Страница 2 из 14
– Когда есть возможность, я все бросаю и отправляюсь на какое-нибудь озеро или на горную речку, – сказал Флорес, – и таким образом вхожу в согласие с мирозданием.
В углу стоял шкаф, где разместились удочки, крючки, блесны, лески и все, что необходимо для рыбалки. Со временем комната совсем перестала походить на амбулаторию. Это была его нора, его личное пространство, и ему становилось грустно при мысли о том, что через несколько месяцев он выйдет на пенсию и придется очистить территорию и вывезти все свои вещи.
Эти стены могли бы поведать столько историй, а теперь к ним присоединится еще и история о нежданном визите поздним вечером.
– Все еще не могу поверить, что вы здесь, – слегка смущенно заметил психиатр. – Мы с женой столько раз видели вас по телевизору. Вы ведь знаменитость.
Его собеседник вяло кивнул. Либо он действительно впал в состояние спутанного сознания, либо был превосходным актером.
– Вы уверены, что чувствуете себя хорошо?
– Я в порядке, – подтвердил Фогель еле слышно.
Флорес отошел от калорифера и уселся за стол в кресло, которое за все эти годы приобрело форму его тела.
– Знаете что, а вы ведь везунчик. Я только что проезжал мимо места аварии: слава богу, что она произошла с правильной стороны дороги. Кювет, конечно, глубокий, но с другой-то стороны обрыв.
– Туман, – заметил гость.
– Да уж… – согласился Флорес. – Такой морозный туман увидишь нечасто. Я добирался минут двадцать, хотя обычно хватает десяти.
Он положил руки на подлокотники кресла и откинулся на спинку.
– Мы ведь еще не представились друг другу. Я доктор Августе Флорес. Скажите, а мне как вас называть? Спецагент[1] или господин Фогель?
Тот на секунду задумался.
– Решайте сами.
– Я полагаю, что полицейский не теряет званий и регалий, даже когда перестает заниматься своим ремеслом. А потому для меня вы остаетесь спецагентом Фогелем.
– Ну, если вы так предпочитаете…
В мозгу Флореса теснились десятки вопросов, но он знал, что надо выбрать те единственно правильные, с которых можно начать.
– Сказать по правде, я не ожидал еще раз увидеть вас в наших краях. Я думал, что после всего, что произошло, вы спустились вниз, в город. Почему вы вернулись?
Спецагент Фогель медленно провел руками по брюкам, словно отряхивая несуществующую пыль.
– Не знаю…
Больше он ничего не прибавил, и Флорес ограничился кивком.
– Понимаю. Вы приехали один?
– Да, – ответил Фогель, и по его тону можно было догадаться, что ему непонятен смысл вопроса. – Да, я один.
– Может быть, ваш приезд как-то связан с историей пропавшей девочки? – попытался расшевелить его Флорес. – Хотя, насколько я помню, у вас больше нет полномочий в этом деле.
Эти слова, видимо, что-то пробудили в его собеседнике, и он резким движением выпрямился в кресле. Флоресу это показалось проявлением оскорбленной гордости.
– Можно узнать, на каком основании меня задержали? – сухо бросил Фогель. – Что от меня нужно полиции? Почему я не могу уехать?
Флорес постарался призвать на помощь все свое легендарное терпение, уже вошедшее в пословицу.
– Спецагент Фогель, нынче вечером вы попали в аварию.
– Я тоже это знаю, – сердито отозвался тот.
– И вы ехали один? Это точно?
– Я только что вам сказал.
Флорес выдвинул один из ящиков стола, достал маленькое зеркало и поставил его перед Фогелем, который, похоже, не обратил на это никакого внимания.
– И никаких последствий. Вы не пострадали.
– Сколько раз вам можно повторять, что я прекрасно себя чувствую?
Психиатр подался к нему всем телом:
– Тогда объясните, пожалуйста, одну вещь… Если вы целы и невредимы, то кому принадлежит кровь на вашей одежде?
Фогель вдруг не нашелся что ответить. Весь его гнев тут же испарился, а глаза заглянули в зеркало, которое поставил перед ним Флорес.
И только теперь он их увидел.
