Страница 49 из 52
— Хорошо, какие примерно у нас силы?
— Восемьсот боеспособных человек.
— А в остальных бригадах?
— Включая остальные бригады. От всех экспедиционных войск осталось восемьсот человек, сэр!
— Не может быть!
— Может, сэр.
Мы нуждались в огневой поддержке как никогда раньше.
— Как связаться с «Надеждой»?
Он показал на складной столик с рацией в другом конце помещения.
— Почему никто не пытается наладить связь?
Дежурный повернул рацию и показал ряд пулевых отверстий вдоль ее задней крышки.
— Прострелили сегодня.
Ничего удивительного, что мы потеряли огневую поддержку. А я-то грешил на корабельные компьютеры.
— Вот уже несколько часов никто не говорил с «Надеждой». Кроме поваров, разумеется.
— А?
Он показал на капрала в поварской форме, болтавшего по другой рации.
— Они обсуждают меню на случай, если «Надежде» удастся скинуть нам чего-нибудь горяченького. Вы же знаете, как генерал Кобб заботится о том, чтобы накормить своих солдат.
На орбите висит огневая мощь, способная уничтожить планету, а единственную связь с кораблем используют, чтобы заказать еду?! Я подскочил к капралу и выхватил у него микрофон.
— С кем я говорю?
— Это еще кто влез? К вашему сведению, вы говорите со старшим стюардом Энтони Гарсиа, и у меня полно работы. Прочь из моей сети, болван!
— Слушай сюда, Гарсиа. С тобой говорит командир дивизии Уондер. Если хочешь остаться старшим кем угодно, свяжи меня с командором Мецгером! Сейчас же!
Тишина. Пока я ждал соединения, вошли Говард, Ари и группка выживших младших офицеров. Все, кроме Говарда, — мальчишки.
— Слышал о небольшом повышении, — сказал Ари и добавил: — Сэр.
Я кивнул и поднял руку для тишины: в наушнике раздался голос Мецгера.
— Джейсон? Ты что, командуешь?
Ему не нужно было пояснять, что он имеет в виду. Уж если меня сделали командиром, значит, дело совсем дрянь.
— Да, я командую. Как там с огневой поддержкой? А то нам тут без нее туго.
В наушнике взвыли помехи, и голос Мецгера пропал. Поварскую сеть сварганили лишь по капризу генерала Кобба — из лишних старых раций, действующих в пределах прямой видимости. Придется ждать нового витка «Надежды» до следующей связи.
— Как нам остановить их, Говард? — Я положил наушник. — Даже если «Надежда» отобьет атаку слизней, рано или поздно у нее кончатся бомбы.
Говард задумчиво цокнул языком.
— Его. Не их остановить, а его. Наверняка у слизней существует центр — мозг, если угодно. Он думает, выращивает новых солдат, строит снаряды.
— Откуда ты знаешь?
— Очередная догадка.
Лейтенант — настоящий лейтенант, не однодневка, как я, — махнул рукой. Тот самый нетерпеливый парень, который кричал на Ари перед пещерой.
— Наверняка они рассредоточили управление. Они же не идиоты.
— Я не говорю, что идиоты, — устало возразил Говард. — Просто они другие.
— Говард правильно догадался о лобовой атаке. — Я обежал собравшихся взглядом. — У кого-то есть лучше соображения?
Все заерзали, но никто не произнес ни слова.
— Вот и хорошо. — Я хлопнул себя по бедрам и поднялся. — Значит, надо найти этот мозг. И быстро.
— Если б у нас были вертолеты… Или время, чтобы послать разведчиков через кратер…
Опять лейтенант.
— Джиб! — воскликнул я Ари.
Ари кивнул. Лейтенант уже мотал головой.
— Сэр, согласно указаниям, мы должны держать КОМАРа при себе. Он слишком дорог, чтобы пускать его в разведку.
Кровь вскипела во мне. Этот лейтенантик, небось, не мог смириться с тем, что я его перескочил. На рукавах у меня все еще сидели нашивки специалиста четвертого класса, даже если звездочки на воротнике говорили иначе. И меньше всего я сейчас нуждался в поучениях от подчиненных. В конце концов, комдив я или нет?
— Лейтенант!..
Он сжался. Я прикусил язык. Санитар, которого я чуть не убил в пещере, верно ведь сказал. И Орд пытался научить меня этому в прошлой жизни. Лейтенант прошел через ад. Все мы прошли. Вместе. Теперь мы одна семья.
Ари снова кивнул.
— Вообще-то он прав, Джейсон. Насчет указаний.
