Страница 30 из 32
Наконец, не осталось ни одной. Я приоткрыл дверь и глянул вслед удалявшейся орде. Отставшие изо всех сил спешили занять место в строю. Десперандум, не обращая внимания на раны, смотрел им вслед, пока стая не растворилась вдали. Лопатка, дребезжа, покатилась по палубе; капитан приблизился к укрытию.
– Теперь у нас есть несколько экземпляров, – сообщил он. – К несчастью, их головы повреждены. А ведь именно там, скорее всего, и помещаются радарные органы. Какая жалость.
Он зашел в кабину и начал отсоединять провода. Я зажмурился и ненадолго приснял маску, успев проговорить на выдохе:
– Одна залетела сюда, капитан. Я ее поймал.
На вдохе у меня засвербело в носу и я оглушительно чихнул.
Десперандум с лязгом захлопнул дверь и включил фильтры.
– Вот как? И где же она?
Я подождал, пока воздух очистится, снял маску и продолжил:
– Думаю, она еще жива. Вон, под блокнотом.
– Где-где? – Он оглянулся, отступил на шаг, и – хрусь! – его тяжелый кованый башмак опустился точно на блокнот. Я вздрогнул.
– Вот незадача, – с неподдельным сожалением посетовал Десперандум. Он приподнял блокнот и сочувственно рассмотрел сплющенные останки. – Ничего не разобрать. Не везет, так не везет. Да, Ньюхауз, я хочу извиниться за то, что накричал тут на вас. Я был малость не в себе.
– Понимаю, сэр. Я ведь сам напросился.
– Нет-нет, я ценю откровенность. И вы правы – команда не одобрит, если мы сойдем с курса. Китов там считай что нет, для них это будет пустой тратой времени. А недовольство на корабле – это не то, что нам нужно, верно?
– Как скажете, сэр.
– Вы свободны. Передайте там, что опасность миновала. И скажите судовому врачу, чтоб заглянул ко мне в каюту.
– Будет сделано, сэр. – Я вышел.
Днем я заметил, что Далуза не отрываясь смотрит на пятна засохшей крови. Ночью, когда все, кроме вахтенного, спали, я отдраил палубу песком.