Охота на орлов

Они прошли по Булочной улице, вдыхая упоительный аромат горячего хлеба, потом – по Плотницкой, где эхом отдавались визжание пил и удары молотков. Тулл задержался у оружейной лавки на Кузнечной улице, жадно разглядывая выставленные напоказ прекрасные мечи. Они не обратили внимания на зазывал со Двора переписчиков, предлагавших услуги грамотеев, мастерски управлявшихся с табличками и стилом. Их взгляды привлекли соблазнительные женские фигуры у борделей на Аллее шлюх, но друзья продолжали путь.

– Мы безумцы, что пришли сюда, – проворчал Фенестела, качая в замешательстве головой перед внушительным входом в большие публичные бани; рядом располагалась громадная раскрашенная статуя Августа. – И все же я рад, что пришли. Место просто чудесное.

– В преисподнюю этот запрет властей, вот что я скажу, – ответил Тулл, подмигивая. – Каждому следует увидеть этот город из мрамора хотя бы раз в жизни – ну и триумф, если есть возможность. После всего, через что мы с тобой прошли, у нас есть право видеть и то и другое.

Он говорил вполголоса; в такой манере они общались с тех пор, как отклонились от официального задания – набрать рекрутов в свой новый Пятый легион Жаворонков в Нарбоннской Галлии, в сотнях миль к северу от Рима. Несколько дней ветераны безрезультатно до хрипоты зазывали добровольцев в разных городках, после чего Тулл предложил совершить путешествие в Рим на триумф Тиберия. Триумф тот получил за свои победы в Иллирике, одержанные несколько лет назад.

Поступая таким образом, товарищи не только пренебрегали полученным заданием, но и нарушали императорский указ о пожизненном запрете для всех выживших посещать Италию. «Но разве кто-то что-то узнает», – сказал Тулл. Уже через месяц они будут в Нарбоннской Галлии и, трудясь денно и нощно, наберут нужное количество рекрутов. А когда вернутся в лагерь своего легиона в Ветере, на Рейне, с требуемым числом новобранцев, никаких вопросов к ним не возникнет.

Соблазнить Фенестелу оказалось легко: как и Тулл, он никогда не бывал в столице империи и не видел триумфа.

– Попробуйте наилучшие в Риме вина! – раздался призыв слева. – Подходите и поднимите тост за Тиберия, героя-завоевателя!

Тулл оглянулся. Владелец постоялого двора, а может, кто-то из его помощников, стоял возле бочки у входа в заведение, призывно размахивая руками.

– Может, выпьем по-быстрому? – спросил Фенестела, задумчиво почесывая рыжую, с седыми клоками, бороденку.

– Нет, – твердо ответил Тулл. – Вино окажется не лучше уксуса, и ты сам это знаешь. Начнем – не остановимся, а потом и заплатить за жилье будет нечем.

Фенестела скорчил унылую гримасу.

– Ну да, а еще с вина постоянно отлить хочется.

Указания, полученные ими от хозяина недорогой гостиницы – безымянного заведения у подножия Авентинского холма, – помогли достаточно быстро добраться к Большому цирку. «Уже там, – сказал хозяин, – они сами решат, откуда им лучше смотреть триумфальное шествие». На Марсовом поле, расположенном вне стен города, можно в полной мере насладиться зрелищем сбора и построением шествия, но сам триумф как таковой будет происходить в пределах городских стен. Главный городской рынок, на котором торговали домашним скотом, оборудовали достаточным количеством временных мест для зрителей, однако желающим сидеть следовало отправиться туда на рассвете. Гораздо больше зрителей вмещал Большой цирк, но он располагался на значительном удалении от того места, где должны были происходить ключевые события триумфа. Кроме того, там часто случались беспорядки. Римский форум или Капитолийский холм выглядели сами по себе предпочтительнее, но на первом существовала опасность попасть в настоящую давку, а на второй допускали только специально приглашенных гостей. «Впрочем, вы ребята крепкие, не то я посоветовал бы поберечь бока да поостеречься буянов и воришек», – быстро добавил хозяин гостиницы.

