Остров Ша

– Эк, как тебя угораздило.

Горький опять, чуть было, не обронил слово «порнуха», правда, уже в качестве аллегории, но вовремя спохватился.

Глава 5. Траулер с бомбомётом и Михаил Сергеевич с кодом.

Имя, полученное при рождении, осталось незапятнанным, и когда дело дошло до смены рода, ведь «судно» переделали в «корабль», его оставили прежним: «Николай Махов».

Памятная доска с фамилией этого замечательного учёного, знавшего всё о жизни рыб , висела на одной из центральных улиц Мурманска.

Корабль отличается от судна, прежде всего цветом. Военная доктрина зиждется на единообразии, поэтому все боевые корабли от катера до крейсера, выкрашены в молчаливый, серый колер. А суда, даже приписанные к военно-морскому ведомству, могут позволить себе некоторое лакокрасочное вольнодумие.

Но серая «шинель», напяленная на «Николая Махова», отдавала маскарадом, как в школьном спектакле, где генерала изображает юноша, в атрибутах, которые удалось собрать одноклассникам: милицейской фуражке, солдатском мундире и высоких болотных сапогах.

Безусловно, «Махов» выглядел опрятнее, чем пришвартованные у причала судоремонтного завода, траулеры, одного с ним проекта, многие из которых зияли оспинами ржавчины.

Но не было в его линиях того хищнического профиля охотника за субмаринами, и той мужественной красоты, что превращает военный парад в волнующее зрелище, которые присущи боевым кораблям.

В его обводах угадывался трудяга, готовый к тяжёлой работе в любых широтах и встрече с самым жестоким штормом. Кстати, мореходные качества настоящих мпк, не подразумевали покидания прибрежной зоны.

Имелось у «Махова» и кое-какое вооружение: на палубе были установлены однотрубные торпедные аппараты, на баке пушечка и установка для реактивных снарядов, и на корме, направляющие для сбрасывания глубинных бомб.

Надёжность этого вооружения проверялась ещё дедами нынешних матросов. И это роднило «Махов», с ополченцем, явившимся на сборный пункт с ружьишком, завалявшимся ещё с «позатОй» войны.

Акустику, отцы-конструкторы, давшие «Махову» новую, военную жизнь, оставили прежнюю, справедливо полагая, что если станция отыскивает косяк селёдки, то она и американскую атомную подводную лодку не проглядит.

На флоте, командир корабля фигура религиозная, он ведь, для экипажа заместитель бога. А босс, сами знаете, часто бывает занят, а то и вовсе в командировке или в отпуске, поэтому часто только от командира корабля всё и зависит.

Но с тогдашним командиром «Махова» дело обстояло несколько иначе. Во всяком, случае в записках Эф, героических метафор для него не нашлось, а присутствует матерщина по поводу спионеренного им, на прощание, бинокля.

Этот «ремонтный» командир, вскоре отправился на очередной мпк, надолго вставший в завод. К тому же, в день прибытия Эф на корабль, он отсутствовал, и старшим на борту был механик Зобнин.

Это был мужчина ближе к сорока, плотного телосложения, с аккуратной причёской, припорошенной ранней сединой, и носом-картошкой, которым он шмыгал, когда считал нужным поставить в конце предложения восклицательный или же вопросительный знак.

Михаил Сергеевич был в спортивном костюме и принимал на верхней палубе воздушные ванны, щедро разбавленные дымом «Беломорканала».

– Здравия желаю – сказал Эф, и чуть подумав, приложил ладонь к фуражке.

– Здорово. Я так понимаю, лейтенант, который не хочет ходить в море?! Слава тебе господи, дождались! – Михаил Сергеевич шумно втянул воздух своей картофелиной. – Это именно то, чего нам недоставало для полного и бесповоротного счастья.

– А вы откуда знаете… ну, про море? – порозовел Костя.

– Юноша бледный со взором горящим, вы меня шокируете. Ты комбригу сказал, что хочешь служить на торпедной базе?