Маленькие капельки крови на манжетах белой рубашки. Два пятна побольше на животе. И еще несколько пятен потемнее, которые сливались по цвету с костюмом и пальто, но были более густой консистенции, и их окружали более светлые разводы. Спецагент словно увидел их впервые, хотя в глубине души отдавал себе отчет в их существовании, Флорес это понял сразу. Фогель не выказал удивления и не принялся утверждать, что не знает, откуда они взялись.
В его глазах появился какой-то новый свет, и спутанное состояние сознания стало рассеиваться, как рассеивается туман. А густой белый туман за окном оставался все тем же.
Ночь, изменившая все и навсегда, потихоньку начиналась. Фогель абсолютно ясным взглядом посмотрел Флоресу прямо в глаза.
– Вы правы, – сказал он. – Думаю, следует дать объяснение.
25 декабря
Два дня после исчезновения
Еловый лес решительно устремлялся вниз с горных склонов, словно деревья получили приказ срочно занять долину. Долина была длинная и узкая, как старый шрам, а в середине текла река с ярко-зеленой водой, менявшей цвет от нежно-зеленого до ядовито-болотного.
Авешот, альпийское местечко в нескольких километрах от границы, располагался как раз в центре этой декорации. Дома с покатыми крышами, церковь с колокольней, муниципалитет, полицейское отделение, маленькая больница. Школьный комплекс, несколько баров и каток.
Леса, горная долина, река, поселок. И чудовищного вида здание горнопромышленного управления, чужеродное пятно, никак не вяжущееся ни с прошлым этих мест, ни с их природой.
Неподалеку от центра, у шоссе, располагался небольшой ресторанчик.
Из его окон были видны дорога и бензоколонка, а неподалеку ярко светилась надпись: «Счастливых праздников!» – предназначенная для проезжавших мимо автомобилей. На той стороне вывески, что была обращена к поселку, буквы шли в обратном направлении, и в результате получались какие-то загадочные иероглифы.
В ресторане было три десятка столиков из голубого пластика, некоторые стояли в сторонке у стены. Все были готовы и сервированы, но занят всего один, в центре.
За этим столиком в одиночестве поглощал завтрак спецагент Фогель. Завтрак состоял из яиц и копченого куриного филе. На Фогеле был темно-серый костюм с мутно-зеленым жилетом и темно-синим галстуком. Кашемировое пальто он не снял, даже садясь за стол. Он сидел, выпрямившись и устремив глаза в черную записную книжку, куда вносил какие-то заметки изящной серебряной авторучкой. Время от времени он клал ручку на стол, чтобы взять вилку и отправить в рот очередной кусок. Каждое его движение было тщательно выверено, сообразуясь с каким-то внутренним ритмом.
Хозяин ресторана, старик в засаленном фартуке и красной клетчатой рубахе с закатанными до локтя рукавами, выбрался из-за стойки, чтобы принести свежесваренный кофе.
– Ну, вы подумайте только, я ведь сегодня вообще не собирался открываться. Мне говорили: «Ну кто поедет сюда в утро Рождества?» А ведь еще несколько лет назад здесь было полно туристов, семей с ребятишками… А как нашли это светящееся дерьмо, все сразу переменилось.
Он произнес эту фразу так, словно оплакивал далекие счастливые времена, которые никогда уже не вернутся.
До последних лет жизнь в Авешоте шла спокойно и безмятежно. Жители пробавлялись мелкими ремеслами и туризмом. Но в один прекрасный день здесь появился какой-то чужак и заявил, что в недрах гор может скрываться месторождение флюорита – плавикового шпата.
«А ведь верно, старик прав, – подумал Фогель, – с той поры все переменилось». Пришла международная компания и скупила все концессии в районе месторождения, щедро заплатив владельцам. Многие за одну ночь стали богачами. А те, кому не повезло владеть земельными участками в этих местах, обеднели, поскольку сюда перестали приезжать туристы.
– Может, и мне надо было решиться продать заведение и уехать, – продолжил старик, качая головой и наливая Фогелю кофе, хотя тот его и не заказывал.
1
В полиции Италии спецагент – старший следователь в группе. Рангом он выше простого полицейского, но ниже инспектора полиции, хотя в определенных условиях (а в романе условия именно таковы) имеет право выполнять функции инспектора. (Здесь и далее примеч. перев.)