Страница 68 из 95
Выскочив из кустов, загораживающих вход в их ночное убежище, финский диверсант встал как вкопанный. Перед ним плескалась водная гладь искусственного озера, за которым виднелся край заходящего солнца — они провели в пещере весь день. И на фоне закатного неба, словно статуэтка, выточенная резцом талантливого скульптора, стояла Илта. Финн невольно засмотрелся на ее безупречное тело, каждая черточка которого подчеркивала его застывшую чувственность. Слегка расставленные сильные ноги переходили в круглые ягодицы, еще больше подчеркиваемые идеальной формы талией. Отросшие за время блуждания темные волосы красиво спадали на стройную спину, когда Илта, откинув назад голову, вскинула вверх руки, как-то странно сложив пальцы. Финн расслышал чуть слышные слова, похожие на молитву.
— Илта, — выкрикнул он, словно опомнившись от эротического наваждения — что, черт тебя дери, ты делаешь?
Девушка медленно обернулась, с грустной улыбкой глядя на финна.
— Твой поход окончен, Тёрни, — сказала она, — дальше я иду одна.
— Одна в этот вертеп!? Не время для вашей самурайской шизы!
— Нет, — молодая женщина покачала головой, — у меня было время все обдумать. У меня там есть хоть и маленький, но шанс. У тебя шансов нет. Тебе и так дано больше, чем другим — ты выжил и ты должен вернуться.
— Черт возьми, нет! — помотал головой Терни.
— Ты должен вернуться, — в голосе Илты появились нотки, одновременно командира и религиозного фанатика, — ты смог больше остальных. Не испытывай терпение Владыки.
— Но… — финн замолчал поняв, что убеждать дальше бесполезно.
— Там в пещере я оставила конверт, — продолжала Илта, — там написано кому и куда его доставить. Если ты поторопишься с ним — возможно у нас еще будет шанс.
С этими словами Илта развернулась и зашагала в воду. Лаури смотрел, как тонкая фигурка опускается и плывет навстречу солнцу заходящему за скально-бетонную махину.
Финн смотрел ей вслед, пока черная голова Илты не стала совсем незаметной в сгустившихся сумерках. Затем он развернулся и зашагал в гору.
Часть третья: В логове Красной Обезьяны
— Ааа, черт! — невысокий плотный шатен выругался, когда большой омуль, которого он уже почти вытащил из воды, в последний момент сорвался с крючка и, блеснув на прощание чешуей, плюхнулся обратно.
Старший сержант НКВД Роман Лунев, досадливо сплюнул в воду и потянулся к жестяной банке, в которой лежали хлебные катышки, вперемешку с кусочками котлеты — остатки сегодняшнего ужина. Кормили охрану «Центра», так же как и обслуживающий персонал: сытно, но однообразно, что вкупе с монотонностью здешнего быта изрядно напрягало. Напрочь отрезанные от всех центров цивилизации, здешние солдаты и офицеры всячески изощрялись, хоть как-то скрасить серые будни. Одним из таких способов стала рыбалка — Лунев, уроженец Прибайкалья частенько, в нарушение устава, брал небольшую надувную лодку и отплывал от Центра. У него уже было излюбленное место — груды бетонных блоков оставших после строительства дамб и стен, причудливо нагроможденных на одну из затопленных скал. Через несколько лет после постройки Центра, стекавшиеся отовсюду реки и ручьи вымыли строительный мусор и образовавшееся тут искусственное озеро наполнилось рыбой. Рома, заядлый рыбак, частенько ловил здесь омулей и хариусов, шедших на стол не только сослуживцам Лунева, но и более высокому начальству. Потому на такие вот вылазки чаще всего смотрели сквозь пальцы — в самом деле, кого тут опасаться, на территории отделенной от ближащей суши сотнями метрами воды?
