Страница 50 из 51
От Сахалина Крузенштерн опять прошёл на Камчатку и оттуда, как мы знаем, ушёл в Кантон с грузом пушнины. Япония же и далее пребывала в самоизоляции, хотя вечно продолжаться это не могло. В 1845 году попытку установить связи с Японией предприняли янки, однако коммодор Бидль ушёл оттуда тоже без успеха через 10 дней. Правда, тогда Япония американцам и не очень была нужна – США с Японией не соседствовали, активность их на Тихом океане была ещё впереди. Лишь через полвека после Резанова для Японии наступила «эпоха коммодора Перри». Этот американец «вскрыл» всё же отгородившуюся от Запада упрямую страну под пушками своей эскадры, чьи корабли были выкрашены в чёрный цвет.
Единственным же осязаемым результатом посольства Резанова оказался составленный несостоявшимся послом «Словарь японского языка».
КАК СООБЩАЕТ давний источник, Резанов прогнал с Сахалина японцев, которых там по законам Японии вроде бы не должно было и быть, и подчинил остров русской державе. Что ж, у Сахалина Резанов побывать с «Надеждой» успел, и время для «разборок» у Николая Петровича там было. Впрочем, скорее всего, речь – о действиях на Сахалине не самого Резанова, а о выполнении его распоряжений в 1806 году двумя лихими лейтенантами: тридцатилетним Николаем Хвостовым и двадцатидвухлетним Гавриилом Давыдовым. Прожили эти ребята немного, а памяти доброй о себе заслуживают, потому что жили дружно и, похоже, весело, помня о том, что они – русские. Я о них немного расскажу…
Николай Александрович Хвостов (1776–1809) был старше и успел гардемарином в 1790 году повоевать со шведами. Гавриил Иванович Давыдов (1784–1809) зато начал плавать гардемарином – на одном корабле с Хвостовым – с двенадцати (!) лет. Тогда они, вне сомнения, и подружились и были неразлучны друг с другом до самого своего смертного часа.
В 1802 году Хвостов и Давыдов – оба уже опытные и много плававшие морские офицеры – поступают на службу в РАК и через Сибирь добираются до Охотска, откуда на компанейской шхуне «Святая Елизавета» впервые идут в Русскую Америку, к острову Кадьяк, и обратно. В 1805 году Хвостов командовал компанейской «Святой Марией», на которой летом 1805 года из Петропавловской гавани вышел на Кадьяк Резанов.
Описывая своё пребывание в Петропавловске в июне 1805 года, Крузенштерн помечал: «Лейтенанты Хвостов и Давыдов готовились к походу в Кадьяк на компанейском судне «Мария» для принятия там начальства над двумя новопостроенными судами. Сии искусные офицеры нашего флота суть первые, которых приняла Компания в 1802 г.», и далее: «Камергер Резанов, оставив «Надежду», перешёл на судно «Марию» с намерением побывать на Кадьяке. Естествоиспытатель Лангсдорф, согласившийся сопровождать его, также оставил «Надежду».
С 1806 года Николай Хвостов командует компанейским судном «Юнона». Гавриила Давыдова рядом с ним на палубе «Юноны» нет, но он тут же – борт о борт, потому что командует теперь компанейским тендером «Авось». Как раз об этих «новопостроенных» судах и упоминал Крузенштерн, и на них-то по прямому указанию Резанова друзья идут к берегам Южного Сахалина. А в октябре 1806 года «флота лейтенант» Хвостов подписывает следующую грамоту: «В знак принятия острова Сахалина и жителей его под всемилостивейшее покровительство российского императора Александра I старшине селения, лежащего на восточной стороне губы Анивы, пожалована серебряная медаль на Владимирской ленте. Всякое другое приходящее судно, как российское, так и иностранное, просим старшину сего признавать за российского подданного».
Тогда же лейтенанты сжигают в заливе Анива поставленные там японцами складские помещения. Постройки были из свежих досок – видно, японцы торопились как-то эти земли «застолбить», хотя сами поселенцы, судя по всему, были просто беглыми преступниками. Во всяком случае, официальными государственными поселенцами они быть не могли – ведь официально японцам запрещалось покидать пределы Японии! И уже поэтому абсолютно неправомерны любые утверждения о якобы «незаконности» действий двух лейтенантов.
