Девушка в тумане

Но он промолчал. Так поступают все грешники: они молчат и тем самым лгут.

Бруно Кастнер сам вынес себе такой приговор. Он собрал все фотографии, сложил их в альбом и приготовился встретить свою третью бессонную ночь.

На столе осталась только одна фотография, та, где Анна Лу была рядом с подругой.

Эту фотографию он положил в карман.

26 декабря

Три дня после исчезновения

Погода поменялась, похолодало, и сияющее рождественское солнце затянула густая пелена серых облаков.

Авешот лениво отсыпался после праздничных застолий. Но Фогель и Борги встали рано, чтобы с большей пользой провести день. На своем темном автомобиле они ездили по улицам местечка. Спецагент был в прекрасной форме и оделся так, словно собирался на официальную встречу: до блеска начищенные ботинки, костюм, как у принца Уэльского, белая рубашка и розовый шерстяной галстук. Борги был одет в тот же костюм, что и накануне, и у него не было возможности погладить рубашку, выстиранную в гостинице. А потому рядом с шефом он чувствовал себя не в своей тарелке. Он сосредоточенно вел машину, а Фогель тем временем оглядывался по сторонам.

На стенах домов виднелись религиозные призывы: «Я с Иисусом!», «Христос – наш путь!», «Кто идет рядом со Мной, тот спасется!». Судя по тому, что надписи были сделаны белой эмалевой краской, их писал явно не какой-нибудь безвестный фанатик. Это владельцы окрестных домов таким образом выражали свою приверженность христианской вере. Кроме того, почти повсюду висели распятия: они были прибиты на фасадах общественных зданий, раскачивались на замерзших клумбах и даже в витринах магазинов.

Казалось, местечко захлестнула волна религиозного фанатизма.

– Расскажите-ка мне о религиозном братстве, к которому принадлежат Кастнеры.

Просьба Фогеля не застала Борги врасплох, он успел изучить вопрос.

– Насколько я знаю, примерно двадцать лет назад в Авешоте разгорелся скандал: местный священник сбежал со своей прихожанкой, женщиной набожной, матерью троих детей.

– Сплетни меня не интересуют, – ядовито заметил Фогель.

– Так ведь с этого все и началось. В других условиях эта история кончилась бы шквалом сплетен и клеветы, но в Авешоте ее восприняли всерьез. Говорят, священник был молод и обладал сильной харизмой. Он покорил всех своими проповедями, и прихожане его очень любили.

«В замкнутом сообществе, живущем в горном уединении, действительно нужна немалая харизма, чтобы достучаться до людских сердец… и заручиться доверием людей», – подумал Фогель.

– Но дело в том, что священник сумел вскормить себе верных последователей. Паства у него всегда была достаточно набожная, а потому после того, что случилось, прихожане наверняка решили, что духовный лидер их предал. И недоверчивость, вообще свойственная местным жителям, очень быстро возобладала. Прихожане начали отвергать всех, кого им присылала курия взамен сбежавшего пастыря. Прошло года два, и некоторые из них взяли на себя роль дьяконов, и с тех пор община перешла на самоуправление.

– Как религиозная секта? – спросил Фогель, неожиданно заинтересовавшись.

– Что-то вроде того. В этих местах хотя и жили за счет туризма, но чужаков всегда недолюбливали. Приезжие очень докучали, и к тому же их привычки, скажем так, не вязались с местной культурой. С открытием месторождения флюорита население наконец-то смогло от них избавиться и обрубить почти все связи с внешним миром.

– Мария и Бруно Кастнер, наверное, очень ревностные прихожане, если отдали на религиозные нужды такие деньги.

– А вы заметили, что они говорят о своем братстве как о некоем элитарном круге избранных? Получается, если я правильно уловил, что-то вроде «мы и все остальные».

– Вы уловили абсолютно правильно.

– Первыми за активные поиски Анны Лу взялись именно члены братства. И я знаю, что за эти дни они очень сблизились с семьей Кастнер, а некоторые просто переселились к ним в дом, чтобы не оставлять их одних.

