Страница 95 из 126
Кирилл улыбнулся. Я посмотрела на дорогу и поняла, что мы подъезжаем к аэропорту.
- Ты кого-то встречаешь? – спросила я и почувствовала свою неуместность. – Я, если что, могу на такси домой вернуться.
- Спокойно. Я никого не встречаю.
- Улетаешь? – предположила я.
- Нет.
- А что еще можно делать в аэропорту?
- Забрать посылку.
- А что за посылка?
- Одна редкая штуковина. Для компьютера. Можешь подождать здесь, я быстро.
Кирилл убежал, я осталась в его машине, наедине с целым ворохом мыслей, которые срочно нужно обдумать. Итак. Во-первых, у Аркадия есть девушка, и она к нему приехала. Об этом я уже думала, и хорошо бы выбросить эти мысли из головы, но совершенно очевидно, что у меня это не получится. Во-вторых, Кирилл вовсе в меня не влюблен.
Если первая мысль вызывала у меня ощущение тупого ножа, поворачиваемого в сердце, то от второй меня снова обдала горячая волна неловкости. Навоображала себе! Избегала Кирилла, боясь, что он признается мне в своих чувствах... А он боялся того же. Но не избегал меня, а жаждал объясниться. То есть он не вел себя как страус, а я вела.
И все же вторая новость меркнет для меня на фоне первой. У Аркадия есть девушка. Может, даже жена. Она хочет его вернуть, а он... Да какая разница, чего хочет он! Он несвободен, а вел себя так, как будто у него никого нет, как будто он вольный пират в поисках приключений. Я вздохнула. Все мужики козлы, правильно Ника говорит. Или это говорит не Ника?
Нет, Кирилл, все-таки исключение, подумала я, увидев своего друга идущим к машине со свертком в руках. Он так бережно прижимал к груди этот сверток, так радостно ему улыбался, что я почувствовала укол ревности. Что? Я ревную к свертку? Дело, конечно, не в свертке. Это выверты моей противоречивой и извращенной натуры. Когда я думала, что Кирилл ко мне неровно дышит, то мечтала, чтобы это прекратилось. Теперь, когда я знаю, что он относится ко мне как другу, я чувствую некоторое сожаление... Тьфу! Что я за человек такой? Надо было меня пороть в детстве, правильно дед говорит.
Как бы я не презирала затаившуюся в глубине моей души ревность, она выпустила свои ядовитые ростки наружу и моими устами задала Кириллу вопрос:
- У тебя кто-нибудь есть?
- В смысле…
- Да, в этом смысле.
Он помолчал и покачал головой, и это покачивание было грустным и вполне конкретным.
- Тебе кто-то нравится, - утвердительно произнесла я.
Он сжал губы, как будто стараясь удержать рвущиеся наружу слова.
- Ну, говори. Я же друг, помнишь.
- Ну нет.
- Почему: ну нет?
- Если ты друг, это не значит, что у меня не может быть личных тайн.
- Ах, так это тайна!
Я почти увидела, как он помахал перед моим носом красной тряпкой.
- Ну и зачем тебе что-то скрывать от меня? Не доверяешь? Это обидно. Да, очень обидно. Заявляю официально: я обижена.
Я надула губы и отвернулась, но Кирилл не поддался на провокацию. Он продолжал хранить невозмутимое молчание, и даже слегка улыбнулся.
- Но все-таки, почему ты мне не хочешь говорить? Я ее знаю?
Губы Кирилла слегла дрогнули.
- Точно! – завопила я. – Я ее знаю. Кто это?
Не так уж мало у нас общих знакомых, если начать всех перебирать, часа не хватит. С кого бы начать? Пока я размышляла над этим животрепещущим вопросом, зазвонил мой телефон. Ника. Видимо, жаждет объяснений. Я убежала, оставив ее в неведении, пообещав рассказать все потом.
- Привет, - сказала я. – Я все еще с Кириллом.
И посмотрела на него. В этот момент, по его напряженному лицу, по изменившемуся взгляду и еще бог знает почему я поняла: это Ника. О ней он думает и в нее тайно влюблен. Вот это да!
Моя ничего не подозревающая подруга попросила перезвонить позже и положила трубку, а я сидела и смотрела на Кирилла, не говоря ни слова. Он тоже молчал, но я знала, что он знает, что я знаю.
- Очень хорошо тебя понимаю, - наконец, произнесла я. – Была бы парнем – сама бы в нее влюбилась.
- Только у нее уже есть парень.
- Эдик! – презрительно фыркнула я. – Ты его видел?
- Видел. Пошел как-то йогу, поправить спину – а там она. И он.
- Да мы его в два счета ликвидируем! Давай придумает план. Значит, так...
- Вот! – воскликнул Кирилл.
- Что? – не поняла я.
Почему он мешает изложить мои гениальные идеи? Их уже штук пятьдесят, просто голова лопается.
- Вот поэтому я не хотел тебе говорить.
О. Понятно. Не хочет, чтобы вмешивалась. Но как же... Это же так здорово и так правильно: Кирилл и Ника! Я уже слышу марш Мендельсона и качаю на руках их симпатичных детишек… А тут Эдик! Да я киллера найму! На что не пойдешь ради счастья лучшей подруги и любимого друга.
- Пообещай мне, - веско произнес Кирилл.
- Ничего ей не говорить? Обещаю.
- И ничего не предпринимать. Абсолютно ничего. Ни-че-го, - произнес он раздельно, по слогам, как будто я умственно отсталая.
- Как – ничего? – растерялась я.
Ничего не говорить Нике я еще согласна. Но ничего не делать...
- Поклянись, - настаивал Кирилл.
Его взгляд стал жестким, и я поняла, что сопротивляться бесполезно
- Клянусь.
- Чем-нибудь важным клянись.
- Пусть у меня плавники отсохнут и хвост отвалится! – буркнула я.
- Нет, - возразил Кирилл. – Не пойдет.
- Здоровьем клянусь, - выдавила я. – Деда.
Эту клятву я точно никогда и ни за что не нарушу.