Страница 2 из 5
Проверяют на благонадежность, подумала я. У одной барби-ляли здесь в прошлом году была сестра, так что мы знали, чего ждать. Тех, кто пройдет все тайные проверки, на заключительном концерте торжественно посвятят в Юные Музыканты. И все возрыдают от счастья.
– Тебе нравится в лагере? – спросили у меня.
– Да-а, – протянула я не очень охотно. Все-таки врать нехорошо.
– Готова ты всю жизнь пиликать на скрипке и грызть морковку?
– Вряд ли, – я не удержалась и хихикнула. Откуда-то вдруг повеяло ароматом еще не запыленных березовых листьев. Как будто тот, кто стоял позади меня, провел столько времени на свежем воздухе, в лесу, что этот запах впитался в одежду.
– Что ты думаешь про Ути-Пуси Касуринен и ее гнездоподобную прическу?
– Эй, – возмутилась я, – это провокация?
На пару секунд я даже поверила, что это сама начальница лагеря изменила голос, вызнала у остальных свою кличку и вот-вот подбодрит меня своей любимой присказкой: «Давай-давай, поверь в себя!» Но голос был очень молодой и казался знакомым. Вообще-то ужасно знакомым. Просто этот голос совсем не вязался с лагерем.
– Ты хочешь остаться в лагере на все лето, или у тебя другие планы?
– Другие, – ответила я и открыла глаза.
Хели стояла, прислонившись к косяку, и хитро ухмылялась. С прошлого лета она вытянулась и похудела, длинные руки смешно торчали из рукавов черной футболки.
– Ну пошли, – скомандовала она.
– Пошли, – хихикнула я.
– Придется пробежаться, бери только скрипку, а остальные твои манатки Калле уже унес в машину. Осталось тихой сапой пробраться к воротам.
Надежды Хели не оправдались. Мы это поняли, как только открыли дверь и увидели спортплощадку. Следовало ожидать. Бешеный Карло Разбойников ничего не умел делать тихой сапой.
Глава 2
Побег под прикрытием зефирных грибков
Когда мы добежали до площадки, там уже царила полная неразбериха. Юные музыканты репетировали, вожатые и преподаватели кричали, а Бешеный Карло старался унять весь этот гам. Золотко лично успокаивал близкую к истерике Касуринен.
– Пофпокойнее, фудавыня, пофпокойнее, – повторял он и похлопывал ее по плечу, как разгулявшегося пони.
– Вилья, берегись! – крикнула одна из барби-ляль. – На территории посторонние!
– Прекратить балаган! – взревел Бешеный Карло холодящим кровь атаманским ревом.
Это, как и всегда, подействовало. Целая площадка музицирующих детей и кричащих взрослых притихла и приготовилась слушать.
– Мы не хотим ничего дурного. Мы заберем только то, что принадлежит нам по праву.
– Они в нотном архиве, – упавшим голосом проговорила Касуринен. – В сейфе. Эркки Мелартин, рукопись смычкового квартета. Между коробками с шоколадом.
– А нам не дают шоколад, – пропищала одна малышка из «Поющих креветок». На нее шикнули – испытывать терпение Бешеного Карло никто не хотел.
– Не бефпокойтефь, фудавыня, мы не ва нотами, – заверил Золотко.
– Мы за одним вашим музыкантом, – сообщил Карло.
– По-по-похищение, – проблеяла Касуринен. Ее представления о мире рушились на глазах. Ее рукописный квартет разбойникам не нужен? Зачем же тогда они пришли?
Внезапно она изменилась в лице:
– Вы-вы-выкуп? Деньги фонда?
Вожатые беспокойно задвигались: может, пора уже что-то предпринять?
– Она уезжает с нами добровольно, – заметила Хели, неторопливо извлекла из кармана нож-балисонг и защелкала им в воздухе. Клак-клак-клак. Этого было достаточно, чтобы даже двое самых крупных парней-вожатых совершенно успокоились. – Это вот она, Вилья, – Хели кивнула в мою сторону.
– Да, я уезжаю по доброй воле, – кивнула я. Где-то поблизости взревел мотор разбоймобиля. – Музицируйте себе без меня. Я приехала сюда только потому, что папа этого хотел. Но нельзя силой сделать из человека музыканта.