– Ну, да, вчера. Но где остров Ша, и где Абрам-мыс?

– Странный ты малый. Дожил до лейтенанта, и не знаешь, что для слухов провода не нужны? – Михаил Сергеевич пожевал мундштук папиросы и шмыгнул носом: – Дурак, ты лейтенант.

– Почему? – покраснел Эф. Потом понял, что его вопрос принял сторону механика, и побагровел.

– Потому что теперь, на радость почтенной публики, тебя будут возить мордой об стол все кому не лень.

Лейтенанту хотелось нанести ответный укол, и он сделал выпад, но запутался в сетях субординации.

Всё-таки, механик был старшим по воинскому званию, целым «капитан-лейтенантом», но командиром только боевой части, а лейтенант Эф помощником командира всего корабля.

Столь головокружительная карьера объяснялась просто. Мпк «Махов», хоть и превышал своим водоизмещением «нормальные» мпк, в корабельной иерархии стоял ниже, со своим четвёртым рангом, в то время как «горбатые» относились к кораблям третьего ранга.

Соответственно, по штату, на корабле было всего три офицерские должности: командир, помощник и командир электромеханической боевой части. То, что к должности помощника пристёгивались все остальные корабельные боевые части, службы и бесчисленные внештатные обязанности было всего лишь деталями, нюансами и сюрпризами.

Таким образом, уши лейтенанта Эф, согласно должностным полномочиям, возвышались над погонами капитан-лейтенанта Зобнина, на которых по выражению Михаила Сергеевича, звёзд было, как на Млечном пути.

– Тебе…вам, начальник политотдела тоже привет передавал.

– Чтоб ты знал, начпо мой единокровный брат.

– В самом деле?

– Ты представить себе не можешь, сколько крови мы выпили друг у друга.

– Понятно.

–Но теперь его тревоги за меня напрасны.

– Это почему же?

– Я второй месяц, как закодировался. – Михаил Сергеевич элегантно щёлкнул себя в районе своего могучего кадыка.

Бодрый вид, розовый цвет лица и спортивный костюм, пусть и на фоне второй «беломорины» подряд, подтверждали это, скорее философское, чем медицинское, решение в судьбе механика.

Михаил Сергеевич швырнул за борт окурок, словно поставив точку в этом непростом вопросе, и перешёл к не менее запущенному:

– А почему, ты в море ходить не хочешь?

– Блюю.

– Ну, и что?

– Ну, я очень сильно укачиваюсь. Вестибулярный аппарат слабый.

– А за каким лешим, ты на флот попёрся?

Логичные вопросы далеко не всегда имеют логичные ответы, поэтому Эф пожал плечами, и вывалил то, что было:

– Наверное, семейная традиция. У меня отец капитан первого ранга.

– Всем было бы спокойнее, если бы твой папаша работал гинекологом.

– Может быть.

– Ну, так пусть отец перетащит тебя куда-нибудь, где не капает.

– Не может он… теперь.

– Почему?

– На пенсион его попросили.

Эф щёлкнул себя по горлу, озвучивая крушение папиной карьеры, налетевшей на айсберг антиалкогольной компании в стране.

– Понятно. – кивнул Михаил Сергеевич. – Но без папы, я не знаю, как ты переведёшься на свою торпедную базу, потому что о «море на замок в 18.00» мечтают многие. Правда, кроме тебя, вслух этого никто не говорит. Поэтому, в твоём случае, «Махов» подходящее место. С учётом того, что из кандидатов на должность командующего Северным флотом, тебя уже вычеркнули.

– Почему?

– Ну, потому что как-то стрёмно доверять такому субъекту ядерный флот.

– Да нет. Почему «место подходящее»?

– «Махов» отходит от причала не намного чаще, чем «Аврора». Да, и то для того, чтобы загрузиться в Мурманске консервами, досками и прочим барахлом. Но это, если на борту нет «партизан».

– Партизан?

– Конечно, это ведь корабль для переподготовки резервистов. Тебе, что об этом в кадрах не говорили?