Зачем беречь Джиба? Чтобы он донес до потомков, как геройски мы тут пали?
— Спасибо за ваше мнение, лейтенант. Только эти указания и загнали нас в эту кашу. Ари, что Джиб может искать?
Ари подвел нас к голографу, который показывал ту же картинку, что видел оператор глазами КОМАРа.
— Вот эти выемки по краю кратера — район сосредоточения их войск. Вот это, — Ари провел пальцем вдоль параллельных линий в пыли, — след.
Мы смотрели, как меняется картинка: Джиб спустился до нескольких футов над поверхностью Ганимеда и летел по следу, накручивая мили. Внезапно след в пыли исчез. Джиб завис, развернулся, потом вдруг картинка опустилась на землю. Я представил себе, как Джиб пробирается по Ганимеду на шести ногах.
— Тут след кончается. Дальше они ползли по камням.
— И что теперь?
Ари закрыл глаза и взмахнул рукой, будто зачерпывая воду.
— Пробуем… Джиб измеряет температуру камней. — Он распахнул глаза. — Есть! Переключаемся в пассивный инфракрасный режим. Там, где проползли слизни, температура на четверть градуса выше.
Несмотря на тусклое изображение, след слизней на камнях виднелся отчетливой бледной дымкой. Джиб медленно пополз дальше.
— Сэр? — подал голос лейтенант «Нельзя».
Я кивнул, и он продолжил:
— Если КОМАР не найдет ничего до вечера, холодный ветер сотрет все следы. Дальше искать будет бесполезно.
Я поднял брови на Ари.
— Лейтенант прав, Дже… сэр.
Если бы минуту назад я разорвал лейтенанта «Нельзя» в клочья, он не предупредил бы нас об этой опасности. А больше попыток не будет; с восмьюстами солдатами мы не переживем новой атаки. Отыскать мозг противника надо сейчас или никогда.
— Тогда как быть?
— Если Джиб переключится с пассивного инфракрасного режима на активный, то сможет различать след на лету. Правда, — Ари помрачнел, — искать в активном инфракрасном режиме — все равно, что светить фонариком. Любой, кто видит в инфракрасном спектре, его заметит.
Я вопросительно посмотрел на Говарда. Вскрытие слизняка и ночевки на Ганимеде научили нас, что слизни видят в инфракрасном диапазоне. Ари рискует не просто роботом, а плотью от плоти своей, кровью от крови. Так же, как я рисковал, оставив Пигалицу.
Я снова повернулся к Ари.
— Действуй.
Он помешкал какую-то секунду, потом закрыл глаза.
— Есть, сэр.
Картинка заскользила быстрее. Где-то через час след снова исчез, упершись в скалу.
— Я ничего не вижу, — сказал Ари. — Будь тут дверь, ее бы выдали прямые линии. Самое редкое явление в природе.
— Нет, у них двери круглые с изогнутыми створками. Как диафрагма у объектива.
Ари повел руками, и картинка вновь запрыгала: Джиб полез на скалу. Ари раскрыл ладони и пронзил воздух. Джиб повис и начал ощупывать скалу передними ногами.
Через дырку в крыше посыпались камешки. Ветер постепенно набирал силу. Скоро разыграется ночной шторм, которым закончатся поиски Джиба — и наши жизни.
Ари открыл глаза и шумно выпустил воздух.
— Пусто. Я не говорю, что там ничего нет. Просто не получается ничего найти.
Прежде чем Джиб успел спорхнуть со скалы, картинка на голографе завертелась.
— Вон! — Я вытянул руку. — Вон она!
В скале выросло отверстие. Джиб свешивался с одной из вращающихся створок потайной двери. С виду в ней было все десять футов толщины.
Голограмма внезапно пропала. Я бросил нервный взгляд на Ари.
— Джиб обрывает связь, только когда считает, что его обнаружили. Видимо, слизни засекли инфракрасный свет.
— Он что, им в дверь постучал?
— Сейчас он переключится в пассивный инфракрасный режим и попытается пролезть через дверь.
Лицо у Ари побелело сильнее мела, и я хорошо его понимал. Джиб практически неразрушим, однако толстенную дверь ему не просверлить, под скалой не прокопать. И сегодня слизни больше дверь не откроют. Если Джиб остался внутри, половина Ари обречена на пожизненное заточение. А если слизни поймают КОМАРа и разберут его на части, Ари как будто колесуют. Хотя Джиб, конечно, скорее взорвется, чем даст себя поймать. И для Ари это будет все равно, что наблюдать за собственным самоубийством.