Вздох ужаса. Из-за того, что я уезжаю по доброй воле? Или из-за того, что не хочу быть скрипачкой? Паршивая овца в стаде.
Разбоймобиль пересек лужайку и на хильденной скорости подлетел к площадке.
– Не тревожьтесь. Не пытайтесь догонять, ничего хорошего из этого не выйдет, – сказала я. – Это мои родственники. Дальние родственники.
Разбоймобиль подкатил прямо к нам, Калле выскочил из передней двери на прыгунке, подхватил меня и заскочил обратно. Бешеный Карло вцепился во второй прыгунок. Разбоймобиль описал широкую дугу и направился в сторону шоссе. Я до самого низа открыла окно и вывесилась на ремне наружу, чтобы ничего не пропустить.
Хели дала знак Золотку, они бросились бежать и без видимых усилий догнали разбоймобиль. Хели распахнула заднюю дверь. Внутри лежала куча конфетных коробок: шоколадные батончики, засахаренные ленточки, фруктовые леденцы, лакричные и салмиачные червячки… Пакеты были размером с мою голову. А, еще зефирные грибки в шоколаде, хит сезона, – этим летом они красовались во всех витринах, завернутые в прозрачный целлофан. Очевидно, разбойники по дороге в лагерь не теряли времени, и киоск им попался немелкий.
Хели и Золотко, не сговариваясь, запрыгнули внутрь и начали выбрасывать сладости на площадку. Мои солагерники застыли, вытаращив глаза.
– Налетай! – крикнул Золотко. – Детям нельвя беф фладкого!
– Давай-давай, поверь в себя! – подхватила я. – Или вы собираетесь протянуть три недели на одной морковке?
– Зефирные грибочки! – ахнула Касуринен. – Бог ты мой.
Разбоймобиль уже набирал скорость, но Золотко успел ухватить коробку грибочков и метнул ее прямо в руки Касуринен. Та приняла подачу и страстно прижала коробку к груди. А мы покатили по песчаной дорожке к воротам, навстречу свободе.
Глава 3
Подпорченное письмом настроение
Разбоймобиль, дребезжа и покачиваясь, покатил в сторону ворот, битком набитый, полный знакомых физиономий. Вот теперь – да здравствуют каникулы, лучшие каникулы на свете! Да здравствует разбойничья жизнь! Бешеный Карло распахнул объятия и издал ликующий вопль. Я взревела в ответ, чтобы выкричать сразу всю горечь, накопившуюся за год, – получилось не намного тише, чем у атамана. Карло стиснул меня огромными ручищами так, что дыхание перехватило.
– Вот это пятница! – проревел Карло. – Вылазка и похищение, всё в один день! И наша девочка снова с нами! Что может быть лучше?
– Классно, что ты здесь, – тихонько сказал Калле. – Нереально-супер-пупер-классно!
– Точняк, – согласилась я и поискала глазами Хели. – Спасибо!
Но Хели вряд ли расслышала меня из-за шума мотора, да и я все силы вложила в предыдущий вопль.
Мы проехали мимо сторожки охранника. Он метнулся к крыльцу и выпустил на нас свою овчарку. Она с лаем бросилась за машиной, рискуя попасть под колеса.
– Никак Клок Пявнанен ва нами увявалфя? – ухмыльнулся Золотко. – Не догнать, так хоть облаять!
– Оброс, прохиндей, – подхватил Бешеный Карло. – Сменил прическу, чтоб никто его не признал!
– А классно мы их закидали конфетами? – хихикнул Калле. – Они нас никогда не забудут!
– Этого-то я и боюсь, – пробормотала я.
Я представила, как забьется жилка у папы на лбу, когда летнюю тишину разорвет телефонный звонок. Он только-только пришел с работы, нацепил панаму и собрался углубиться в исследование нашего генеалогического древа – и вот на тебе, дочь опять начинает бузить! Овчарка оставила попытки нас догнать и перешла с галопа на рысь. Ее до кончиков ушей припорошило серой дорожной пылью.
– Пвифёфофьку-то подвафыпало, – злорадно заметил Золотко. – Пефок на вубах не хвуфтит, балбеф?
– Первая погоня за это лето! – провозгласил Бешеный Карло. – Теперь, когда Вилья здесь, победа будет за нами! Что бы там эти жаждущие мести прохиндеи ни выдумали!