Страница 7 из 30
Их накрыл полностью белый туман, укрывая от всего. И в этом белом непроглядном тягучем густом и плывущем медленно через двух необузданных в неутолимой любовной страсти любовников тумане, раскрылись Элоима широкие перепончатые в прожилках как у летучей мыши крылья. И меж напряженных любовью в работе голых мужских Инкуба ягодиц, вылез наружу длинный извивающийся как большая живая змея над ложем любви хвост. Он перестал светиться изнутри ярким голубоватым светом. И его руки и ноги Элоима покрылись змеиной чешуей до самых колен и локтей и вылезли кривые из пальцев рук и ног черные звериные кривые когти. Только Алина его такого всего не видела и не видела его распахнутых над ней этих перепончатых драконьих крыльев. Она, прижавшись плотно к Элоиму, закрыла, стеная от непередаваемого сладостного удовольствия, закатившиеся глубоко зрачками под веки свои синие девичьи, затуманенные любовной страстью глаза, и всецело утонула в той поглотившей ее всю безудержной любви к этому неземному существу. Алина первый раз кончила под стремительным и мощным напором и натиском в своем влагалище проникшего туда члена Элоима, и кончила потом еще несколько раз. Затем и он в нее кончил неоднократно на протяжении всей любовной их ночи до самого утра.
Когда Алина проснулась в субботу утром, она лежала в своей спальне и на своей постели. Было часов десять и на ней не было ничего, кроме своего нагого измученного неудержимой любовью девичьего тела. Где была ее изорванная ночьнушка, она понятия не имела.
Алина плохо помнила все, что было потом. Какие-то мутные видения из ее сна. Она помнила, как шла обратно по лесу. Совершенно голая, и упала на колени даже под каким-то слабо льющимся сверху откуда-то над ее головой с какого-то скального обрыва водопадом. Она даже припомнила прохладу падающей воды на своем истерзанном любовью теле.
Она была вся мокрая, вся в синяках и была поцарапана. Но, то, что она испытала в своих сновидениях, не было сравнимо, ни с чем. И даже с тем, что рассказывали ее Алинины подружки. У нее болело все девичье молодое тело и особенно ее девичья промежность. Ей больно было шевелить ногами. Все между ним горело болезненным огнем. Она терпела, как могла эту боль. И ей надо было, как то скрыть этот неземной половой контакт с этим безумно красивым существом.
Алина поняла, что была влюблена, влюблена до полного безумия. Она не знала, что так бывает. Этот первый контакт. Контакт с Элоимом, как
он себя ей назвал, был просто чудесен, не смотря на всю эту теперь полученную при их близком общении боль. Он ей сказал, что вскоре все пройдет. Пройдет эта боль. В отличие от людей и к следующей ее с ним встрече она будет вполне здоровой и готовой на новый половой контакт.
Мой любимый Элоим
В субботу Александр по заведенному личному графику пропадал в библиотеке. Он снова рылся в библиотечном городском архиве. Он в ней торчал часов с девяти, прямо с открытия и перемолотил здесь руками и глазами уже все, что мог, но вот найти нужную книгу никак не мог. Было уже два часа дня, а он все не вылазил из библиотеки.
- Но ведь, говорили, же, что есть! - он сказал сам себе громко вслух и возмущенно. Он упорно искал нужное издание по эзотерике и мистике за двухтысячный год - Обманщики! Эти библиотекари! Чтоб их! Вот так каждый раз нужно никого, не спрашивая самому все искать! Хорошо хоть я здесь на хорошем счету и в архив пускают.
Этот ряд архива библиотеки был забит до верха обо всем, что связано с иными мирами и уфологией. Но его интересовали конкретные вещи.
