Страница 73 из 95
Кабина лифта вновь остановилась — оказалось Илта поднялась только на один уровень выше. Открывшийся коридор выглядел пустым, хоть и более освещенным. Осторожно оглядываясь по сторонам, Илта шагнула вперед и двери лифта закрылись за ней.
Памятуя, что странные типы внизу могут подняться следом, Илта быстро зашагала вперед. Не может быть, чтобы с нижним уровнем сообщался только этот лифт, наверняка есть и иные пути, ведущие вниз.
Стены, так же как пол и потолок коридора были выкрашены в белый цвет, придающий этому месту стерильно-безликий вид. С потолка ярко светили кварцевые лампы — Илта мельком подумала, что ей будет нелегко укрыться, если кто-то попадется по пути.
«Тем хуже для него»- философски подумала куноити, которой порядком надоело прятаться. Впрочем, сейчас здесь было пусто, что было логично, учитывая, что по подсчетам Илты наверху царила глубокая ночь. Вдоль стен тянулись серые прямоугольники дверей и по табличкам на них Илта быстро определила, чем занимаются на этом уровне: от названий типа «лаборатории биохимии» или «паталогоанатомическое отделение» уже рябило в глазах. Судя по всему, научная база Центра ничем не уступала «Отряду 731»- если не превосходила его. Будь у Илты больше времени, она бы обязательно попыталась проникнуть за одну из дверей.
Однако времени как раз и не было.
Коридор начал разветвляться, чего-то похожего на лифт или лестницу по-прежнему не просматривалось и Илта всерьез задумывалась: не вернуться ли обратно, пока она не заблудилась окончательно. Не будут же ее там караулить внизу?
— Семнадцать часов сорок три минуты!
Уверенный, радостный голос показался в этой тишине пресловутым раскатом грома. Любой дикий зверь позавидовал бы быстроте реакции, с которой Илта развернулась, выхватывая пистолет и наводя его на источник звука. Оказалось, что стрелять пока неоткуда — голос шел из небольшого коридора, первоначально незамеченного Илтой.
Держа курок на взводе, Илта бесшумно скользнула туда.
— Это полный успех, майн либер фройляйн! Праффота профессора Иванова доказана полностью! О майн готт, это же переворот в медицине!
В отличие от центрального коридора, боковой аппендикс почти не освещался — над потолком тускло мерцала лишь одна фиолеотовая лампа. Впрочем, этот коридор и был небольшим — метров пятнадцать всего с одной приоткрытой дверью в конце. Из-за нее лился свет, слышались оживленные голоса.
— Значит, эксперимент закончен? — послышался женский голос, в котором тоже слышались возбужденно-радостные нотки. В отличие от мужчины женщина говорила на чистом русском, без акцента.
— Дас ист фантастиш!!! Маша вы же видели — раны у всех троих, несофместимы с жизнью. Перелифание крови могло продлить их сущестфофание от силы на пару часов — что и произошло с тем, кому мы переливали человеческую кровь. Тот, кому переливали кровь шимпанзе, умер через полчаса.
— Но третий…
— Семнадцать часофф сорок три минуты! — вновь послышался торжествующий голос, — вы предстафляете?! Не знаю, что такое есть в крови этих полуобезьян, что позволило подопытному так долго цепляться за жизнь — но факт налицо!
— Герр Эппингер, я просто не нахожу слов…
Заинтригованная Илта припала к светящейся щели приоткрытой двери. Ее глазам предстало помещение, сильно напоминающее давно забытую лабораторию в Чите: шкафы с множеством книг и медицинских приоборов, стеллажи, уставленные колбами и трубочками. Но центром здешней обстановки были три больших операционных стола на каждом из которых лежал человек. Вернее, как следовало из разговора восторженных экспериментаторов, лежало три трупа, небрежно накрытых простынями, бурыми от засохшей крови. Над мертвыми телами в специальных держателях закреплялись пакеты, на дне которых еще виднелись остаки красной жидкости — надо полагать переливаемая кровь. От пакетиков тянулись прозрачные трубочки, исчезавшие под простынями.
Спиной к Илте стоял пожилой мужчина среднего роста в белом халате. Напротив него стояла молодая стройная женщина, примерно одного с Илтой возраста. Из-под белой медицинской шапочки выбивались черные волосы, медицинский халат подчеркивал сочную фигурку.
«Все-таки советские женщины куда симпатичнее их мужчин»- мелькнула мысль у Илты.
— Фот здесь — немец хлопнул по папке, лежащей поверх на одного из трупов — журнал наблюдений. Профессор Иванов просил меня предоставить ему эту документацию, как только умрет последний из испытуемых. Отнесете, Маша?
— Конечно, товарищ Эппингер, — с готовностью кивнула красавица, — только вот…
— Не знаете как пройти? — спросил доктор, — ну да, фас же недавно перевели. Выйдете отсюда, дойдете до инфекционной лаборатории — ну, прямо за уборной, знаете? Там будет лестница — вниз спуститесь и идете прямо до упора, до конца коридора.
Как выглядит профессор, знаете?
— Нет, — мотнула головой Маша, — нам его лекции давали в записи. Нет, я видела его портреты до того как…
— Он с тех пор сильно изменился, — хохотнул доктор, — фпрочем, я думаю, вы его ни с кем не спутаете. Надеюсь, его вид вас не сильно шокирует.
— Вот уж на новусов я насмотрелась, — с чувством произнесла девушка, — и знаю как вести себя с ними. Думаю, поладим и с их создателем.
— Поладите, — рассмеялся Эппингер, — партиец партийца не обидит. Ладно Маша, вы идите, а я буду писать отчет для Сфечкарефа — это до утра. Надо будет еще подготовить для Иванова образцы тканей от каждого подопытного. Крофф этого новуса запустила в организме любопытную патологию — жаль, что он был при последнем издыхании находился. Там есть очень интересный фермент, я описал его в журнале.
Еще минут десять доктор сыпал разнообразными медицинскими терминами, из которых Илта понимала хорошо если треть, тем более, учитывая немецкий акцент Эппингера. Докторша — надо полагать местный аналог Наташи — поддерживала разговор, но было видно, что он ее утомлял. Наконец пожилой немец выговорился и, небрежно бросив, «Я предупрежу доктора»- потянулся к телефону. Маша двинулась к двери — Илта еле успела отпрянуть в темный угол. Открывшаяся дверь заслонила куноити, пока Маша, цокая каблучками изящных сапожек, вышла в главный коридор. Вслед за ней кралась Илта. Все ее умение двигаться бесшумно пригодилось ей сейчас — находясь в двух шагах позади девушки, она ни звуком не выдала себя. И все же Илта не теряла осторожности — когда девушка вдруг остановилась, куноити плавно отступила в один из боковых коридоров. Однако Маша всего лишь зашла в уборную.
«Опять сортир» — поморщилась Илта, заходя следом. В уборной было три кабинки, в одной из которых виднелись женские ноги в бежевых чулках и черных сапожках. Послышалось характерное журчание, потом звук смываемой воды. Не дожидаясь пока Маша выйдет, Илта распахнула дверь кабинки. Девушка удивленно подняла взгляд на открывшуюся дверь и ее карие глаза широко распахнулись. Она раскрыла рот, чтобы закричать, но Илта слегка ударила ее по горлу, затем по солнечному сплетению.
— Тихо сучка! — произнесла она, — где бумаги!?
Маша что-то промычала, что могло расцениваться и как попытку рассказать, равно как и гордый отказ. Однако Илта уже заметила папку на бачке.