Они подъехали к авешотской церкви. Рядом со старым зданием выросло новое, более современной конструкции.

– Вот, здесь у них место молитвенных собраний. Они собираются здесь гораздо чаще, чем в старой церкви, чтобы погрузиться в общую молитву. Похоже, братство имеет в долине серьезный авторитет и способно даже влиять на решения горнодобывающей компании, которая действительно с ним считается. Мэр, советники и все муниципальные чиновники – выходцы из братства. В результате им удалось провести несколько запретительных законов. Например, здесь запрещено курение в общественных местах и распитие алкоголя по воскресеньям и праздничным дням ранее шести вечера. Община выступает против абортов, гомосексуализма и косо смотрит на тех, кто живет в гражданском браке.

«Фанатики хреновы», – подумал Фогель, который, однако, уже составил себе довольно точное представление о сути дела. Отчасти он был очень доволен.

Контекст исчезновения Анны Лу получался великолепным. Загадочное исчезновение девочки; зло, проникшее в братство, жестко следующее Богу и Его наставлениям; городок, который теперь обречен гадать, что же все-таки происходит.

Или уже произошло.

Фогель договорился о встрече с мэром и лесничим. Борги сразу включился в работу, но просьба спецагента назначить встречу на берегу реки, пересекавшей городок, поставила его в неловкое положение.

Прибыв на место, Борги припарковал машину на просторной гравийной площадке, где стоял заброшенный деревянный киоск. Судя по старой вывеске, когда-то здесь можно было купить живую приманку и взять напрокат удочки. Мэр и лесничий были уже на месте. Они приехали на служебном внедорожнике с гербом городка.

Мэр оказался здоровяком с выпирающим брюхом, которое еле удерживал брючный ремень. На нем была распахнутая спереди куртка, голубая хлопчатая рубашка и галстук с ужасающими красными ромбами. Галстук был сколот золотой булавкой с маленьким аметистовым крестиком на конце. Фогель не подал виду, насколько нелепыми кажутся ему и костюм мэра, и усики над слишком толстой верхней губой, и смешной паричок, прикрывавший лысину на его голове, похожей на грушу. Он подумал, что мэр относится к той породе людей, которым все время жарко, даже зимой. Доказательством тому были его вечно красные щеки. Мэр направился ему навстречу с самой сердечной улыбкой, и Фогель оценил его энергичное рукопожатие, однако сам ответил на приветствие без энтузиазма.

– Спецагент, я знаю Кастнеров всю жизнь и не могу выразить, как меня расстроило все, что происходит сейчас, – сказал мэр, сменив приветливую улыбку на скорбную мину. – Мы счастливы, что заниматься нашей Анной Лу будете вы. Учитывая то, как вы знамениты, наша девочка в надежных руках.

Анна Лу вдруг стала всеобщей дочерью, отметил Фогель. Ну, так всегда и бывает, по крайней мере на словах. Однако, когда закрываются двери домов, все вздыхают с облегчением, что такая участь выпала не их ребенку.

– Вашей девочке будет оказано особое внимание, – ответил Фогель, но его собеседник не уловил в ответе нотки сарказма. – А теперь давайте осмотрим речку.

Фогель обогнул препятствие в виде огромного живота мэра и направился к берегу. Мэр довольно долго находился в некотором замешательстве, потом пошел за ним следом. Лесничий и Борги двинулись за ними. Полицейскому было интересно, докуда дойдет Фогель, спускаясь к воде. К его огромному удивлению, тот зашел за границу галечной отмели и зашлепал по грязи, пачкая пальто и дорогие ботинки.

Остальным, хочешь не хочешь, пришлось пойти за ним.

Лесничий был единственный, кто надел сапоги, остальные шли по колено в жидкой грязи. Борги понял, что нынче вечером опять придется устроить постирушку, и при таком раскладе ему вряд ли удастся обойтись одним-единственным костюмом.

– Русло здесь шириной восемь-десять метров, и скорость течения небольшая. А в этом месте оно максимально замедляется, – сказал лесничий.