Он искал редкие почти в единичном экземпляре издания Блаватской и еще ряда известных мистиков и эзотериков. Он все, что было известное, уже все перечитал и переизучил до дырок в обложке. Вместе со своим
знакомым экстрасенсом и медиумом Яковом Могильным Александр занимался теориями проникновения в иные пространства и общением с духами. У них были свои даже контактеры и они имели уже колоссальный опыт в своих таких вот экспериментах и изысканиях. Совершенно повернутые на этом деле они даже не испытывали страха перед неизведанным. Как чокнутые, они только этим и жили вдвоем как умалишенные фанаты теоретики загробной потусторонней жизни. Вся их одинокая теперь в этом шумном городе жизнь была заключена только в этом. Его друг Яков Могильный был одиноким по жизни типом и жил
только своей работой местной гадалки и экстрасенса. Это его не дурно кормило и на хлеб с маслом каждый раз всегда хватало. У него была даже по всему городу расклеена на каждом баннере и стенде реклама его рабочего студийного офиса, чем он и жил. И жил весьма не плохо.
Александр же был тоже одиноким человеком, но судьба его была немного иной в прошлом. Он был когда-то семейным человеком, имел книжный бизнес. Поэтому любил книги и был подкован в этом как надо. Но позже его младший брат пропойца Виталик промотал его книжную фирму "Книжный мир" и продал, чуть ли не за бутылку своему коллеге по бизнесу. Александр доверил ему эту фирму, а он прожег ее и по-прежнему пьянствовал. Они с ним практически не общались и даже враждовали. Особенно когда у них умерла мать, сыновья возненавидели друг друга на почве передела материной квартиры.
У Александра на Виталика была постоянная озлобленная обида еще и за мать. Он сам ее на свои собственные сбережения и хоронил. А брат плевал на все и только и думал со своей такой же, как и он, супругой
отжать материнскую у него квартиру.
Александр был крепким по комплектации еще не старым лет так сорока девяти мужчиной. Он занимался спортом и имел даже свой спортзал, где занимался в основном теперь один раскачкой мышц. Он в молодости служил в армии в разведроте при ракетной части, где-то за Байкалом, откуда все и пошло и на гражданке все и продолжилось. Так, что он был достаточно силен и мало кто об этом его достоинстве знал, кроме, пожалуй, наверное, брата алкаша Виталика и этого медиума и экстрасенса его друга Якова Могильного.
У Александра была в прошлом жена, но опять, же жить с ней у него не вышло на почве семейных проблем и неурядиц и проблем с их общим сыном.
Думается долго рассказывать обо всем в жизни Александра смысла нет и нет смысла в это описание углубляться. Главное что он теперь был вольная птица и занимался сам собой и изучал эзотерику и мистику как и его друг Могильный.
Вот и теперь пока он рылся в библиотеке, тот под гипнозом занимался какой-то старушкой пришедшей к нему со своими возникшими жизненными проблемами. Он ввел ее в обычный, несложный гипнотический транс. И копался в ее прошлом, и настоящем, где-то на уровне подсознания, в ее старушечьей голове, ища затерявшегося в ее старой памяти где-то там под старческим склерозом старика мужа. Пытаясь завязать с ним связь с иного измерения из загробной жизни. Старуха лежала на кушетке перед ним, а он сидел рядом с ней в удобном кожаном кресле и они оба бродили по ее воспоминаниям еще давнишней молодости.
Надо сказать сразу это была не очень приятная для него работа. Копаться в мозгах старухи, и он старался побыстрее от нее отмазаться.
Он неожиданно для себя вдруг каким-то краем зацепил какой-то странный мир. Именно под гипнозом этой дряхлой старухи. Этот непонятный мир из древнего корявого какого-то уродливого леса. Здесь в ее старческих мозгах. И это куда более заинтересовало Якова Могильного. - "Откуда это могло взяться у нее?" - подумал с нескрываемым интересом, он вместе с ее старушечьей памятью путешествуя по иному миру и ища умершего ее старика деда. - "Это совсем что-то иное? Это не загробный мир!" - он говорил себе. И продолжал смотреть на странное живое, наполненное текущим как медленная река по земле белым туманом изображение. Он бросил уже искать того мужа старухи умершего бог знает уже когда старика и задал спящей под гипнозом старухе вопрос.
- Скажите, пожалуйста, Маргарита Львовна что это? - он сказал ей там в ее голове и показывая на черный в кривых вывернутых наизнанку ветках странный и страшный лес.