В 1807 году они повторили этот «трюк» на южных Курилах…
Молодцы!
Но к тому времени Резанова уже не было ни в Сибири, ни в живых, и по возвращении в Охотск лейтенантов взяли под арест. «Везло» деятельным русским людям на Дальнем Востоке, за высоким берегом Амура… За их же хорошее – да им и по загривку! Николай Александрович Хвостов и Гавриил Иванович Давыдов в этом смысле предвосхитили в 1800-е годы ситуацию с Геннадием Ивановичем Невельским уже в 1850-е годы, о чём будет отдельный рассказ. Однако недаром лейтенанты были парнями рисковыми. Они сбежали из-под ареста из Охотска в Якутск и уж там «сдались». Из второй «столицы» Восточной Сибири Якутска их отвезли в Петербург, где предали суду, но вскоре освободили и командировали в Финляндию на новую русско-шведскую войну.
Русская Америка их, конечно же, опять позвала бы, и они могли бы там ещё послужить России во славу русского дела, но 14 октября 1809 года оба утонули в Неве, торопясь перескочить через уже разводимый мост.
Судьба…
Уже после их смерти было издано «Двукратное путешествие в Америку морских офицеров Хвостова и Давыдова, писанное сим последним. С предуведомлением Шишкова, 1810 г.». Адмирал Александр Семёнович Шишков имеет репутацию идеолога наиболее реакционных слоёв дворянства, и, наверное, не зря. Но человеком он был по натуре русским, русское любил до перехлёста, а Хвостова и Давыдова знал как подчинённых со шведской войны конца XVIII века, на которой был командиром фрегата. И в своём предисловии к книге Давыдова он написал, что «Хвостов соединял в душе своей две противоположности: кротость агнца и пылкость льва», а Давыдов «нравом вспыльчивее и горячее Хвостова, не уступал ему в твёрдости и мужестве».
Они так и стоят у меня перед глазами – неразлейвода русские ребята, не растерявшиеся бы ни на льду Чудского озера, ни на Бородинском поле, ни под Москвой осенью 1941 года, ни в нынешние мутные годы…
Русские на все времена…
А СЕЙЧАС вернёмся к Резанову. На «Надежде» он перешёл из Нагасаки в Петропавловск, затем «Надежда» отправилась в Китай, где в конце ноября 1805 года Крузенштерн соединился с Лисянским. Резанов же, напротив, ещё на Камчатке от Крузенштерна отделился, чтобы отправиться в Русскую Америку на компанейском судне «Святая Мария». Всё это нам уже известно…
В инструкции Резанову было 23 пункта, из которых здесь частично приведу пункты 8-й и 9-й…
Пункт 8-й указывал:
«В рассуждении принадлежностей Российской империи имеете Вы чертою последнее открытие, в 1741 г. капитаном Чириковым произведенное, разумея по 55-й градус северной широты. Дайте правителю Америки предписание, чтобы далее сего места отнюдь не простирался из россиян никто в пределы, другими морскими державами занимаемые. Внушите им, что сие должно быть тем паче свято соблюдаемо, что чрез то удалены будут навсегда от союзных нам морских держав всякие неприятности и что компания, ограничиваясь приобретениями, неоспоримо России принадлежащими… достигнет надлежащего к себе уважения и всеобщей доверенности».
Увы, уже ближайшее будущее показало, что составлявший инструкцию Румянцев и утверждавший её Александр жестоко и фатально заблуждались! В будущем на нас в изобилии посыпались «всякие неприятности», и исходили они именно от «союзных нам» англосаксонских морских держав.
В пункте же 9-м сообщалось:
«Его императорское величество соизволил отпустить с Вами 25 золотых и 300 серебряных медалей. Вручите оные… князькам или родоначальникам американским, которые примерные оказали опыты верности и повиновения… Позволяется Вам удостоить сей награды и россиян, человеколюбивым обращением с дикими приобретшим их к себе любовь и доверенность или оказавшим успехи в земледелии, кораблестроении и других полезных хозяйственных заведениях».
Из этих-то запасов старшине сахалинских айнов и была потом пожалована Хвостовым серебряная медаль на Владимирской ленте.