Страница 14 из 15
В особой «душевности» русской религиозности и состоит одна из фундаментальных особенностей русского менталитета, что дало повод Н. Бердяеву даже утверждать, что русский человек больше «душевный», чем «духовный». Скорее, речь должна идти об особой «человечной» духовности в русской религиозной традиции. Для понимания русского национального характера этот факт означает неистребимость таких личностных качеств русского народа, как сострадательность и жалостливость, чуткость и сердечность, противостоящие «бездушию» индивидуализма и «конкурентноспособности», внедряемым общеизвестными реформаторами в современную духовную и социальную жизнь российского общества… Но именно это требование «реформаторов» является трагедией для истинно верующего человека, страдающего от неизбежной разделенности людей в их земном существовании, наполненном эгоистическими интересами и неизбежным причинением в связи с этими интересами вреда друг другу.
И. А. Ильин для разрешения этой трагической ситуации предлагает фактически целую жизненную программу, которая не потеряла своей актуальности для духовной жизни современного общества: «Человек, следующий долгу христианской совести, стремится прежде всего исключить себя по мере возможности из земной борьбы за существование, из всяческого „соискания“, „соревнования“ и „соперничества“ в деле обладания земными благами – уйти из земной тесно ты и давки, не лишать других того, что им желанно, отречься, отдать, уступить, устраниться; помочь нуждающимся, утешить страсти ожесточенных, смягчить и облагородить борьбу за существование. Поняв пределы своего душепознания и человекопонимания, он стремится расширить и углубить их – личным самоочищением от ослепляющих страстей, укреплением своего созерцающего сердца, художественным вчувствованием в окружающих его людей, благожелательным сердцеведением, проникновенной интуицией. Этим он увеличивает свой дар душевно-духовной помощи. Он не может „помочь всем“, но именно поэтому он любовно пытается помочь тем, кого Господь посылает ему в жизни» [1, с. 687].
Рассмотренная работа И. А. Ильина позволяет сделать ряд выводов и обобщений, имеющих несомненное значение для решения проблем духовного воспитания в современном обществе.
Сложившийся кризис в практике духовного формирования личности в современной России обусловлен в значительной мере потере образцов и достижений индивидуального духовного опыта для организации процессов воспитания в институциональной сфере, в деятельности учреждений образования, культуры, средств массовой информации. Между тем в отечественной религиозной традиции накоплено огромное разнообразие технологий и форм стимулирования самостоятельного духовного самосовершенствования в соответствии с духовными ценностями, имеющими значимость для самосохранения и развития российского общества, всех его членов. Этот накопленный опыт включает в себя: соответствующую религиозно-обрядовую практику, нормативные требования к культуре молитвенных процедур, самоанализа в контексте покаяния, комментарии к Священному Писанию и многое другое. Содержание этого духовного опыта не исчерпывается религиозной и церковной жизнью, имея значение для формирования, сохранения и развития всей духовной культуры, обеспечивающей национально-культурную идентичность русского народа и перспективы его цивилизационного развития. Очевидно, что без изучения и творческой интерпретации этого духовного опыта не представляется возможной дальнейшая активизация духовного воспитания, особенно подрастающего поколения, и повышение его эффективности.
В современной педагогической практике, в организуемом процессе инкультурации и социализации личности теми или иными учреждениями и организациями не предусмотрены необходимые для индивидуального духовного самосовершенствования «зоны духовного одиночества», на которое обращает внимание Иван Ильин. В реальной практике духовного воспитания это одиночество может быть обеспечено через формирование потребности в индивидуальном восприятии произведений литературы и искусства; через навыки эстетического созерцания природы; через развитие самостоятельного мышления и творческого поиска у учащихся и воспитуемых в образовательном процессе; через развитие системы индивидуальных разнообразных любительских увлечений у различных групп населения, расширяющих культурный кругозор и способствующих духовному формированию личности, начиная от коллекционно-собирательской деятельности и заканчивая любительским музицированием.
