Страница 36 из 51
Шелихов умер в 1795 году – на год раньше Екатерины II и за год до восшествия Павла I на престол, но все российские «американские» государственные инициативы эпохи Павла стали, по сути, реализацией именно шелиховских замыслов. В 1793–1794 годах Григорий Иванович разработал проект монопольной акционерной компании, который и лёг в основу организации Соединённой Американской компании и её продолжения – Российско-американской компании. Деятельность России в зоне Тихого океана, даже частную экономическую, действительно пора было централизовать и обеспечить определённый государственный контроль над ней.
В итоге 9 июля 1799 года последовал указ императора Правительствующему сенату о создании «под Высочайшим нашим покровительством» Российско-американской компании (РАК). В неё вошли ранее существовавшие отдельные торгово-промышленные компании – «Северо-Американская», «Северо-Восточная американская», «Уналашкинская» и «Предтеченская», организованные Шелиховым, а также ряд других, ранее самостоятельных компаний, вроде компании Лебедева-Ласточкина.
Профессор Светлана Фёдорова в свой монографии о Русской Америке оценивает этот шаг Павла следующим образом:
«По существу, правительство Павла I, создавая Российско-американскую компанию, действовало точно так же, как правительство Георга III, всемерно укреплявшего в 70–80-е годы XVIII в. Британскую Ост-Индскую компанию. Российское правительство было заинтересовано в том, чтобы превратить пока ещё редкую сеть промысловых факторий в свои опорные базы на Алеутских островах и в Северо-Западной Америке. Причём интересы правительства совпадали с интересами влиятельных групп русского купечества, которые приобрели опыт эксплуатации промысловых ресурсов в тихоокеанских водах».
Эта оценка, конечно, верна, однако здесь не подчёркнута принципиальная разница между Британской Ост-Индской компанией и Российско-американской компанией. Оба предприятия были связаны с геополитикой, но зона деятельности британской компании никак не могла быть отнесена к естественным рубежам островной Англии, в то время как русская тихоокеанская зона объективно оказывалась морским восточным форпостом огромной континентальной России. Это понимали уже Пётр I и Екатерина II, это понимал Ломоносов, но это же понимали уже в екатерининскую эпоху Чириков, Сарычев, Креницын, Левашов, позднее – Шелихов, Баранов, Резанов…
Даже в преддверии наступающего XIX века, всматриваясь в дальнюю мировую перспективу, можно было понять, что у той же Ост-Индской компании нет устойчивого – на века – будущего. Не было потому, что Британия была связана практически со всеми своими колониями не геополитически, а экономически: метрополия эксплуатирует колонии до тех пор, пока колонии ей это позволяют. С какого-то момента колониальная империя неизбежно распадается.
А у дела Российско-американской компании – если его понимать как дело всего Российского государства, просто обязано было быть устойчивое историческое будущее, потому что чем более развивалась бы Русская Америка, тем естественнее и крепче оказывалась бы её связь с остальной Россией. Российские владения в Америке, хотя и назывались «колониями», имели перспективу как именно новые территории России, всё теснее с ней интегрирующиеся. В соединении с русской Сибирью и русским Дальним Востоком Русская Америка позволяла делать реальностью самые смелые цивилизационные проекты в интересах не только России и населения этой обширной зоны, но и вообще всех народов мира.
Вот чего не поняли (?) даже в XXI веке многие специалисты по Русской Америке, но что в реальном масштабе времени понимали энтузиасты Русской Америки, начиная с Николая Резанова.
Резанов был тогда уже обер-секретарем Сената, и его инициативная и выдающаяся роль в подготовке указа о РАК – несомненна. Но не упустим из виду и ту роль, которую сыграл здесь тот, кто сей Указ подписал, то есть Павел!
