Страница 11 из 54
Выходной день в Соединенном Королевстве (кроме Шотландии).
Папа в ярости - банк-то еще закрыт. А у него сигареты кончились. Ну ничего, здоровее будет. Перевода от мамы до сих пор нет.
Написал письмо Грейс Пул. Она сидит в блоке "Д".
"Уважаемая мисс Пул.
Благодарю вас за вышитый футлярчик для зубной щетки. Он очарователен.
С наилучшими пожеланиями
Ваш Адриан Моул".
Вторник, 21 апреля.
Утром папа первым в очереди ждал открытия банка. Но когда дождался, кассир отказался выдать папе деньги, сказав, что на счету ничего нет. Отец потребовал управляющего. Было так стыдно, что я спрятался за искусственными цветами и ждал, пока прекратится скандал. Вышел ихний главный, мистер Ниггард *, и начал успокаивать папу. Сказал, что устроит ему временный кредит. На папу смотреть было тошно. Стоит и талдычит как попугай: "Это все тот чертов счет от ветеринара". Ниггард вроде вошел в положение. Наверное, у него тоже собака психованная. Не одни же мы такие! Одиннадцать фунтов с пенсами пришли. Завтра утром еду в Шеффилд. Никогда еще не ездил на поезде один. Да, расправляем крылья, расправляем!
* Скупец, скряга (англ.).
Среда, 22 апреля.
Папа подвез меня до станции и дал совет на дорогу: не покупать пирогов со свининой в поездном буфете. Я высунулся из окна вагона, а папа стоял на платформе и все поглядывал на часы. Я не мог придумать, о чем говорить, и он тоже. Наконец, я сказал:
- Не забывай кормить пса, ладно?
Папа неприятно рассмеялся, в этот момент поезд тронулся, я помахал папе и пошел искать вагон для некурящих. Грязные курильщики сгрудились в кучу, кашляя и задыхаясь. Как нарочно, типы подобрались шумные, с бандитскими рожами. Сдерживая дыхание, я пулей пронесся сквозь их вагон. В вагоне для некурящих ехал народ более на вид приличный. Я нашел место у окна напротив пожилой дамы. Хотел почитать, или поглядеть в окно, но старую выдру повело зудеть про то, как ее дочке делали кесарево, и про тысячу всяких вещей, которых я не знаю и знать не хочу. Я от нее чуть на стенку не полез. Зудит, зудит и зудит! Слава богу, в Честерфилде сошла. Оставила женский журнал, я его почитал, а потом поезд остановился в Шеффилде. Мама, увидев меня, заплакала. И неловко как-то было, и приятно. От станции взяли такси. Шеффилд - милый городок, все, как у нас дома. Никаких фабрик, где делают ножи и вилки, что-то не видел. Наверное, Маргарет Тэтчер все позакрывала.
Люкас где-то шлялся, продавая свою страховку, поэтому до восьми вечера нам с мамой никто не мешал. Квартирка модерновая, но тесная. И слышно, как соседи кашляют. Мама привыкла к лучшим условиям. Должен сделать перерыв очень устал.
Надеюсь, папа хорошо обращается с псом. Хорошо бы мама вернулась домой. Я и забыл уже, какая она славная.
Четверг, 23 апреля.
День св. Георгия.
Пошли с мамой за покупками. Купили ей абажур в спальню, а мне - новые брюки. Клевые такие, в обтяжку. Перекусили в китайском ресторанчике, потом сходили в кино.
Когда вернулись в квартиру, там уже ждал Люкас. Приготовил ужин, но я сказал, что есть не хочу, и ушел к себе. Да я подавлюсь, съешь я кусок, к которому прикасался этот хмырь! Позже вечером звонил папе из автомата. Только и успел крикнуть: "Не забудь покормить пса!" - как разъединили.
Спать лег рано, чтобы подальше от Люкаса. Он называет маму "Полли", хотя прекрасно знает, что ее имя - Полина!
Пятница, 24 апреля.
Помог маме покрасить кухню. Она выбрала коричневый и кремовый цвета. Жуть - ну прямо как в школьном сортире. Люкас купил мне перочинный нож. Пытается подкупить, чтобы я снова хорошо стал к нему относиться. Фиг тебе, Люкас! Мы, Моулы, народ злопамятный! Мы вообще как мафия - кто нас раз обидел, тот враг на всю жизнь. Он украл жену и мать, и он за это поплатится! А жаль, потому что в ножичке много всяческих приспособлений, не лишних в повседневном быту.
Суббота, 25 апреля.
По субботам Люкас не работает, пришлось терпеть его непристойное поведение целый день. Постоянно то берет маму за руку, то целует, то обнимает. Как она только терпит! Я бы давно психанул!
Люкас повез нас за город, в горы. Я замерз и наблюдал из машины, как мама и Люкас друг перед другом выпендривались. Слава богу, никого вокруг не было. Позорное зрелище: старые люди, а носятся по горам и хохочут.
Вернулись, принял ванну, вспомнил пса, уснул.
Завтра возвращаюсь домой.
Три часа утра.
Только что мне приснилось, что заколол Люкаса зубочисткой перочинного ножа. Лучшего сна сто лет не видел.
Воскресенье, 26 апреля.
14.10.
Итак, мой краткий визит в Шеффилд подходит к концу. Поезд в 19.10, так что на сборы остается лишь пять часов. Папа был прав - не следовало брать два чемодана одежды. Тем не менее лучше перестраховаться, чем потом сокрушаться, я так считаю. Эту жалкую квартиру с кашляющими за стеной соседями покидаю без сожаления, хотя, естественно, огорчен упрямым маминым отказом вернуться со мной домой.
Я сказал ей, что пес весь по ней извелся, но она тут же позвонила папе, и тот, как последний дурак, сказал, что пес только что уплел две банки собачьих консервов.
Я рассказал ей про папу и Дорин Слейтер, надеясь возбудить в ней бешеную ревность, но она лишь рассмеялась и сказала:
Так Дорин, значит, все еще не сошла с пробега?
Я сделал все, что мог, дабы уговорить маму вернуться домой, но вынужден признать поражение.
23.00.
Возвращение было каким-то кошмаром. Вагон для некурящих - битком, пришлось ехать среди сигар, сигарет и трубок. Двадцать минут стоял за чашкой кофе в буфете. Когда подошла моя очередь, буфетчик опустил решетку прямо у меня перед носом и вывесил объявление: "Закрыто по техническим причинам". Вернулся в купе, мое место занял какой-то солдат. Нашел другое место, но соседом напротив оказался псих: всю дорогу доставал меня рассказами про то, что в голове у него радиоприемник, контролируемый Фиделем Кастро.
Папа с псом встречали меня на вокзале. Пес прыгнул на меня, промазал и чуть не угодил под колеса скорого бирмингемского.
Папа сказал, что к нему приходила на чай Дорин Слейтер. Но судя по тому, в каком состоянии оказался дом, она приходила не только на чай, но на завтрак, обед и ужин. Никогда ее в глаза не видел, но по оставленным уликам ясно: огненно-рыжая, красит губы оранжевой помадой и спит на левой половине кровати. Ничего себе - возвращеньице в родной дом! Папа сказал, что Дорин погладила мне на завтра школьную форму. Ну и чего, спрашивается, он ждал от меня в ответ? "Спасибо"?