Несовпадения. Мой бой

Но едва солнце отмерило моему брату шесть месяцев – его будто подменили. Он сразу, будто по щелчку, начал сидеть, ползать, потом ему это надоело - и мелкий пошел. Про сон вообще можно было забыть – Олег будто пытался наверстать всё, что он пропустил, залезая во все щели и пробуя на вкус все, до чего могли дотянуться его цепкие пальчики. Врачи лишь разводили руками – это больше всего напоминало какой-то выход из депрессии, но какая, к черту, депрессия может быть у младенца? Родители не стали даже пытаться в этом разбираться и искать объяснение – они просто радовались.

Олег был очень смышленым и любознательным. Школа, институт, практика в клинике – всё это далось ему легко. И сейчас, глядя на самого молодого, но, бесспорно, самого успешного из семьи Малышкиных, можно было смело утверждать – этот человек стоил того, чтобы за него бороться.

Уже после ужина, когда мы расположились на диване перед камином и лениво потягивали кофе, Олег заметил мой наряд и приподнял бровь:

- Не видел у тебя такой футболки. Новая?

Я опустила взгляд на яркий принт и кивнула:

- Да, пару недель назад её цепанула у одного парня.

Брат покачал головой, усмехаясь:

- Не понимаю я эту твою любовь к трофеям.

Поясню – была у меня одна странность. А точнее – даже маленький фетиш. Я очень любила мужские футболки. Казалось бы – ничего особенного, но был один нюанс. Все они были с чужого плеча, и каждое из них – я имею в виду именно плечи – я когда-то стискивала пальцами и спивалась в них ногтями. Да, всё верно – я коллекционирую шмотки своих бывших любовников.

Началось всё давно – мне тогда было девятнадцать. Подробности я уже не помню – просто приперлась домой в чужой шмотке и решила её не отдавать. За первой была вторая, потом третья, ну и так далее. В итоге это стало своеобразной привычкой – тырить футболки у бывших. Причем им я об этом не говорила, проворачивала всё, пока парня не было в комнате. Олег очень правильно сказал – я собирала трофеи. Не знаю, можно ли считать этот каким-то отклонением или странностью – мне как-то всё равно. Но за эти годы моя коллекция существенно пополнилась. Олег об этой моей привычке знал, как и Юля. Но если подруга просто смеялась над этим, то брат всерьез предлагал сходить к психологу. Ровно до тех пор, пока я не огревала его чем-нибудь по голове.

- Можешь считать меня коллекционером, - пожала я в итоге плечами, - Привет, я Карина, собираю битые бутылки и мужские тряпки. А у тебя какое хобби?

- Моё хобби? – включился в эту игру Олег и сделал вид, что задумался, - Вправлять мозги своей сестре. Они часто уезжают куда-то не туда.

- Скучно живешь, - хмыкнула я, поднимаясь на ноги, чтобы поставить чашки в раковину.

- Замуж тебе пора, сестренка, - покачал головой мой очкарик, - Уже двадцать шесть, а всё одна. Вот клянусь – если бы было шоу «Холостяк», но для женщины – я бы тебя туда отправил.

- Чтобы я довела до ручки не одного, а сразу двадцать шесть мужиков? Совсем ты не бережешь своих сородичей, Олежка, - хмыкнула я.

- Да, об этом я не подумал, - усмехнувшись, признал брат и поднялся на ноги, - Ладно, у меня завтра намечается парочка операций. Снова буду резать людей, надеясь, что наркоз не сильно подействовал.

- Маньяк!

Олег не стал со мной спорить:

- Еще какой. Пойдем, закроешь за мной дверь.

Проводив брата и даже коротко обняв его напоследок, я чисто на автомате помыла посуду, навела относительный порядок и, почувствовав, что напряжение и волнение от этого идиотского дня, наконец, дает о себе знать, приняла душ и отправилась в постель. В чем плюс тяжелых трудовых будней – глаза закрываются, едва голова касается подушки. Также случилось и сейчас. Абсолютная тьма и блаженство.