Страница 44 из 73
О том, что уже пару недель Олег со мной не разговаривает, я благополучно умолчала. Проблемы будем решать по мере их поступления. Главное, что мое место осталось за мной.
- Детали меня волнуют мало, - махнул рукой Игорь, - Главное – чтобы у Уваровой не осталось никаких претензий и в процессе лечения ты не добила девчонку.
- Я постараюсь. Могу идти? – спросила я, поднимаясь с кресла.
- Да. И Карина, - добавил мужчина, когда я уже схватилась за ручку двери, - Раз твой брат – врач, то пусть посоветует тебе хорошего психолога. Мне кажется, тебе не помешает парочка сеансов.
Ничего не ответив, я вышла из кабинета. И только закрыв за собой дверь, позволила себе выдохнуть сквозь зубы. Ага, психолог, конечно. Какой-то идиот с купленным дипломом будет выслушивать мои излияния и копаться в моих мозгах, пытаясь поставить их на место? Три ха-ха два раза. Не бывать этому.
Забрав свои вещи и попрощавшись с ничего не понимающими коллегами, я спустилась вниз. Сев в машину, достала телефон и набрала номер рыжей. Набокова же просила держать её в курсе. Или не просила? Неважно. Пусть знает.
- Меня отстранили, - сообщила я, едва на том конце ответили.
- Надолго? - С волнением в голосе спросила Настя.
- Две недели. Плюс штраф и оплата лечения этой, блин, Катерины.
- Ну, могло быть и хуже, - осторожно заметила подруга, - Ты как? Сильно расстроилась? Жалеешь?
- Оно того стоило, - кажется, в сотый раз повторила, незаметно вздыхая.
Нет, я ни на секунду не сомневаюсь в своих словах. Но себе я могу хотя бы не врать – меня ломает от одной только мысли о необходимости сидеть дома. На работе я хоть как-то отвлекалась. В четырех же стенах я могу только бухать и проникаться жалостью к себе. А я этого не хочу.
- Мне тут без тебя будет скучно, - сказала рыжая, - Никто девкам рожи не разбивает, не скандалит – тоска.
Я негромко рассмеялась:
- Ты не заметишь даже моего отсутствия. А когда я вернусь – первой начнешь плакать.
- Только если от счастья, - парировала Набокова, - Ладно, мне на эфир пора. Не кисни там. Всё будет хорошо.
Завершив вызов, я откинулась на сиденье и вздохнула. Вот и что мне делать эти две недели? Не бухать же в самом деле. Ладно, с одним делом точно разобрались – нужно подлатать Уварову. Ох, как же не хотелось этого делать. Но Игорь прав – я еще легко отделалась. Если бы Катька зафиксировала побои и написала заявление – ох, боюсь представить, что тогда со мной бы стало. В нашей сфере репутация очень важна – по большей части, из-за публичности. Это депутаты могут замаливать свои грешки, вкладывая бабки в строительство садиков и благотворительность. На телевидении же действует несколько иная схема. Одно дело – быть скандальным корреспондентом, который выгрызает новости из глоток других людей, и совсем другое – прослыть истеричкой, избивающей коллег. Так что, скрипнув зубами, можно было сказать Уваровой «спасибо». Но делать этого очень не хотелось.
Итак, чем себя занять? Артему звонить не хотелось. Во-первых, рано, он работает, во-вторых, я всё еще не решила, хочу ли с ним общаться. Он попытался мне что-то объяснить, но это не значило, что я вот так возьму, и остыну за секунду. Так не бывает.
Левину еще повезло, что я и его носу не сделала бесплатную пластику. Хотя, видит Бог – мне этого хотелось. Сама не понимаю, как смогла себя сдержать. Он начал рассказывать свою историю – и меня будто парализовало. Не от жалости к мужчине – нет, её не было. Не пришло и понимание того, нахрена было делать больно мне.
Я просто…растерялась что ли. Он тут начал мне душу выворачивать наизнанку – а я ему в носопырку должна прописывать? Как-то не по-людски это. А вообще я старалась избегать любых прикосновений, даже если это физическая расправа. Пальто я забирала, только схватившись за ткань, отдавала его точно таким же способом. Потому что боялась – если прикоснусь, то башенку мне неслабо так сорвет. Этот мужчина творил что-то невероятное с моим мозгом, и мне это совершенно не нравилось.
Устав от размышлений, я завела мотор и выехала со стоянки. У меня впереди целый день – проведем его с пользой. Для начала – звонок лучшей подруге.
К счастью, Четкова ответила сразу.
- Ты дома? – спросила я.
- Ну да, - зевнула в трубку Юля, - Взяла выходной, побалдеть планировала. А что?
- Я приеду? – отвечать вопросом на вопрос – это прям мое.
- А ты разве не на своей обожаемой работе? – удивление в голосе подруги просто зашкаливало.
- Как слышишь – нет. Ну так я приеду? Всё расскажу заодно.
- Приезжай конечно. Уже ставлю чайник.
До дома Четковой я доехала за каких-то пятнадцать минут – все уже были на своих работах, и дороги пустовали. Подруга, судя по ее виду, действительно планировала весь день балдеть – небрежный пучок, растянутая футболка, шорты и огромные тапки в форме медвежат. Домашняя, уютная – ничего общего с вредным юристом, в которого она превращалась на работе.
- Проходи, садись, рассказывай! – скомандовала Юля, провожая меня на кухню.
На которой я, кроме чая, с удивлением обнаружила еще и весь маникюрный арсенал подруги.
- Мне показалось, что тебе нужно выговориться, - ответила на мой вопросительный взгляд Четкова, - Ничто так не настраивает на беседу, как наведение красоты. Заодно подправим твой маникюр. Ты у меня сто лет уже не была.
Усмехнувшись, я села на предложенный стул и вытянула вперед свои руки. Которые действительно нуждались в обновлении – ногти прилично отросли, и красный лак на них смотрелся уже не очень симпатично.