И Тулл, и Фенестела хотели наблюдать за процессией с возможно более удобного места, поэтому решили отправиться к Римскому форуму, который произвел на них неизгладимое впечатление днем ранее. Однако они быстро поняли, что толпы народа и стражники, перегородившие улицы по пути следования шествия, помешают им добраться до места назначения к нужному времени, до прохождения Тиберия. Им требовался проводник.

Заметив на углу улицы топтавшегося без дела остроглазого мальчишку, Тулл щелкнул пальцами:

– Эй, ты! Хочешь заработать монетку?

В молодые годы Тулл страдал оптимизмом, ему нравилось видеть в людях только хорошее. Те времена давно прошли. Потрясение, вызванное предательством Арминия, коварная ловушка, в которую тот заманил легионы Вара, и позор, пережитый Туллом и его уцелевшими товарищами, заставили его изменить взгляд на мир к худшему. Никому нельзя верить, пока человек не докажет, что достоин доверия. Вот почему, следуя за мальчишкой, центурион держался настороже, готовясь в любой момент отразить нападение городских подонков.

Вопреки ожиданиям проводник не пытался обмануть, а быстро и толково провел друзей по лабиринту переулков и задворков к улице, которая, по его словам, выходила к восточной стороне форума. Гул толпы, крики, звуки фанфар и барабанов, слышные в отдалении, скрип колес повозок и топот тысяч ног подтверждали, что мальчишка не обманул и действительно доставил их, куда требовалось, – и как раз вовремя. Одарив взрослых триумфальным взглядом, он протянул руку ладонью кверху.

– Мои деньги.

Тулл вручил проводнику оговоренную плату и пробормотал скупые слова благодарности, но мальчишка уже исчез – так же быстро, как и появился.

– Он тут все закоулки знает, – сказал Фенестела.

– Денарий мы потратили не зря, – сделал вывод Тулл, продолжая путь. – Давай посмотрим, где сейчас процессия, а потом решим, где разместиться.

По мере того как они продвигались к форуму, толпа густела. Привычные к ближнему бою, Тулл и Фенестела без труда пробирались вперед, работая плечами. Особо усердствовать не приходилось – мало кто отваживался мешать их продвижению. Если таковые все же находились, то, посмотрев Туллу в глаза, они быстро отступали. Вскоре друзья достигли места, откуда открывался вид как на левую сторону форума с въездом на него – головные части триумфального шествия как раз вступали на площадь, – так и на правую, вдоль форума и до самого подножия Капитолийского холма. Вершину Капитолия венчал великолепный, с золоченой крышей храм Юпитера, конечный пункт триумфального шествия Тиберия.

Служители империи, вытянувшись рядами по обе стороны форума, сдерживали напирающую толпу. Мальчишки, вроде недавнего проводника Тулла и Фенестелы, то и дело проскальзывали между ними, выскакивали на улицу и кричали: «Тиберий! Тиберий!» Зрители со смехом наблюдали за тем, как строгие хранители порядка пытаются ловить шустрых голодранцев. В конце концов нарушителей окружили и надавали тумаков, обеспечив на время пристойное с их стороны поведение.

Процессия приближалась, приковывая взгляды зрителей, в том числе и Тулла с Фенестелой. Воздух наполняли приветственные крики, возгласы восторга и восхищения.

– Всю жизнь мечтал увидеть триумф!

– Ты мне мешаешь!

– Ну так подвинься, брехливый ублюдок! Я пришел сюда раньше.

– А что это там на первой повозке?

– Оружие и доспехи.

– А где золото и серебро? Хочу я их видеть.

– Пленники! Где они?

– Тиберий! Покажите нам Тиберия!

Тулл и сам удивился, ощутив нарастающее волнение, хотя удивляться, в общем-то, было нечему. Он провел жизнь в армии, и участие в триумфальном шествии стало бы славным венцом его карьеры. Такая честь вовсе не была чем-то невообразимым, поскольку они с Фенестелой служили некоторое время под командой Германика, внучатого племянника Августа, и принимали участие в войне в Иллирике. Горечь старых обид напомнила о себе. Пониженный в звании и переведенный в другой легион, он не имел никаких шансов на участие в триумфе. Какое падение после той бойни в Германии три года назад… Тулл твердо решил не опускаться до жалости к себе. Забудь, что было. Наслаждайся зрелищем.