Позади послышался шум и рука Романа невольно дернулась к кобуре, укрытой под брезентовой накидкой. Тут же он нервно рассмеялся — из скал, недовольно крича, взлетала большая гагара, на мгновение заслонив собой Луну. Видать, птица прикорнула меж камней и бетонных обломков, да и заснула, пока ее не разбудил выкрик Романа. Сержант усмехнулся и перевел взгляд на раскрытую брезентовую сумку, в которой уже трепыхалось два омуля и крупный таймень — не считая рыбешки поменьше. В принципе, можно сворачиваться — рыбы достаточно. Сегодня можно будет засолить добычу — соли уже натаскали из столовой, — и к вечеру устроить небольшое застолье.
— Ну, по последней! — пробормотал себе под нос Роман, насаживая на кроючок очередной катышек из хлеба и вареного мяса и закидывая удочку. Почти сразу же он почуствовал как на конце лески повисла заветная тяжесть и, то ослабляя, то натягивая леску, принялся выводить рыбу.
— Ну, давай еще моя хорошая, иди ко мне, — спешно бормотал себе под нос Роман, — еще чуть-чуть, давай. Вот так!
Последние слова сопроводил мощный рывок и на камни плюхнулся крупный хариус. Обрадованный Лунев снял рыбу с крючка и отправил в сумку. Все можно и собираться.
Позади снова послышался шорох. Гагара что ли вернулась? Лунев поднял голову и тут же его глаза расширились от удивления, с губ сорвался удивленный возглас.
На вершине скал и бетонных блоков, подперев коленом подбородок сидела молодая черноволосая женщина. Лунный свет окутывал ее фигуру серебристым ореолом в котором неожиданная гостья казалась призрачным, нереальным видением. По-азиатски раскосые глаза, казалось, светились в темноте синим цветом.
Опомнившись Роман опустил руку к кобуре, но девушка приложила палец к губам и сержант НКВД почему-то замер на месте, так и не вынув оружие. Девушка, лениво потянувшись, поднялась, демонстрируя столь соблазнительное тело, что Лунев, довольно давно не бывший с женщиной, почуствовал как мужское начало жадно требует свое. На губах девушки появилась понимающая улыбка и, покачивая бедрами, подошла к застывшему Луневу. Тот и опомнится не успел, как вокруг его шеи сомкнулись тонкие, но сильные руки. Их губы слились в жадном поцелуе, в то время как тонкие пальцы поглаживали шею мужчины, слегка царапая кожу острыми ноготками. Вторая рука, тем временем шарила у него в паху, расстегивая ремень и пуговицы штанов. Сам Лунев тоже жадно ощупывал соблазнительные округлости ночной гостьи.
Сильные пальцы в очередной раз пробежались по его шее, плавно, как бы невзначай легли на горло и резко надавили на сонную артерию. Глаза Лунева закатились, в горле что-то заклекотало и он, упал спиной в воду, со спущенными штанами.
— Надеюсь, товарищ, тебе было также хорошо, как и мне, — Илта презрительно сплюнула на камни и присела рядом с мертвецом. Раздев труп догола, она аккуратно сложила снятую одежду в вытащенную на камни резиновую лодку. Туда же она положила и сумку с рыбой, оружие и все вещи. Затем Илта опустилась на четвереньки и стала медленно подползать к трупу, выгнув спину словно кошка. Её глаза лихорадочно сверкали, ноздри возбужденно расширялись как у волчицы почуявшей добычу. Вот вытянутые руки коснулись ступней, пальцы сжались, прочертив на бледной коже глубокие борозды. Обхватив лодыжки трупа, Илта начала медленно подниматься вверх, покрывая поцелуями мертвое тело. Она стараясь прочувствовать каждый сантиметр мертвой плоти, до мельчайших подробностей впитать в себя его запах — кожи, крови, волос, половых органов. Наконец она просто легла сверху на труп, вжимаясь в мертвую плоть своей — живой, трепещущей от странного внезапного возбуждения. Волоски на коже Илты встали дыбом, соски затвердели, между ног захлюпало от влаги. Илта лихорадочно целовала мертвеца в лоб, глаза, губы, нос, терлась пахом о его промежность. С ее губ срывалось непрерывное бормотание, заклинания черных шаманов «похищающих душу».