Страница 9 из 15
Астрофизика затрясло, как в лихорадке. Он стал сильно заикаться:
– Он… он у-у-у-ушёл… с-с-с-сам… он с-с-с-сам у-у-у-ушёл и… п-п-п-п-проп-п-п-ал!
Прошина пробил пот. Его самого едва не затрясло, и, кроме того, заболела голова, виски буквально ломило от дикой боли. И никакого желания проверять дальше этих людей. Страшно и мерзко на душе.
– Жень, пошли, – еле выдавил из себя эмпат.
Чернов тоже подумал, что дальше давить на Илью Юрьевича не стоит, и, к тому же, заметил, в каком состоянии пребывал эмпат.
– Ладно, Илья Юрьевич, не будем вам докучать, – решил откланяться капитан и зачем-то добавил: – А с кабелем нужно что-то делать. Не дело это.
Астрофизик только кивал головой, открывая трясущимися руками дверь и судорожными движениями запахивая полы халата.
***
Через пять минут Чернов и Прошин находились в каюте. Играл лёгкий джаз. Паранорм сидел бледный, как сама смерть. Глотал воду стакан за стаканом, истратил дневную норму, и всё не приходил в себя. Даже волосы его будто потускнели, стали не огненно-рыжими, а потемнели.
– Ну что ты, друг Эмпатий Коловрат, скажешь нам? – спросил капитан, разглядывая товарища.
Сергей отпил ещё полстакана воды, клацая зубами о стекло и ответил:
– Ну, что я могу сказать… Стоило тебе напомнить ему имя Чанова, как в его голове вспыхнул яркий образ. Лицо человека. Молодого, лет двадцати пяти. Я уверен, что это и есть Юрий Чанов. В любом случае, если на фото увижу – узнаю.
Женя задумался. Значит, яркий образ… Полгода назад пропал человек, а образ в голове звездочёта – яркий. Это показалось ему странным. И поведение Ильи Юрьевича тоже показалось странным. Испугался. И даже не испугался, а пребывал на грани истерики. Что всё это может значить?
Сергей продолжил:
– А когда ты спросил, не убили ли Чанова, то в его голове родился образ лежавшего на полу человека. Знаешь, человек этот неспроста лежал в неудобной позе. Он был мёртв. И ещё какое-то страшное лицо с потухшим взглядом, и кожа такая, пергаментная, серая. Ну прямо мертвец.
Капитан встрепенулся.
– Мертвец, говоришь? То есть это убийство?
Эмпат отрицательно замотал головой, а потом, спохватившись, сжал руками внезапно заболевшие виски. Подождав, пока боль уляжется, залпом, как водку, допил воду, и ответил:
– Это смерть. Не скажу, что убийство, не уверен я в этом. И не уверен, что звездочёт к этому причастен. Но знаю, что видел мёртвого Чанова. Убитого ли, умершего ли. Но никак не пропавшего без вести. Ты понимаешь, о чём я?
Чанов погиб. По-крайней мере, один человек видел, как тот умер. Или обнаружил его уже умершего. И при этом не сообщили на Землю всей правды. Какой смысл это скрывать? Чернов спросил об этом Прошина и тот не ответил. Об этом знали только сотрудники МНС-1. Может быть, Лафайет боялся, что станцию закроют, если узнают правду. Или что его уволят за несоблюдение техники безопасности. Нужно до этого докопаться.
– Значит, астрофизик – убийца? – спросил капитан.
– Я этого не говорил, я не привык судить так категорично. Видеть, как умирает человек, и убить – это разные вещи. Совсем разные.
Головная боль постепенно проходила, но грязь, залившая душу, отступала медленно. Всё так же играл джаз.
7
Глыба сидел на своей койке, глядя в иллюминатор, за которым буйствовала природа. По ту сторону ничего, кроме, желтовато-серой пелены, не видно, лишь изредка просматривались очертания недоделанного Железновым бота. Настроение паршивое. На завтра назначен общий поиск Странника, а людей, способных самостоятельно работать, практически нет.
– У нас одни салабоны, – пожаловался Жене. – Что я с ними делать буду? Няньку над каждым ставить? Так не хватит нянек. Я, ты, и вон… ещё полбойца.
Полбойца поёжился под недовольным взглядом командира. Старался не досаждать майору, но тот всё не забывал лунный рейд и всякий раз напоминал эмпату об этом. Паранорма больше всего задевало то, что людей-то заваленных нашёл он, но именно за это ему и влетело тогда.
