассказал ему. Черт
возьми, половину времени даже я не знал, что думать, и жил с этим. Но когда эти голубые
глаза снова открылись, их выражение поразило меня. Оно было яростным, собственническим
и настолько переполненным любовью и гордостью, что я даже не осмеливался рта открыть,
чтобы оно не исчезло.
– Дилан, я… – начал он, а затем поднял обе руки, чтобы обхватить мое лицо. – Я
никогда не встречал никого подобного тебе. Ты смелый и добрый, и я не уверен, чем
заслужил шанс называть тебя своим.
Я сглотнул комок, который застрял у меня в горле, и попытался успокоить свое
колотящееся сердце, но не было и шанса. Не с Эйсом, смотрящим на меня с такой
преданностью.
– И я хочу этого. Больше всего на свете. Я хочу каждую часть тебя. Все хорошее,
плохое, и, да, даже уродливое. Все это делает тебя таким невероятно прекрасным. Борцом.
Чей инстинкт самосохранения побуждал тебя стать лучшим, насколько возможно и не смотря
ни на что. Ты намного большее, чем потрясающее лицо, Дилан. Ты мужчина, которого я
люблю.
Я поднес ладони к его затылку и смял его губы своими со всей страстью и любовью,
которая с нетерпением рвалась на свободу из меня. Эйс удерживал свои руки по обе стороны
моего лица, размыкая свои губы, и когда я погрузил свой язык внутрь, пробуя его, я не смог
вспомнить ощущения большей безопасности и большего уюта, чем здесь, в объятиях этого
мужчины.
– Эйс, – сказал я, когда поднял голову, чтобы пройтись взглядом по его знакомым
чертам. Я провел пальцем дорожку по всем уголкам и впадинкам его скул и челюсти, пока не
достиг губ. Я обвел их линией, наслаждаясь их полнотой, до того как взять его подбородок
между моим большим и указательным пальцами, чтобы наклониться и прошептать в его
губы. – Я тоже люблю тебя.
Глава 19.
___________________
Больше, чем Мечта.
Эти три коротких слова с губ Дилана отправили оживляющий толчок в мое сердце,
возвращая к жизни с буйством красок. Я даже не замечал, что жил в таком сером мире. В этот
момент, его губ стало не достаточно для меня, его самого, седлающего мои колени. Совсем
не достаточно. Мое сердце было настолько переполнено, что мне казалось, будто оно
разорвется у меня в груди, и единственным способом, который я знал, как показать ему
насколько сильно, заполучить его так близко, насколько он позволит.
Я приподнял его со своих колен и встал на ноги, а затем взял его руку в свою, уводя
вниз в спальню. Когда мы оказались внутри, теплый перед Дилана прижался к моей спине, и
пока он оставлял поцелуи от моей шеи вниз к плечам, его ладони собственнически бродили
по моей груди. Я потянулся к его затылку и изогнул шею так, чтобы предоставить ему
лучший доступ. Его губы путешествовали вверх по длине моей шеи, и когда он добрался до
моего уха и прошептал: «Я хочу быть твоим», мои колени были близки к тому, чтобы
подогнуться.
Дилан нежно провел кончиками пальцев по моим лопаткам, пока обходил меня, чтобы
встать лицом к лицу, и когда он потянулся за моей рукой и переплел наши пальцы, я
почувствовал грандиозность касания, как будто он только что вручил мне свое сердце – что
по сути дела так и было.
– Дилан, мы не обязаны делать это. Не прямо сейчас. Мы просто можем побыть здесь,
вместе.
– Знаю, – сказал Дилан, а затем опустил взгляд на наши соединенные руки, прежде
чем поднять их к своим губам, где прижался поцелуем к моим костяшкам. – Но я не в этом
нуждаюсь сейчас. Я хочу почувствовать тебя вокруг себя, – он потянул мою руку вокруг
своей талии и оставил легкий–как–перышко поцелуй на моей челюсти. – Где я чувствую себя
в безопасности. В твоих объятиях. И сегодня, я хочу быть как можно ближе к тебе, чем все
остальные.
Воздух застрял где–то в моей глотке после его слов, и когда его глаза нашли и
удержали мой взгляд, любовь и доверие, сияющие в них, смели всякие сомнения, что это был
неправильный поступок.
Не в состоянии больше отказывать себе в удовольствии прикосновений к нему, я
поднял руки и обхватил его лицо, а когда он прислонился в мою ладонь и позволил глазам
закрыться, я удивился длине ресниц, которые разметались по его великолепной коже.
Его полные губы приоткрылись для вдоха, и до того как успел остановить себя, я
сделал свой собственный. Медленно, помня о том, чтобы не вытолкнуть его из того томного
настроения, в которое он ускользал, я поднес наши соединенные руки между нами, чтобы
положить его ладонь поверх своего сердца, а затем опустил голову, чтобы коснуться его губ
своими.
Мои глаза закрылись от этого первого прикосновения; я хотел испробовать его вкус и
текстуру, не отвлекаясь ни на что другое, кроме всхлипа, который вырвался из него, когда я
скользнул своим языком между его губ. Пальцы Дилана впились в мою грудь, когда он
подался ближе ко мне, а я скользнул своими в его волосы. Пока я ласкал его затылок и
углублял поцелуй, я чувствовал, как вторая рука Дилана опустилась вниз, останавливаясь на
талии, чуть выше линии пояса моих шорт. И, боже мой, это грандиозно, думал я, пока Дилан
продолжал дразнить обнаженную кожу на моем боку.
Пока мы были охвачены вкусом друг друга, я не мог бы сказать, как долго мы так
простояли, пробуя губы друг друга и проглатывая звуки удовольствия, вырывающиеся из нас.
Но когда он отстранился и прикусил мою нижнюю губу, мне стало проблематично