Первый параграф привилегий РАК заслуживает того, чтобы быть приведенным полностью:
«По открытию из давних времен российскими мореплавателями берега северо-восточной части Америки начиная 55° северной широты и гряд островов, простирающихся от Камчатки на север к Америке, а на юг к Японии, и по праву обладания оных Россиею, пользоваться компании всеми промыслами и заведениями, находящимися ныне на северо-восточном берегу Америки от вышеизложенного 55° до Берингова пролива и за оный, також на островах Алеутских, Курильских и других по Северо-восточному океану лежащих».
Обращаю внимание на наличие в перечне Курильских островов… Япония в это время пребывала в состоянии глубокой самоизоляции и даже флота мало-мальски пригодного к океанским плаваниям не имела. Так что, забегая далеко вперёд, можно спросить – о каких тут японских претензиях на Курилы может идти речь?
Первоначальный капитал РАК состоял из 724 тысяч рублей, разделенных на 724 акции по тысяче рублей, да плюс ещё одной тысячи акций. Вся тысяча была сразу же раскуплена. Если вспомнить былые тщетные просьбы Шелихова о кредите у императрицы Екатерины, то видно, что не в отсутствии высочайшего финансового кредита заключалась главная закавыка, а в отсутствии кредита высочайшего доверия. Появился этот кредит, и отпала нужда в займе.
Самым крупным акционером был второй зять Шелихова, Михаил Матвеевич Булдаков (1766–1830) – 370 акций. Надо сказать, что не только Шелихов сотрудников умел выбирать, но и его дочки – мужей, потому что Михаил Булдаков оказался человеком, вполне под стать своему энергичному тестю. Купеческий сын из Великого Устюга, он, систематического образования не имея, тем не менее преуспел вначале в торговле с китайцами в Кяхте, а потом в Иркутске стал работать у Шелихова. С Резановым они были почти погодки (Резанов 1764-го, а Булдаков – 1766 года рождения) и понимали друг друга прекрасно. Резанов также вошёл в число учредителей РАК. Деятельность же Булдакова на посту первенствующего директора РАК была вполне в шелиховском духе.
Имея в виду не только Булдакова, можно отметить, что первопроходческие традиции были у великоустюжан (как и у выходцев из соседней Тотьмы) не только давними – они были без преувеличений выдающимися. Из старинного русского города, стоящего при слиянии рек Сухоны и Юга с Северной Двиной, происходили Семён Дежнёв, Владимир Атласов, там в юности жил Ерофей Павлович Хабаров… В Устюге сходились водный путь по Северной Двине через Белое море на Запад и древний Печорский путь, что сделало его в XVII веке главным пушным рынком страны. В 1565 году Иван Грозный включил Великий Устюг в число 19 опричных городов, что ещё более укрепило в устюжанах гордый дух независимости.
В послепетровской России торговое значение города быстро упало, но предания и традиции не забылись… Поэтому Булдакову было просто усвоить и немелочный деловой размах, и вкус к новому, лежащему далеко за пределами привычного и близкого. Резанов был мечтателем и романтиком книжным. Булдаков же представлял тип романтика, так сказать, практического. Смерть Екатерины сделала давний проект их тестя вновь актуальным, и Резанов хлопотал в столице, а Булдакову пришлось утихомиривать амбиции конкурентов в Сибири – птиц невысокого полёта, но жадноватых.
Когда иркутские акционеры выбирали трёх директоров РАК из своей среды, Павел (что делает ему честь!) пожелал, чтобы в их числе обязательно был член семьи Шелихова, а 15 ноября 1799 года прямо указал на тридцатитрёхлетнего Булдакова как на «первенствующего директора» с пожалованием шпаги и чина коллежского советника.
Вначале Главное правление РАК находилось в Иркутске, однако уже в марте 1800 года указом Павла было переведено в столицу. Причём не могу не подчеркнуть тот факт, что Особым пунктом Устава Российско-американской компании иностранцы в число акционеров – пайщиков Компании категорически не допускались.
Казалось бы, у Русской Америки наконец-то появились устойчивые государственные, державные перспективы. Павел, обретя власть, и желал ей воспользоваться во благо и мощь России, и был способен это сделать, чему лучшим подтверждением стала его поддержка российского тихоокеанского американского проекта во всех его аспектах.