– А что у вас, Шерлоки вы мои, Эркюли недоделанные? – спросил майор.
– Мы почти знаем, что тут произошло, но пока только фрагмент, – ответил эмпат. – Как нарисуется полная картина, мы обязательно её покажем.
Глыба зло рассмеялся:
– Так вы ещё и Рембрандты? Какой весёлый у нас рейд. Прям полный спектр удовольствий. И детектив посмотрим и в картинную галерею сходим. Ну ладно! Значит так. Вы двое сегодня можете поиграть в детективов, а завтра с утра понадобитесь мне.
Женя попытался отвоевать ещё немного времени, и Андрей согласился выделить им ещё час-другой с утра. В полдень они должны быть готовы – все взводы начнут поиск по заранее обговорённым маршрутам. Капитан вздохнул, вынужденный согласиться. Времени для расследования крайне мало, но ведь основная задача – найти пришельца, а не узнать, кто угробил Чанова, если его вообще кто-то убивал.
Глыба, довольный тем, что подчинённые задачу уяснили, свалил готовить взвод к завтрашнему дню. В дверях остановился и, обращаясь, к паранорму, сказал:
– А тебя лично, Эмпатий ты наш Коловратий, я предупреждаю – капитан Чернов твой бог, царь, твой папа и твоя мама. И если ты попробуешь что-то сделать по своему почину, даже из высоких побуждений, то всю свою жалкую жизнь проведёшь инструктором на каком-нибудь маленьком и гаденьком астероиде.
Сергей лишь понуро вздохнул и выдавил из себя волшебную фразу «так точно». Когда Андрей оставил их, Сергей и Женя стали думать, кого теперь протестировать в качестве подозреваемого. Капитан, судя по азартно горящим глазам, игра в Шерлока Холмса понравилась. Эмпату не очень. Ему приходилось пропускать все чувства через себя, испытывать на своей шкуре боль и страх этих людей. Чуть ли не панический страх астрофизика выбил Прошина из колеи, и он долго приходил в себя.
На этот раз выбор пал на технаря. Не Железнова, ведь тот устроился на станции после того как Чанова объявили пропавшим без вести. Нужно его подчинённого протестировать, Ивана Строгина. Осталось придумать, где именно этим заняться. Оба технаря ходят друг за другом, как привязанные, и как-то нужно выловить младшего техника одного.
– Может быть, в душе… – предложил капитан. – Ведь не вместе они будут под воздушно-химическими струями полоскаться? Хотя, кто их, бирюков, знает?
Сергей идею подхватил, и, подгадав время, они отправились к душевым кабинкам. Скоро техники должны вернуться со смены. Ждать долго не пришлось, вскоре в коридоре послышались неторопливые шаги, и товарищи увидели обоих, и Железнова, и его помощника. Оба уже переоделись, сняв промасленные костюмы, и, спокойно о чём-то переговариваясь, приближались к душу. Их синие комбинезоны отчетливо выделялись на фоне светло-серых стен.
Прошин почему-то стал нервничать, и заелозил на месте.
– Серёг, да ты не пялься так на них… – прошептал Женя. – Веди себя, будто мы просто стоим и беседуем. А то у тебя все нервы наружу. С тобой никакой конспирации!
– Идут же! – нетерпеливо прошипел паранорм.
– Да тише, тише, неврастеник чёртов, Эмпатий Коловратий долбаный! Лучше молчи вообще!
Поравнявшись с Прошиным и Черновым, Железнов иронично произнёс:
– Ну что, граждане особовцы, солдаты невидимого фронта, поймали пришельца? Вот ведь хрени придумают, лишь бы бабки распилить!
Чернов в тон ему ответил:
– Эх, Алексей, я бы и сам был рад, если б только для распила всё это затеяли. Но, боюсь, что вы ошибаетесь.
Женя не ставил себе цели переубеждать Железнова, но и промолчать не смог. Тот, пожав плечами, скользнул мимо них к открытой двери душевой. Не теряя ни секунды, Чернов обратился к молодому технику и спросил, где можно найти Юрия Чанова и как ему передать книгу «Основные приёмы пилотирования», забытую в каюте.
Строгин вёл себя спокойно, без истерик, и просто ответил, что книжка Чанову уже не пригодится, потому что на том свете водить бот ему, скорее всего, не придётся, разве что на лодке Харона покатают, да и то до управления не допустят.