Страница 8 из 35
Значительно злобней и резче выступают люди МРПП. Их лидер Матуш - типичный фашист. Будь он более грамотен, то, может быть, поостерегся повторять то, что говорил о нашей стране Гитлер. А говорит он - почти слово в слово - то, что проповедовал бесноватый:
- Советский Союз - главная угроза для европейской цивилизации. Все должны объединиться в борьбе против кремлевской угрозы!
Дальше не интересно - мы это слыхали во время войны. Хочу отметить другое: эти словеса произносят не на чахлом митинге МРППистов, а с экранов португальского телевидения. Министерство информации дает возможность представителям всех партий, участвующих в выборах, обратиться к избирателям со своей программой. У МРПП нет программы. У МРПП есть зоологическая ненависть к коммунизму.
В иной стране политическая клоунада, подобная той, которую выдает Матуш, была бы вполне уместной во время веселого субботнего шоу - "несет себе ахинею рыжий у ковра - ну и ладно, пусть себе". Я не хочу обижать клоунов. Если клоун талантлив - тогда это форма боевой политической публицистики: стоит вспомнить репризы нашего Карандаша во время войны с фашистами. Матуша разумнее сравнить с ученой обезьянкой, которая кричит что-то громкое с руки хозяина, который щедро накормит после очередного выступления... Все бы хорошо, но нельзя сравнивать страну с цирком. В Португалии треть населения до сих пор не умеет читать и писать; из 100 мальчиков и девочек лишь двое заканчивают школу; устная пропаганда здесь - явление совершенно особого порядка. Слово, произнесенное в Португалии, значит подчас куда больше, чем слово написанное.
Еще одно обстоятельство: усатый "хипарь" - "истинный марксист-ленинец" Матуш говорил про Советский Союз и про коммунистов Португалии именно то, что привычно людям: салазаровские фашисты в течение полувека изо дня в день, в газетах и на ТВ употребляли точно такие же термины по отношению к нашей стране, по отношению к коммунистам, Куньялу героям подполья, солдатам антифашистской партии. Следовательно, ультралевые семена падают на фашистско-подготовленную почву.
Прекрасные памятники Лиссабона, громадные авениды и гулкие, - до того велики, - площади сегодня загажены провокационными лозунгами и призывами "Смерть предателям", то есть коммунистам и демократам, тем, которые стоят на страже португальской революции. Невероятное количество листовок распространяют ультралевые, невероятными тиражами печатают свои газетенки - все это не может не влиять на неподготовленных людей; они, подобно Гитлеру, делают ставку как на мелкобуржуазного обывателя, падкого до левацкой "урареволюционной" фразы, так и на темный, опустившийся, чурающийся знания и культуры люмпен (помните Геббельса? - "Когда я слышу слово "культура", мне хочется схватиться за пистолет").
Но есть и другой Лиссабон - с плакатами коммунистов, с истинным серпом и молотом, есть Лиссабон социалистов - тех учителей, студентов, врачей и рабочих, которые исповедуют поднятый кулак - "но пассаран", "они не пройдут" со времен Испании.
Если проехать по этому невероятно красивому белому городу - от великолепной площади Праса ду Комерсио по проспекту Ливердади, потом свернуть на улицу Браамкамп и остановиться на авениде Педро Альварес Кабрал, то португальская столица произведет на вас впечатление громадной сцены, где талантливые художники ведут последние работы перед началом огромного празднества.
(Я то и дело вспоминаю Сантьяго, Чили, Народное единство, товарищей Корвалана и Альенде, вспоминаю иссушенную январской летней жарой набережную Мопочи, которая была великолепно расписана художниками из легендарных бригад Рамоны Парра - комсомолки, убитой фашистами.)
...Век предсказателей, "время Кассандры" неприложимо к сегодняшней Португалии.