Весь этот спектр возможностей может быть реализован при условии отказа от доминирующей технократической модели современного образования и воспитания, направленной преимущественно на формирование и развитие «рассудочных» умений и навыков, овладение технологиями профессиональной деятельности, ориентированной преимущественно на достижение материального комфорта и экономическую выгоду. Вместо этой модели необходима переориентация всей системы образования и государственной информационной политики в направлении их большей гуманизации – и вовлечения всех групп населения в самостоятельный поиск смысложизненных ориентиров, духовное самосовершенствования с использованием отечественных и зарубежных образцов и достижений духовной культуры. Необходима дальнейшая активизация гуманитарных исследований и гуманитарного образования, посвященных закономерностям и феноменам духовной культуры личности и общества, где основное внимание следует уделить реальному изучению духовного опыта, его проблем, достижений, влияния на социальную жизнь индивида и общества, поиску и нахождению путей из духовных кризисов, – то есть всего богатства содержания духовной жизни, имеющей универсальную социальную и культурную значимость.
Особое значение имеет в этой связи перестройка всей системы социальных отношений в российском обществе, восстанавливающая престиж альтруистических проявлений, взаимопомощи, солидарности, благотворительности, общественного служения вместо распространяемых ценностей индивидуализма, «волчьей» конкуренции, эго-ориентаций в качестве главных социально-нравственных ориентиров для современного российского социума. В качестве первого шага к этой перестройке следует рассматривать отказ от рыночных отношений в качестве универсальных механизмов решения социальных, экономических и культурных проблем общества.
1. Ильин И. А. Аксиомы религиозного опыта / Ильин И. А. Основы христианской культуры. – М.: Эксмо, 2011. – С. 63–702.
Лекция 2
Задачи дополнительного образования в формировании духовно-нравственных основ национального менталитета
Преодоление негативных тенденций в социально-национальном облике российской действительности средствами духовно-нравственного воспитания. Сохранение и развитие национально-культурной идентичности России в условиях социокультурных трансформаций. Задачи учреждений дополнительного образования в сфере духовно-нравственного воспитания.
2.1. Преодоление негативных тенденций в российской действительности средствами духовно-нравственного воспитания
Анализ культурологических, исторических, философских, социологических исследований российского общества, его прошлого и настоящего позволяет выделить в качестве главных сущностных характеристик национально-культурного своеобразия России, отличающих ее от стран Западной Европы, традиционное стремление русского человека к социальной справедливости в сочетании с повышенной восприимчивостью к страданиям людей. Необходимо отметить, что речь идет прежде всего о сочетании этих стремлений, которое составляет главную особенность менталитета народов и этносов, идентифицирующих себя с русским суперэтносом. Как уже сказано выше, в сознании людей, встраивающих себя в традиционный российский социум, эти два стремления неравнозначны. Сострадательность, сочувствие к «униженным и оскорбленным» является традиционной доминантой мироощущения и мировосприятия русского человека; при этом стремление к социальной справедливости становится «вспомогательным механизмом» в деле оказания помощи как «ближним», так и «дальним». Можно предположить, что одной из главных причин многих неудач проводимых в России реформ является навязывание нашему обществу этих же стремлений («творцы» реформ не могли не учитывать эту доминанту в социальных установках жителей России), но в другой последовательности. Главным процессом было объявлена борьба за социальную справедливость (вспомним борьбу с чиновничьими привилегиями Б. Н. Ельцина, борьбу с засильем спецслужб и т. д.), а собственно «сострадательность», внимание к повседневным проблемам жизни людей рассматривалось как следствие реализации первой установки. Такая смена акцентов привела к «бездушным» социальным и политическим реформам, – якобы во имя «светлого будущего» («шоковая терапия»), заменив их гуманистический пафос, озвученный на заре «перестройки», институционализацией криминального сознания и утверждением «права сильного», – т. е. «предприимчивых» индивидов, обладающих железной хваткой капиталистического хищника, достигающих своих целей любыми средствами и не обращающих внимания на страдания и беды большей части населения, ставшей жертвой проводимых реформ. «Новые бедные» в соответствии с этой социальной логикой сами виноваты в своем бедственном положении, поскольку «не вписались в реформы» (принцип «социальной справедливости» наизнанку).