Хотя исторические параллели вещь воистину опасная, стоит, однако, вспомнить начало тридцатых годов, когда нацисты сражались с разъединенными левыми силами Германии, били поодиночке то социал-демократов, то коммунистов, то конституционных либералов - и пришли к власти. Португалия семидесятых годов это, конечно же, не Германия тридцатых. Здесь существует серьезная военно-политическая сила - Революционный Совет республики, который твердо заявил о своей решимости обеспечить свободное демократическое волеизъявление народа во время выборов. Однако когда диктор ТВ ежедневно учит людей, не знавших демократии, как надо голосовать, к а к о й документ предъявлять, к а к подходить к урнам, ч т о такое кабина, г д е ставить крестик (тут - из-за неграмотности - приходится идти именно на такой дедовский способ - ставить крестик напротив с и м в о л а партии; даже буквы человек может не прочесть!), то нынешний момент, предвыборный, является неимоверно ответственным, ибо объяснить массам, что есть правда, а что - ложь, объяснить, за чем будущее, задача архисложнейшая. Главные провокаторы - ультралевые - делают все возможное, чтобы помочь консолидации правых партий и разбить левые силы.
Лиссабон сегодня стал тем лакмусом, на котором ультралевые провокаторы до конца изобличили себя как злейшие враги мира и прогресса; гитлеровцы семидесятых годов - иначе о них не скажешь.
Позвоните домой, скажите, что у меня все в порядке".
Правительство Португалии сделало все, для того чтобы журналистам, приехавшим в Лиссабон со всего мира (номер моей аккредитационной журналистской карточки 606), было удобно работать. С сегодняшнего дня в пресс-центре Гюльбекяна начинаются встречи журналистов с лидерами партий и министрами кабинета.
Во время первого "бриффинга" - беседы в баре за рюмкой великолепного сухого "порту" (не хочу обижать наш "портвейн", но он не идет ни в какое сравнение со своим праотцом "порту") министр информации Альмейдо Сантуш стоял у стойки и потягивал вино из своей рюмки. Никто не знал его в лицо; о том, что этот высокий, неторопливый человек - министр, мне шепнул португальский знакомый.
Я подошел к Альмейдо Сантушу - меня интересовало, каким образом учитывается общественное мнение накануне выборов, как организован опрос разных слоев населения.
- У нас пока еще нет таких институтов, - ответил министр, - мы молодая демократия, мы еще только учимся.
Все журналисты узнали, что в пресс-центре - Сантуш, и вдруг, откуда ни возьмись, бар оказался заполненным толпой моих коллег; защелкали блицы камер, мягко зашуршали диктофоны.
- Имеют ли право португальские газетчики давать объективную информацию или они вынуждены заниматься пропагандой? - Разговор сразу же пошел в "агрессивном" тоне, свойственном некоторым западным газетчикам.
Министр усмехнулся - вопрос был чисто пропагандистский, подтекст очевиден: "в Португалии нет свободы слова".
- В пресс-центре собираются люди разных политических взглядов, - ответил Сантуш, - а вы, беседующие с ними, представляете как частные газеты, так и государственные информационные агентства. Вы информируете своих читателей, но информируете на основании тех пропагандистских материалов, которые вам предлагают наши партии. Что касается португальской прессы, то она представляет как частные, так и партийные газеты.
Видимо, проанализировав тенденцию первого вопроса и спокойствие ответа министра, второй журналист перешел в открытую атаку, без всякой словесной косметики:
- Являются ли ваши выборы фарсом? Ведь все ключевые посты в стране захвачены левыми. Разве может в этих условиях идти речь о демократическом волеизъявлении народа?
("Сорвется Сантуш? - подумал я. - На его месте другой министр мог бы и гаркнуть".)
- Мы проводим наши выборы на основании демократической конституции, которую никто не вправе отменить, - очень спокойно ответил министр. - Если кто-либо решит помешать народу в его демократическом развитии, то революционные силы армии будут надежным гарантом от терроризма и насилия. По-моему, вы имеете возможность убедиться в том, что в наших газетах и на телевидении ежедневно представлены разные политические партии, которые выступают совершенно с диаметрально противоположными программными заявлениями. Они это делают абсолютно свободно. Свобода слова гарантирована. Или у вас есть факты, опровергающие меня?